— Ты занимаешься этим делом? — осведомился Лайэм.

— Да, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.

— В таком случае не пожалею, — улыбнулся он.

— Помнишь, я тебе говорила, что ушла из балета из-за несчастного случая? — опустив глаза, спросила девушка.

— Да.

— Ну так вот, все было не так.

Запинаясь, она начала рассказывать. Странно было говорить на эту больную тему с тем, кого лишь недавно повстречала. Однако Лайэму, казалось, она могла поведать обо всем.

Под конец рассказа голос у нее дрогнул. Девушка вдруг почувствовала, как Лайэм взял ее руки. Она сжала его ладони.

— Маму убили, — прошептала Мэдди, — а папа… папа проведет всю жизнь в инвалидной коляске. Я провалялась в больнице, а затем еще дольше проходила курс физиотерапии. — Она подняла голову — на ее ресницах заблестели слезы.

Лицо Лайэма выражало беспокойство.

— Я не знала, что с собой делать, — промолвила девушка. — Папа получил новую работу, с повышением. Однажды он привез меня к себе, и тут я поняла, что хочу ловить преступников… вот так я и оказалась в полиции. — Мэдди улыбнулась, и будто после дождя показалось солнышко. Тебе следует знать, кто я.

— Спасибо за правду, — промолвил юноша.

Вынув ладонь из его руки, она протерла глаза.

— Вот так ланч, — рассмеялась девушка. — Знай ты, что так все обернется, тебе, наверно, и не захотелось бы приглашать меня!

Улыбнувшись, он ответил:

— Нет, захотелось бы.

С плеч Мэдди словно сто пудов свалилось.

Она перегнулась через парапет. В лучах солнца сверкала медленно текущая река.

Так радостно на душе уже давно не было.

Ствол пистолета Меченого буравил лоб Алекса.

— Мы из полиции, — проговорил юноша, бесстрашно глядя в холодные глаза охранника. — Пожалуйста, опустите оружие. Ну!

Меченый с презрительной холодностью улыбнулся. Отведя пистолет назад, он спрятал его в кобуру под пиджаком.

— Ты везунчик, — произнес он. — Играя в такие игры, недолго и пулю схлопотать.

Дэнни поднялся на ноги и поправил смятую одежду. Красавчик и Скелет тоже убрали пушки.

Дальше по коридору отворилась дверь, и из номера вышел Джиорджио Прима.

— Что здесь происходит? — осведомился он.

Увидев опрокинутый столик, итальянец стремительным шагом подошел к Алексу с Дэнни и посмотрел им в глаза.

— Что они здесь делают? Я в номер ничего не заказывал.

— Мы из УПР, — ответил Алекс. — Мы пытались поговорить с вами в аэропорту, но ваш офицер по связям не позволила нам.

Лицо Примы расплылось в понимающей улыбке.

— Ясно, — сказал он, — вы решили прикинуться гостиничными служащими, чтобы проверить моих телохранителей. — Итальянец нахмурился. — Однако вы подвергли себя большой опасности, друзья мои. С этими парнями не шутят, вас могли покалечить.

— У этих парней есть пистолеты, — прервал его Дэнни. — Один звонок в министерство внутренних дел, и их вышлют из страны.

Прима уставился на Меченого:

— Карло… это правда? У вас при себе оружие?

Меченый с безразличным видом кивнул.

— Я не знал, что они вооружены, — повернувшись к Алексу, произнес синьор Прима. — Прошу, пройдемте со мной.

Он что-то сказал телохранителям, и те, ни словом не обмолвившись, скрылись у себя в номере.

— Я должен извиниться за этот инцидент, — проговорил Прима, вводя агентов в просторный люкс.

Сквозь высокие окна внутрь лился солнечный свет. Тут стояли три письменных стола, две кушетки, несколько кресел и четыре настроенных на разные каналы телевизора. Две боковые двери вели в другие комнаты.

На пристенном столике громоздились компьютер, факс и два телефона.

Прима нажал на кнопку внутренней связи:

— Сеси? Сюда! Живо!

Повернувшись к агентам УПР, он развел руками:

— Я в ужасе! Я не имел ни малейшего представления, что мои люди незаконно провезли в вашу страну оружие.

Алекс Кокс не произнес ни слова в ответ. Он пытался раскусить этого итальянца. Тот, казалось, и впрямь был потрясен. Но что из этого следовало: то ли Прима и в самом деле ничего не знал, то ли перед ними очень хороший актер разыгрывал спектакль?

У Дэнни тоже имелись кое-какие соображения насчет итальянца. «Малый, несомненно, обаятелен, — думал он. — Однако, чтобы стать миллиардером, надо иметь трезвый ум и безжалостный характер. Приму нельзя недооценивать. Доверять ему тоже, кажется, нельзя».

В дверь постучали.

— Войдите! — рявкнул итальянец.

В номер вошла Сесилия Росси.

При виде Алекса и Дэнни у нее сузились глаза. Алекс жестко взглянул на женщину. Дэнни ухмыльнулся.

— У Карло, Луиджи и Джино при себе оружие, — набросился на нее Прима. — Ты знала?

Сесилия Росси ответила не сразу. Алексу показалось, что женщина думает, как ей лучше ответить.

— Нет, — просто сказала она.

— Мой приказ был ясен, — проговорил Прима, — никакого оружия. — Неожиданно он поднял палец. — Ты набирала их. Благодаря тебе Джиорджио Прима стал похож на того, кто прибегает к услугам обыкновенных уголовников.

— Я немедленно уволю их, — опустив глаза, промолвила женщина. Затем посмотрела на Алекса и Дэнни и сказала: — Я приношу извинения за инцидент. Вся ответственность лежит на мне. Что вы намерены предпринять?

Алекс Кокс, обращаясь к Приме, ответил:

— Мы не дадим этому происшествию хода при двух условиях: во-первых, оружие будет немедленно передано нам, и, во-вторых, мы лично проводим эту троицу в Хитроу и проследим за тем, чтобы они попали на первый же рейс в Италию.

— Разумеется, — сказал итальянец и свирепо поглядел на Сесилию Росси: — С тобой, Сеси, мы побеседуем позднее. Теперь же… возьми пистолеты и отдай их этим молодым людям… а потом узнай, когда ближайший рейс на Милан!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Теплый, душный вечер. Окно в комнате Мэдди было широко распахнуто. Оно выходило на юг, и из него открывался вид на загадочное переплетение строений и загонов лондонского зоопарка, а за ним виднелся огромный Реджентспарк.

Девушка беседовала по телефону с отцом. Он все еще был в Чекерс и помогал премьер-министру работать над деталями протокола о международной безопасности.

— Когда вернешься? — спросила Мэдди.

В ответ усталым, но нежным и любящим голосом он пробурчал:

— Пожалуй, воскресенье, если удастся со всеми договориться. Ну а ты как, Мэдди? Помнишь свое обещание?

— Да, помню.

Она обещала, что не будет лезть на рожон и впутываться в авантюры.

Они поговорили еще несколько минут. Затем бабушка позвала ее ужинать. Она переехала сразу же после той страной ночи.

— Мне надо идти. Люблю тебя. До воскресенья.

Мэдди босая пришла на кухню. Когда они оставались вдвоем, то трапезничали не в столовой, а на кухне.

Бабушка уже восседала за столом.

Она бросила на внучку проницательный взгляд.

— Сказала ему? — спросила она, когда девушка села за стол.

— О чем? — невинным голоском поинтересовалась внучка.

— О Лайэме?

— Нет. Запамятовала. — Мэдди беспечно, как она надеялась, пожала плечами. — Да и что рассказывать-то? Он со дня на день уедет в Румынию.

Бабушка покачала головой.

— Вот и доверяй тебе после того, как ты заинтересовалась парнем, который отправляется за границу на целый год!

— Скучать у меня времени не будет, — грустно улыбнувшись, ответила девушка.

— Когда ты с ним встречаешься? — поинтересовалась бабушка.

— Завтра, — ответила внучка. У бабушки брови взметнулись вверх. — По работе, — пояснила девушка. — Он намерен помочь нам поймать нападающих на мороженщиков подонков. Мы собираемся переоборудовать его фургон под машину оперативного наблюдения.

Зал ожидания аэропорта Хитроу, 19:30.

Карло Берлотти сидел, откинувшись на спинку сиденья и скрестив ноги, на лице его было написано холодное презрение. Луиджи Руссоло, тощий, как клинок стилета, сидел по правую руку и недобро поглядывал на Дэнни. Последний же не обращал на итальянца никакого внимания.