— Мы сорвали его, — коротко ответил Кевин.

Он сидел за рулем с таким каменным лицом, что Марте лишь с трудом удалось подавить полуистерический смех. Ну конечно, он сорвал планы разработчиков проекта! Им следовало бы знать, что они имеют дело не с кем-нибудь, а с самим Кевином Берном! Это равносильно борьбе с монолитной скалой!

— Как идут дела в Каслтауне?

Кевин пожал плечами.

— Как обычно, но я не буду утомлять тебя подробностями. Они ничего не скажут постороннему человеку.

Посторонняя! Спасибо за напоминание, Кевин! — мысленно огрызнулась Марта. Очень хорошо, что ты не хочешь докучать мне мелочами. Ведь я здесь вовсе не для того, чтобы дружески болтать с тобой, ты, свинья! Я приехала, чтобы помочь своей сестре.

— А что говорят врачи о состоянии Натали и Кита? — спросила она.

— Их очень беспокоит Натали. Они сделали ей рентген шейных позвонков. На втором позвонке видна какая-то линия, которой там быть не должно.

— И что это означает?

Лицо Кевина посуровело.

— Это может означать, что у нее перелом зубовидного отростка, или перелом палача, как называют его неспециалисты. Если это действительно так, то простой поворот головы может привести ее к мгновенной смерти.

— Что ты сказал?! А врачи уверены в этом? Они делают для нее что-нибудь?! — почти задохнувшись от ужаса, выдавила Марта.

Она была почти благодарна Кевину, когда тот сочувственно взял ее руку в свою.

— Марта, — строго произнес он. — Поверь, врачи делают все возможное. А тебе следует держать себя в руках. Ты все поняла?

Марта кивнула и крепче сжала свою дорожную сумку. Она должна все это вынести! Ей следует проявлять терпение и надеяться на лучшее, каким бы невыносимым ни было ожидание.

— Кто вел машину? — спросила она после долгого молчания.

— Натали, но это была не ее вина. Пьяный водитель не вписался в поворот и врезался в их машину. Сам он отделался лишь небольшими царапинами и ссадинами.

— Как несправедливо!

— В жизни нет места справедливости!

Когда они подъезжали к центру города, Марте удалось отвлечься от печальных мыслей. Пит неожиданно проснулся и пришел в неописуемый восторг при виде рыболовных судов и чаек в доках. Он попытался отстегнуть ремень безопасности и выбраться из сиденья.

— Пит, немедленно прекрати! — приказала она. — Сядь нормально. Мы пойдем гулять, как только приедем. Кевин, ты еще не сказал, где мы с Питом остановимся. Ты знаешь какую-нибудь подходящую гостиницу?

Кевин взглянул через плечо на малыша, который пытался пролезть под ремнем, чтобы выбраться на свободу.

— Я заказал вам номер в гостинице. Но теперь мне кажется, что этому проворному маленькому субъекту будет гораздо лучше в новом доме Натали и Кита. При доме есть сад, пляж совсем рядом, и ты сможешь готовить сама. Это тебя устроит?

Марта с облегчением вздохнула. Ей никогда не нравились гостиницы, а сейчас меньше всего хотелось иметь дело с посторонними.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо!

Автомобиль проехал по подъездной аллее и остановился у дома. Достав из багажника вещи, Кевин повел приезжих к входной двери.

— Когда мы сможем поехать в больницу? — спросила Марта.

— Как только вы устроитесь и мы выпьем кофе, — пояснил он, приглашая ее войти в дом. — Выбери себе любые комнаты. Я сейчас занимаю зеленую спальню рядом с комнатами Кита и Натали, но с удовольствием займу другую, если ты предпочтешь именно эту.

У нее неприятно защемило под ложечкой.

— Ты что же, живешь здесь?

— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я не собираюсь с тобой заигрывать.

И если до сих пор Кевин был более или менее вежлив, сейчас в его голосе прозвучало неприкрытое презрение. Натянутые нервы Марты не выдержали, и она мгновенно вышла из себя.

— Только попробуй! — зло бросила она. — Твои штучки больше не пройдут!

Их взгляды скрестились, и в каждом из них можно было прочесть откровенную ненависть. Марта немедленно бы покинула этот дом, если бы не сестра. В силу сложившихся обстоятельств придется остановиться здесь, но это вовсе не значит, что такая перспектива ее устраивает.

Больше всего ее бесило несправедливое к ней отношение. Разве не она была пострадавшей стороной? Какое право он имел так относиться к ней? Нет, он просто животное, бесчувственное, использующее других людей! Марта с трудом сдерживалась, чтобы не надавать Кевину пощечин и не бросить ему прямо в лицо все те упреки, которые копились в ее душе в течение последних лет!

Похоже, сходные чувства обуревали и Кевина. Его прищуренные глаза, плотно сжатые губы, раздувавшиеся ноздри, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимавших ручки чемоданов, — все явно указывало на с трудом сдерживаемую ярость. Из этой тупиковой ситуации Марту вывел голосок сына, дергавшего ее за пальто.

— Пит хочет на горсок. Пьямо сичас!

Такого рода просьбу никак нельзя игнорировать. Бросив на Кевина последний, горящий ненавистью взгляд, Марта поспешно потащила сына в туалет. Когда они вернулись обратно, по дому уже разносился запах кофе.

— Марта, — послышался спокойный голос Кевина. — Иди сюда, пожалуйста!

Она нехотя повиновалась. Кевин сидел за столом с совершенно невозмутимым видом.

— Я приношу извинения за свои слова. Я никак не хотел обидеть тебя, — спокойно произнес он. — И я готов переехать жить в другое место, если ты сочтешь, что не можешь оставаться со мной под одной, крышей. Правда, это создало бы для меня определенные трудности. Мне придется заниматься делами Кита на фабрике, пока он пробудет в больнице. Я уже перевез сюда множество его папок с документацией, и будет сложно забрать их отсюда.

— Вряд ли я имею право распоряжаться этим домом, — холодно ответила Марта.

— Прекрасно, — произнес Кевин, впервые улыбнувшись ей. — В таком случае давай попробуем ладить друг с другом. В конце концов, со всем, что произошло между нами, покончено раз и навсегда. Теперь это не имеет значения, и нам следует цивилизованно относиться друг к другу. Я, со своей стороны, обещаю не доставлять тебе никакого беспокойства. Договорились?

— Договорились, — прошептала она, пожимая протянутую им руку.

С какой легкостью он отнес их прежние отношения к прошлому! Если бы она сказала о сыне, он тоже посчитал бы, что их отношения принадлежат прошлому и не имеют сейчас никакого значения?

Боже, до чего больно! Марта со странным чувством наблюдала за тем, как Кевин опускается на корточки и с торжественным видом протягивает Питу коробку с печеньем. Мальчик уже освоился на новом месте и не переставая щебетал что-то на своем детском языке. Кевин с удовольствием занимался с малышом. Марта глазами, полными тоски, следила за ним и сыном. Что ей делать? Вправе ли она лишить Пита возможности общаться с отцом?

Сейчас он пока еще ребенок, но что будет, когда Пит вырастет? И как быть с Кевином? Как бы гнусно он ни поступил с ней, означает ли это, что он не имеет права встречаться с сыном? Допустим, она ему все скажет. И что дальше? Не отвергнет ли Кевин и сына так же просто, как отверг ее? Возможно, он признает его, а это будет означать, что Марту ожидают годы неизбежных контактов с Кевином Берном, а этого она может просто не вынести!

— С тобой все в порядке? — ворвался в ее мысли голос Кевина. — Ты плохо выглядишь!

— Это усталость и волнение, — ответила она. — Мне сразу станет лучше, когда я увижу сестру.

И Марта устыдилась — за последние четверть часа она ни разу не вспомнила о сестре. Теперь же, за чашкой ароматного, бодрящего кофе, ее мысли обратились от ее собственных проблем к проблемам Натали.

Больница выглядела мрачной, под стать настроению Марты. Огромные лужи, оставшиеся после недавно прошедшего ливня, окружали автостоянку напротив входа. На пропитанных дождевой водой газонах чернели голые стволы деревьев.

Кевин устроил Марту и Пита в комнате ожидания, а сам отправился на поиски лечащего врача Натали. Вскоре он вернулся, печально качая головой.