Понятно, в общем.

И тем более диким — было увидеть прямо в пустынной местности, посреди едва заметной дороги — машину советской ВАИ!

Совсем ох…ли…

Это был УАЗ. Не новый, с локальным бронированием, машина быстрого реагирования — а старый, с брезентовым верхом. Около него — мужик в советской военной форме, автомат АКС-74У и жезл. Самый обычный, советский полосатый жезл гаишника.

— Совсем ох…и — сказал Шило, снимая ногу с педали газа — им то что здесь надо.

— Готовность! — напряженным голосом сказал Скворцов

— Ты чего…

— Движок не глуши!

Щелкнул предохранитель Стечкина

Мужик в форме был странным, но явно русским. Форма, довольно неаккуратно надетая, одна пуговица не застегнута, возможно, сорвана. Рожа красная — как из бани, глаза белые, как обширянные. Нор русский, в этом нет сомнений — Скворцов узнал бы духа. Из-под панамы — выбиваются совсем не по уставу длинные, белесые волосы. На севере Афганистана есть племена, в которых много светловолосых людей — наследие со времен Александра Македонского — но это был советский. И вид его и то, как он стоял и форма — все было советским.

— Старший лейтенант Сивцов, представился он — документы.

— Ты что, мужик, охренел? Варяг!

Слово «Варяг» было кодовым словом, означающим выполнение специального задания, оно менялось каждый месяц.

— Документики все же предъявите. Тут контра[17] должна идти.

— Тут… — начал Шило

Скворцов заметил движение боковым зрением — как тень мелькнула. Одновременно мужик — начал вынимать руку из кармана.

— Вспышка!

В Афганистане на это слово все более — менее опытные реагировали на инстинктивном уровне, на уровне подсознания. Вспышка — значит, вспышка от выстрела реактивного гранатомета. В таком случае — любой водитель что есть дури давит на газ, стараясь сбить прицел снайпера и уйти от выстрела, учитывая что реактивная граната — не пуля — иногда это удается. Машина стояла на передаче, движок работал — и Шило инстинктивно втопил…

Жахнул выстрел, почти в упор. Скворцов почувствовал, как обожгло шею сзади…

Ранен?

На адреналине — он высунул руку со Стечкиным и выстрелил несколько раз подряд. В ответ — ударил автомат…

Баранец даже не сразу понял — что и как произошло.

На том, чтобы проверить документы и только потом стрелять — настоял именно он. Они не знали, на какой машине будут спецназовцы, но подозревали, что они будут явно не в советской военной форме. Стрелять по каждому встречному — сам потом и виноват будешь, тем более что они не были до конца уверены, что выбрали правильную позицию. Операция, подготовленная в спешке ничего кроме неприятностей не сулила. Поэтому — они договорились так, что Грешнов спрячется за машиной с автоматом, машину они поставят так, чтобы его не видно было с дороги. Сам Баранец встанет у дороги с жезлом. Советские привыкли ко всякому бреду, они остановятся и либо предъявят документы либо пошлют их на три всем известные. В любом случае станет понятнее — то или не то. Тогда Баранец улучит момент, выхватит Макаров из кармана и расстреляет и пассажира и водителя. Грешнов подстрахует на случай, если машина все же попытается прорваться.

Но все планы — пошли к черту. Два человека, афганская форма коммандос без знаков различия, бороды, белый пикап Тойота. Баранец до самого конца не был уверен, что это — то что они ищут, уж больно натурально выглядели эти двое — чистые афганцы. А они — заподозрили — таки неладное…

Он выхватил пистолет и выстрелил навскидку почти в одно мгновение с тем, как пассажир крикнул по-русски и машина — тронулась. Первая пуля попала… кажется в пассажира вторая — в стойку. Он выпустил третью и четвертую. Одна попала в задний борт пикапа, выбив искру, четвертая — в заднее стекло кабины. Длинной очередью из автомата ударил Грешнов — но машина продолжала разгоняться, чуть виляя…

— Попал!?

— Да!

— Кой… да, они уходят!

— Я попал!

— Б…! В машину!

Баранец прыгнул на заднее сидение, Грешнов был уже за рулем — и тут дало знать то, что они так поставили машину. Они ее поставили с тем расчетом, чтобы подъезжающим не был виден спрятавшийся за машиной стрелок — но теперь им требовалось развере6уться на сто двадцать градусов. А УАЗ с локальным бронированием — был перетяжеленным и то и дело скисал. А если колесо в песок попадет или в глубокую яму — вообще слезай. Приехали…

— Жми!

— Заглохни, с…а! Козел!

Грешнов изо всех сил давил на газ, машина разгонялась тяжело, передачи едва втыкались…

— Уйдет же. Уйдет!!

— Глохни, падаль! Пока я тебя не пристрелил как собаку!

Пикап впереди едва виднелся…

— Может позвонить…

— Да заткнешься ты…

Больше шестидесяти УАЗ не жал никак, стрелка температуры масла упрямо ползла к красной черте…

— Они сворачивают! П…ры, они сворачивают!

— Стреляй!

Баранец открыл тяжелую, неудобную бронированную дверь справа, сделал несколько выстрелов, пока из-за колдобины дверь не ударила по стволу автомата, сбив прицел. Последний выстрел пришелся черт знает куда.

— Попал?!

— Да!

— Х… ты попал!

Отворот на едва заметную проселочную дорогу, идущую неведомо куда и раньше использовавшуюся караванщиками — они едва не пролетели мимо в сгущающейся темноте. Машина сразу пошла тяжелее, скорость начала падать. Движок уже кипел…

Караванщики…

Грешнов остановил машину.

— Чего? Они же уйдут!

— Да заглохнешь ты, или нет, дубина!?

Грешнов выскочил из машины. Белого пикапа впереди — уже не было видно. Ублюдки побоялись выскакивать на трассу, может быть — решили, что впереди засада. А может — еще почему. Как бы то ни было — японский пикап легко пройдет по песку, только давление в шинах приспустить, а бронированный УАЗ на первых метрах сядет — не вытащишь.

— П…ры!

Грешнов вернулся в машину, набросил гарнитуру рации, стал «ловить эфир» — он уже точно знал, что делать. Опасно, но другого выхода не было.

— Экран, Экран, прошу срочной связи, Экран, прошу срочной связи.

Его не было в списке позывных южного центра Экран, центра координации действий спецназа и авиации — но он знал, что и как сказать.

— Экран, неизвестной станции — спрыгнул с частоты! — пробился через помехи раздраженный голос

— Экран, у меня нет здесь позывного, работаю по коду Восток-555, повторяю, Восток-555.

Код Восток-555 был общеафганским кодом высшего приоритета, его знали очень немногие. Конечно, и резиденты КГБ с помощниками…

— Станция, вызывающая Экран, продолжайте.

— Нахожусь по пограничной зоне, восточнее Спинбулака. Выполняю специальное задание. Обстрелян духами. В настоящее время тергруппа прорвала заслон, уходит на запад — северо-запад, одиночная машина типа пикап, в кузове взрывчатка. Как понял?

— Станция, вызывающая Экран, вас понял.

— Экран, приказываю принять меры к уничтожению прорвавшихся моджахедов, задание высшего приоритета. Санкция по коду Восток-555, как понял.

— Станция, вызывающая Экран, вас понял. Перенаправляю Скорпион. Если вы в пограничной зоне — немедленно обозначьте себя, повторяю — немедленно обозначьте себя.

— Экран, вас понял…

— Сильно?

— Да нет… — Шило крепился, но было видно, что попало ему прилично. Пока непонятно, то ли пулей, то ли осколками стекла — но если в шею, то хрен редьки не слаще…

— Кой хер нет, дай помогу.

— Да отстань!

Машина уходила в пески.

— Отстали?

Скворцов посмотрел назад. Ему самому — досталось прилично, как доской сзади приложили…

— Не видно.

— Что за п…ры?

— Не знаю. Наши.

— Точно наши?

— Да точно, точно…

Скворцов взялся за рацию и тут…

Шило со всех сил нажал на тормоз. Так, что их обоих вперед шатнуло, только Скворцов приложился куда сильнее, потому что он не был пристегнут, а вот Шило — каким-то образом оказался пристегнут. Это при том, что в боевой обстановке, когда обстрел и экстренное покидание транспортного средства — возможно в каждую минуту. Скворцов, уже раненый и ошалевший — приложился до крови и прежде чем успел среагировать — Шило перегнулся, протянул руку, дернул за ручку двери и сильным толчком выпихнул своего командира наружу. Прежде чем Скворцов успел среагировать — машина уже тронулась!