Стори, услышав это, расплакалась, уткнувшись лицом в колени. Вот тебе и подруги, вот и преданный друг Хари, вот и Хранители! Все предали ее!

Нет! Нет! Ведь Тауир тоже в гостинице! Значит, он уже все о ней знает! Есть ли теперь смысл возвращаться обратно, или проще прыгнуть в костер?

Но Фо и Йойн взяли ее за руку и помогли подняться из снега.

– Пойдем уже. Пора в Дрийси.

– Пойдем…– Стори поплелась за подругами.– Из-за вас Тауир меня разлюбит… И мне придется снова стать полукровкой и вернуться на работу в трактир. И все из-за вас.

– Чего-чего?– рассмеялась Йойн.

– А ты не знала!– поддержала ее Фо,– она с чего-то решила, что Тауир непременно ее разлюбит.

– С чего бы?!

– А спроси-ка это у нее…

Стори прерывисто вздохнула:

– За что вы так со мной, девочки?

– Ха!– Йойн удивленно глянула на Фо,– ты слышала? Она думает, что мы над ней издеваемся. Стори!– Девчушка преобняла подругу за плечо,– да мы же как лучше хотим. Вот увидишь, все будет хорошо.

***

Стори вошла в общий зал гостиницы вслед за подругами, опустив голову, и скрыв лицо под капюшоном, но ее, конечно же, все равно узнали. В зале стоял шум и гвалт, но как только девушки закрыли за собой дверь – все голоса стихли. Тауир тут же поднялся со своего места и со скрипом отодвинул стул, намереваясь двинуться в сторону своей девушки, но его опередил Бладен. Он встал из-за стола, и широким шагом пошел к Стори.

– Сто-ори,– он раскинул руки и обнял ее,– наша дорогая Стори. И зачем же ты скрывала от нас?..

– Не знаю,– она оглядела зал, где сидели встревоженные артисты, ставшие уже ей друзьями. Да что там – практически семьей, родными! И тут Стори ощутила, как все они переживают и волнуются, как хотят помочь. Словно на мгновение волчий нюх вернулся к ней. Девушку вдруг накрыла такая волна чужой заботы, что она уткнулась в широкую грудь Бладена, и расплакалась.

Сзади к ней подошел Тауир, обнял за талию и шепнул в ухо:

– Не плачь, глупая, все хорошо. Мы отвезем вас с Кнутом в Кранной, и ты станешь той, кем родилась. А я буду любить тебя любой. Я тебя люблю, Стори!

– И я!– Она повернулась к оборотню, и обхватила его за шею.– а я люблю тебя! Но Кнут!– Стори обернулась на Бладена,– его надо поймать, как мы это сделаем?

– Да мы уже!– Из-за стола подал голос Хари.– Он в соседней клетке с медведем сидит.

– Что? Как вы смогли?..

– Ха!– Рассмеялся Бладен, обнимая дочь за плечо,– если я с медведем справляюсь, что мне волк-то! Схватили, в клетку усадили, сюда привезли – делов то!– И он согнул свободную руку, демонстрируя мышцы, заметные даже сквозь рубашку.

– На самом деле, это Тауир его в клетку загнал,– шепнул один из жонглеров.

– Что? Тауир?– Она снова повернулась к парню,– ты?– Он только закатил глаза, и широко улыбнулся.

– Ка-аюсь,– признался Бладен, и уставился на Тауира, заставляя его краснеть.– Наш оборотень как обернулся, да как зарычал! Твой Кнут и попятился, поджав хвост. Осталось только загнать его в нужное направление. Да Кнут и сам в клетку нырнул, надеясь там укрыться. Ух, вот зрелище было!

– Ну вот, а я все попустила! Как всегда!– Сокрушалась Йойн.– И жди теперь, когда Тауир обернется снова.

– Это правда?– Спросила Стори оборотня.

– Чистая!– он поцеловал ее в нос.– Скоро мы сможем оборачиваться вместе. Эх, а я все гадал, откуда ты так много знаешь об оборотнях, откуда у тебя травы для отвара, и почему ты не любишь серебро. А ты, оказывается, такая же как я.

– Наполовину,– напомнила Стори.

– Да, а наполовину – прекрасная эльфийка. Так что,– он обратился к Бладену,– когда выезжаем?

– Завтра?– Предположила Йойн, но Бладен покачал головой.

– Послезавтра?– Выкрикнул Хари, но и он не угадал.

– Через неделю?

– Весной.

– Что?– Йойн и Сафода непонимающе захлопали глазами, а остальные артисты начали переглядываться.– Так нескоро?

– Да! И не в первый день весны, а тогда, когда снег сойдет!– отрезал Бладен.– Не позволю вам отправляться в путь зимой.

– Ну па-ап!

– Что "пап"? Ты вообще никуда не поедешь! Я отпущу только Стори с Кнутом, а сопровождать их поставлю Галдра, Фо, Хари и, конечно, Тауира. Этой компании и так будет достаточно. А ты…

– Хари? Почему Харидуру можно, а мне нет!

– Хари я разрешила,– ответила Фо,– а ты все еще должна папу слушаться. И вообще, хватит. Давайте поговорим о поездке позже.– Сафода сладко зевнула.– Спать очень хочется. Думаю, эта ночь была тяжело для всех нас.– И она направилась наверх, в комнату, шепча себе под нос:– терпеть не могу такие празднички…

– И то правда!– Поддержал ее Бладен, и артисты тут же с облегченными вздохами принялись вставать из-за стола.– Стори, можешь родителям письмо писать, что весной вернешься в прежнем обличии. А уж навсегда, или только в гости – тебе самой решать.

– Я позабочусь о том, чтобы решение было правильным,– шепнул Бладену проходивший мимо него Тауир. Хоть Стори и лишилась волчьего слуха, но эльфийский тоже был остр, и фразу она прекрасно расслышала, и только улыбнулась ей.

Оставалось оповестить краннойских подруг – Эдеам и Иишу, которые обещали проштудировать старый фолиант Канэда, что оставила им Стори, и помочь с обрядом. Ну и дождаться весны, само собой.

***

Снег еще не окончательно растаял, когда балаган спустился вниз, покинув Дрийси, и двинулся между ручьев в сторону юга. Тогда же, в один из солнечных и уже теплых дней, Стори получила письмо от Ииши и Эдеам, что все готово для обряда, и они уже ждут ее в Кранное.

"Приезжай в выходные. Мы тайно проникнем на обрядную площадку, пока все будут праздновать Веселую ночь, и если действовать будем тихо и быстро – у нас все получится".

Тогда же Стори понесла это письмо Бладену, который занимался кормлением во дворе небольшой гостиницы зверей в клетках, среди которых был и Кнут.

– Ну…– Задумался Бладен,– я думаю, что вы уже можете выезжать в Кранной. Если ты готова, конечно.

– Дождаться бы, пока дороги подсохнут,– сказала, стоящая у ведра с мясом Сафода. Видно было, что она нервничает. Тауир говорил, что ощущает ее волнение. Фо боится Кранноя, эльфов, и той магии, которой они обладают. Этим она поделилась с Тауиром, когда он спросил о причинах ее переживаний, но оставаться с балаганом девушка категорически отказалась. Стори такое рвение подруги помочь ей, несмотря на собственные страхи, оценила.

– Ничего, все будет хорошо, доберемся и так.– Ответила Стори.– Завтра займемся приготовлениями, и, думаю, на послезавтра на рассвете уже сможем двинуться в путь. Вы же одолжите нам одну повозку для клетки?

– И для клетки, и для вас. И пару лошадей. Все что нужно, Стори.– Бладен вытащил из ведра большой кусок мяса, и отдал его своему медведю.– Вы главное возвращайтесь скорее.

В назначенное утро, когда солнце еще только-только начало показываться из-за верхушек деревьев, пятерка путешественников была готова к отъезду. Кнут испуганно метался по клетке, которую установили на повозке, Мэлло сидел на плече у Стори, а осмелевшая Нурвил зависла в воздухе около ее виска. Остальные артисты, сонные, вышли из гостиницы, чтобы попрощаться и пожелать счастливого пути друзьям. Все были напряжены и взволнованны, даже Йойн, которая все это время умоляла отца отпустить и ее, была очень серьезна, но на странность спокойна. Стори думала, что девчонка и тут закатит истерику и попытается в последний раз уговорить отца, но Йойн, кажется, смирилась со своей участью.