«Здорово, – думала Ольга. – Подзаработать решила. А пока что отдала последнюю сотню за так». Ну вот он и валяется на ее чистеньком диванчике в грязных ботинках, этот богатый пьяный боров. Если бы нужно было удушить его и вывернуть карманы, она бы так и сделала, плюнув на свидетеля и на все последствия. Но карманы она обшарила сразу. Нет, пяти тысяч долларов у него в кармане не завалялось. Он вообще с собой никаких денег не носил. Знал, наверно, за собой такой грех – отключаться в самых неподходящих местах. Карманы были набиты пластиковыми карточками. Ну вот эта – телефонная, Ольга их видела. А остальные оставались для нее полной загадкой. И почему, интересно, их несколько? Почему не одна? Денег, что ли, много?

Она стянула с него пиджак и повесила на плечики. Достала из внутреннего кармана паспорт, пролистала. Двадцать три года в браке. Да он примерный семьянин! И это, пожалуй, его слабое место. После стольких лет с одной бабой, будь она хоть семи пядей во лбу, мужику непременно хочется чего-нибудь новенького. И помоложе, разумеется. И чтобы секс – на всю катушку. Во всех его разнообразных вариантах. Со своей старой мымрой небось одну только позу и разучил…

Риск? У Ольги вспотели ладони. Риск. Ну и пусть. Пять тысяч долларов – или Псковская область. Она была готова на все. Дура Сонька сейчас скрывалась по подруженькам. Но ее кредиторы уже звонили Ольге, угрожали. Ольга неожиданно расплакалась, но тут же остановилась. «Ну вот еще, – подумала она о себе возмущенно. – Буду я реветь. Москва слезам не верит. Никогда не верила и никогда не поверит. Жизнь устроена удивительно смешно. Будешь плакать – никто не пожалеет. Никто не даст пять тысяч. А вот будешь улыбаться – тогда другое дело».

«Ну что, друг, – Ольга с отвращением разглядывала Марка, – будем тебя потрошить». И занялась приготовлениями. Секс всегда был для нее простым физическим упражнением. Немножко попотеть, немножко потерпеть. Нелепое занятие, конечно, но как часто оно оказывается оправдано результатом. И всегда – это самое надежное средство, чтобы получить то, что хочешь. Она никогда не испытывала никаких чувств, находясь рядом с мужчиной. Но разве испытывает какие-нибудь чувства балерина, задирая ноги рядом со шведской лестницей. Тренировка, растяжка – не более… У нее было немало мужчин, и она научилась заниматься сексом грамотно: бельишко специального покроя, скользкое и прохладное на ощупь, определенные гримаски, предварительно отрепетированные перед зеркалом, ну и кое-какие знания по медицине.

Ольга первым делом отправилась под душ, потом высушила волосы, занялась притираниями. Духи она отставила в сторону, вытащила с полки почти пустой пузырек, вытряхнула капельку, растерла вокруг груди, внизу живота: настоящий мускус, у мужиков от него конвульсии начинаются. Надела на голое тело рубашечку чистого шелка на тонюсеньких бретельках, волосы распустила.

Затем накинула халатик, прошла на кухню, разложила перед собой травки, пузырьки, ампулы. Что бы ему такое приготовить, чтоб пробрало хорошо? Может быть… Она окунулась в давно забытое занятие. Ночь подкралась незаметно, ее богатенький мужичок вставать, похоже, не собирался. Ольга прикорнула на Сонькиной тахте, в другой комнате.

Утром она проснулась и с неприятным удивлением заметила, как дрожат ее руки. А может, и ей принять чуточку приготовленного снадобья? Совсем немного, для храбрости. Ну нет, голова должна быть ясной как стеклышко. Она вышла, напевая, на кухню, включила кофеварку… И там неожиданно почувствовала: он уже не спит. Он прислушивается к ее пению. Даже дыхания его не слышно. Ну что же, послушай, послушай. А мы еще нежнее, еще печальнее… Ну как? Нравится? Подожди, ты меня еще всю целиком не видел.

Она скинула халатик и с маленькой фарфоровой чашечкой в руках вошла в комнату, не глядя на Марка. Но боковым зрением заметила, как он быстро закрыл глаза. «Бедолага, поди никогда и женщины-то не видел полураздетой… Или вспоминаешь, как здесь оказался?» Ольга подошла к окну, встала к Марку спиной. Он чуть приоткрыл глаза. Ольга поднялась на цыпочки, потянулась вверх, закрыть форточку. Вслед за рукой поднялась и коротенькая рубашка, мелькнули из-под нее маленькие крепкие ягодицы. «Ну как? Понравилось?» Ольга повернулась к Марку и встретилась с его взглядом. Правда, не сразу, сначала взгляд задержался ни уровне ее груди, там, где сквозь бледно-розовый шелк просвечивали два коричневых бутона.

– Ах, – вскрикнула Ольга – притворно, но как мастерски!

Вскрикнула, но не убежала.

– Извините, я думала, вы еще спите. Я сейчас, только наброшу что-нибудь.

Она упорхнула в соседнюю комнату, а Марк сдернул с себя чужое одеяло и машинально проверил: одет ли он сам. Слава богу, одет. Что за чертовщина!

Ольга уже выходила из комнаты, набросив поверх рубашки шелковый ярко-красный халат. Халат был лишь немного длиннее рубашки, розовый шелк светился в многочисленных разрезах, пояс был завязан весьма небрежно, а один коричневый бутон так и остался неприкрытым, словно доказывая, как торопилась хозяйка.

– Я нашла вас на улице вчера вечером. Вы были… – Похоже, она искала слово поделикатнее. – Ну, в общем, несколько не в своей тарелке. Было поздно… и я, словом…

Марк молчал. Что-то в голове его не укладывалось. Он морщил лоб и явно пытался что-то вспомнить.

Ольга взяла совсем неверный тон. Похоже, мужик не глупый, с ним такая лажа не пройдет.

– Четырнадцать лет назад у меня погиб муж, – сказала она вдруг совсем другим тоном. – Выпил лишнего, заснул на морозе, а потом – двустороннее воспаление легких. И все. Когда я вас увидела, мне показалось… Мне почудилось, что я спасаю не вас, – его. Если бы кто-нибудь тогда не прошел мимо. Какие все-таки люди бесчувственные.

В глазах Ольги стояли слезы. «Дурочка, – решил Марк. – Добрая, но полная идиотка».

– Спасибо вам, – проговорил он, поднимаясь на кровати. – Я в долгу не останусь…

А вот это в ее планы не входило. «Что же ты, голубчик, решил так просто отделаться? Про долги мы потом поговорим, когда ты дойдешь до нужной кондиции».

– Давайте принесу кофе, – предложила она.

Марк чуть заметно скривился.

– И водочки, если хотите. Только совсем немного! – улыбнулась Ольга и скрылась на кухне.

Не успел Марк подняться, как она уже сидела рядом с ним на узком диванчике.

– Вот! – Она протянула ему рюмку. – Я же понимаю…

– Кино! – сказал Марк, но рюмку быстро выпил, стараясь не демонстрировать, как дрожат руки с похмелья.

– А теперь кофе. – Она протягивала ему маленькую чашечку.

Марку почему-то стало весело. До чего смешная эта дурочка, просто спасу нет. Сейчас он расхохочется во все горло. И ситуация комичная. Регина бы ему такую выволочку устроила, а эта спасать взялась. Сидит и радуется.

– Как тебя зовут? – весело спросил Марк.

– Оля. А тебя?

– Марк.

Веселье одолевало его вовсю. Непонятное какое-то веселье. Беспричинное. Комната чуть поплыла. Неужели с одной рюмки?

– Я так рада, что с вами все хорошо, Марк, – сказала Оля и как бы невзначай придвинулась к нему.

Ее бедро теперь касалось его ноги. Марк почувствовал, какая она теплая. Да что там – теплая! От женщины явно веяло жаром. Да еще эта полупрозрачная рубашечка… Марк вдруг поймал себя на том, что вот уже минуту смотрит на ее ноги в прозрачных чулочках, а она, не замечая этого, что-то ему рассказывает. Что-то печальное о каких-то людях, которые требуют с нее денег. В голове у Марка был полный сумбур. Ах да, вот же кофе у него в руке, сейчас прояснится. Но от кофе ничего не прояснилось, после второго глотка он почувствовал, что его организм наливается совершенно неуместным желанием. Господи, давно с ним таких приключений не было. Внутри теперь подрагивала каждая жилочка, тело застыло в напряженном ожидании.

Он покосился на Олю и больше не смог оторвать от нее взгляда. Да, ей угрожали, говорила она. И даже стукнули как следует о стенку, синяк даже остался, не веришь – посмотри: Ольга оттянула с плеча шелковую материю. Он увидел синяк, он увидел половину маленькой, насмешливо торчащей вперед груди. Он протянул руку – до чего же все это весело, – потрогал синяк. Нет, сегодня сумасшедший день, ему хочется хохотать, как малому ребенку. Он протянул руку дальше, под шелк, покрутил ее сосок двумя пальцами, засмеялся. Она тоже смеялась теперь, он потянул ее к себе за рубашку. Но что-то такое там оборвалось, и рубашка упала к ее ногам. Она стояла теперь перед ним в распахнутом халатике. Под халатиком на ней были только чулки и трусики из абсолютно прозрачной ткани. Он, смеясь, опять потянул ее к себе. Она, смеясь, изображала сопротивление, барахталась смешно. Такое перетягивание привело к тому, что халатик оказался в руках Марка, а Ольга, повернувшись к нему спиной, – трусики под ней были только обозначены – бросилась в соседнюю комнатy. Марк вскочил, побежал за ней. Она, хохоча, забралась на стол, он обнял ее за ноги.