Никитин проворчал, косясь по сторонам. Решил играть новую роль до конца:
– У разведчиков так, во всех видят шпионов и диверсантов. Хотя знаю способ, как напряжение снять.
– Ты про пиво? – Кравцов глянул с надеждой.
Никитин поморщился. Съязвил:
– Кому что. Я про сон.
– Тьфу!
Майор погрозил кулаком:
– В поезде выпьешь. Я тоже, кстати, не откажусь. Но это – в поезде. Сейчас – ни грамма. И вообще, старлей, пить вредно. Ты на свою рожу глянь, на террориста похож, а туда же, выпить, выпить… Первый полицейский тебя в плен возьмет, едва с бутылкой увидит. Прапорщик на больничной койке две недели торчать будет, а ты в медвытрезвителе. Или в СИЗО.
Кравцов странно глянул:
– СИЗО?
– А как ты думал? Куда тебя еще спрятать, если ты до сих пор официально границу с Россией не переходил?
– Ох-х-х…
– Не вздыхай так, вон с коллеги пример бери, он вообще о выпивке не думает, понимает, что сейчас нельзя расслабляться.
Никитин поспешно отвел взгляд от витрины со спиртными напитками, кивнул согласно:
– Да, с меня пример бери.
– Ну-ну…
Лавров одернул обоих, указал на вход:
– Ладно, хватит болтовни. Пойдем одежду покупать. Спиртное приобретать запрещаю, в поезде возьмем.
– Там дороже намного.
– Думаешь?
– Знаю.
– Хорошо, покупаем здесь, но употреблять до посадки запрещаю.
– Есть…
– Поскалься у меня еще.
Вечер тянулся невыносимо долго, десантники устали бродить по городу, поглядывая на часы, сказывалась еще и крайняя измотанность, короткого сна-забытья во время полета оказалось недостаточно, но кое-как все же дождались поезда. Скоренько миновали помещения вокзала, прошли по переходу, отыскали на перроне свой поезд и, уже оказавшись в купе, с облегчением покидали сумки, попадали сами. Четвертого пассажира пока не наблюдалось, чтоб его и вовсе не было. У Лаврова мелькнула мысль взять четыре билета, но в последний момент отказался: нечего привлекать внимание странными поступками, к тому же цены кусались весьма ощутимо, а деньги следовало экономить, еще неизвестно, какие траты ждали впереди. Пусть и внушительная сумма, но кто знает…
Зашла проводница. Проверила билеты, дежурно назвала стоимость комплекта постельного белья, удалилась, получив деньги еще и за три стакана чая.
Кравцов деловито извлек из сумки бутылку пива, холодную, запотевшую, словно дразнил, но остальные не поддались, раскладывали вещи, обживались, насколько возможно, предстояло не один день провести в этом тесном помещении. Сердито крякнув, убрал, стал укладываться. Пить одному не хотелось, еще неизвестно, что подумают, да и негласный закон не позволял – спецгруппа…
Наконец все было готово, вещи разложены, даже чай в трех стаканах стоял на столике. Десантники сели, молча разложили купленные огурчики-помидорчики, нарезали ветчину, разлили водку по стаканчикам. Лавров оглядел всех, решил сказать тост, как-никак старший и опыта житейского побольше:
– Ну, мужики, давайте выпьем за успех в предстоящем деле. Жаль, конечно, что прапорщика с нами нету, не повезло ему в предпоследний день, но ничего, думаю, что с заданием мы справимся.
– За успех.
– Да, за успех.
Выпили. Помолчали немного, вспоминая и раненого товарища, и свои четырехдневные приключения.
Никитин хмуро произнес, прожевав:
– Хреново у меня на душе, мужики. Что-то не нравится мне эта затея, мутно как-то.
– Ты о чем? – Кравцов разливал по второй.
– Что же они, своих не могли послать? Неужели в тех краях нет ни одной подготовленной группы?
Лавров развел руками, самому мало что нравилось, но приказ есть приказ, сомнениям места быть не должно.
– Видимо, нету, раз нас отправили. Да ты и сам слышал, что своим не доверяют, поэтому и задействовали группу со стороны. К тому же, хочу сказать, чем не шанс утереть нос суперменам из разведки, в ВДВ тоже не пальцем деланные, так что не раскисай, старлей, бывали задания и посложнее. Справимся, должны справиться.
– Хотелось бы верить. – Никитин мрачнел все больше. – Очень хотелось бы.
– А ты верь. И эти свои сомнения выбрось. Все будет хорошо.
Бутылка опустела. У всех троих уже начали слипаться глаза, клонило в сон все сильнее, да и разговор как-то не клеился. Поезд уже вышел за пределы города, потянулась однообразная степь, изредка мелькали поселки. Покурив в тамбуре, десантники легли спать…
Вернувшись в Москву, полковник Косарев приступил к исполнению своей задумки, которая казалась пусть и рисковой, но все же вполне реализуемой. Доложил начальству о прибытии, целый день провел в своем кабинете, знакомясь со сводками и просматривая досье в поисках подходящей кандидатуры. Вел себя обычно, подозревая, что уже попал под слежку неизвестного противника. Ближе к вечеру сел в служебную машину и попросил отвезти его к ближайшей станции метро. Уже там, отключив телефон, в течение нескольких часов бесцельно катался, выявляя возможные «хвосты». И надо сказать, принятые меры дали результат – кто-то действительно следил за ним. Теперь же, избавившись от назойливых, Косарев нанял какого-то частника и еще целый час кружил по Москве. Когда водитель начал уже с подозрением поглядывать, попросил отвезти к Белорусскому вокзалу.
Расплатившись, вышел из машины и отправился на одну из конспиративных квартир. Там, долго не задерживаясь, взял необходимую сумму денег, комплект чистых документов и отправился на другой конец Москвы, в гости к специалистке из отдела слежения, чье досье сегодня выбрал из сотни других и очень внимательно изучил. Для предстоящего дела девушка подходила как нельзя кстати, теперь главное – ее не засветить. Уж проще домой к ней наведаться, чем вызывать к себе в кабинет.
Марина Чернова, на которую пал выбор полковника, проживала в Чертаново, в однокомнатной квартире, на четвертом этаже панельной пятиэтажки. Была не замужем, очень часто выезжала в служебные командировки за Урал, и разведчику это было на руку: кто заподозрит, что она поехала прикрывать группу Лаврова, если отправить ее, например, в Новосибирск или Томск с каким-нибудь нейтральным заданием? Вот-вот…
Тут и самый дотошный специалист никакой связи не углядит. Конечно, неведомого противника недооценивать не стоило, но…
Хозяйка квартиры была дома. Увидев, кто пришел в гости, немного удивилась, но потом взяла себя в руки, работа и не такие сюрпризы преподносила; если вышестоящее начальство заявилось поздним вечером, значит так надо, лишние вопросы ни к чему.
Отступила, приглашая войти:
– Вечер добрый, товарищ полковник.
– Добрый, Марина. Добрый…
Он вошел. Повесил плащ на вешалку, прошел на кухню. Хозяйка предложила чаю с вареньем, но отказался, решив перейти прямо к делу:
– Некогда чаи распивать, Марина, у меня мало времени.
Она убавила звук телевизора, повернулась:
– Хорошо. Так чем обязана, товарищ полковник?
Косарев вытащил из кармана деньги и документы. Вытащил и ксерокопии паспортов троих десантников. Начал:
– Отследи этих троих, на каком поезде поедут. Потом подсядешь к ним в купе, как только место освободится, и избавишь от «хвоста», что на них наверняка навесят в пути. Тут вот деньги на дорогу и документы на случай отхода.
Марина приподняла брови:
– Отхода?
Полковник развел руками:
– Всякое может быть, Марина. Твоя задача состоит в том, чтобы эти трое сошли с поезда незамеченными. Потом можешь уходить, пользуясь другими документами. Дело, конечно, рискованное, но ты справишься, я в тебя верю.
– Хорошо, я сделаю, как вы просите, товарищ полковник.
Косарев поднялся.
– Очень тебя прошу, Марина, сделай все возможное, но эти трое десантников должны сойти с поезда незамеченными. На них возложено много чего. Надеюсь, ты в курсе, что боеголовка пропала?
– Наслышана.
– Так вот, эти трое едут ее искать. Сделай все возможное, Марина.
– Сделаю. Не беспокойтесь.