Брошюра эта называется «Правда о переселенческом деле», вышла она в С.Петербурге в настоящем 1913 году, стоит 60 копеек, — недорого за обильный обличительный материал. Как водится, правительство у нас и в переселенческом деле, подобно всем остальным «делам» и «отраслям управления», изо всех сил скрывает правду и боится вынесения «сора из избы». Чиновник Комаров должен был прятаться,пока он был на службе, должен был под псевдонимомписать свои обличительные письма в газетах, и начальство старалось «накрыть»корреспондента. Не все чиновники получают возможность бросать службу и издавать обличительные брошюры, говорящие правду! Но по одной такой брошюре мы можем себе представить, какая гниль и мерзость запустения царит вообще в этом «темном царстве».

Чиновник А. И. Комаров вовсе не революционер какой-нибудь. Ничего подобного! Он сам рассказывает о своей благонамеренной вражде к теориям социал-демократов и социалистов-революционеров. Нет, это обыкновенный благонамереннейший российский чиновник, который удовлетворился бы вполне элементарной, азбучной, честностью и порядочностью. Это — человек, враждебно настроенный к революции пятого года и

268 В. И. ЛЕНИН

готовый служить контрреволюционному правительству.

Тем знаменательнее, что и такой человек ушел, бросил службу, отряс прах от ног своих. Он не вынес того, что переселенческая политика наша означает «полный разгромтого, что именуется рациональным лесным хозяйством»(стр. 138). Он не вынес «экспроприации(т. е. отнятия) у старожил удобных земель»,ведущего к «постепенному обнищанию старожильского населения»(стр. 137 и 138). Он не вынес «такогогосударственного ρ а сх ищ ен и яили, вернее, разгромасибирских земель и лесов, пред которым бывшее когда-то расхищение башкирских земель— сущие пустяки»(стр. 3).

Вот выводы этого чиновника:

«Полная неподготовленностьглавного переселенческого управления к постановке работ в широких размерах», — «полное отсутствие планомерности в работах и плохое качество работ», «отвод участков с непригодною для сельского хозяйства почвою, с отсутствием воды или водою, непригодною для питья»(стр. 137).

Когда волна переселений поднялась, чиновники были захвачены врасплох. Они «рвали по кусочкам устроенные чуть не вчера казенные лесные дачи», — «брали то, что в первую голову попадало на глаза — лишь бы поместить, лишь бы отвязаться о m тех десятков изнуренных, истомленных л и ц,которые торчат на переселенческом пункте, стоят часами в прихожей переселенческого управления» (стр. 11).

Вот парочка примеров. Отводят переселенцам Куринскийпереселенческий участок. Образуют его из земель, отнятых у инородцев при солеваренном Алтайском заводе. Инородцы ограблены. Новоселы же оказались с водой соленой, негодной для питья! Казна без толку бросает деньги на рытье колодцев. Безуспешно. Новоселы ездят за 7— 8верст (семь и восемь!) за водой! ! (стр. 101).

Участок «Выездной» в верховьях реки Маны. Поселили 30 семей. После семи тяжелых лет новоселы убедились окончательно в невозможности земледелия.

К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 269

Разбежались почти все.Несколько оставшихся занимаются добычей зверя и рыбы (стр. 27).

Участки Чуно-Ангарского края: намечены сотнидолей, 900, 460 долей и т. д. Переселенцев нет. Жить нельзя. Хребты, болота, негодная вода.

И вот, чиновник А. И. Комаров о тех обратных переселенцах, о которых умолчал г. министр финансов, говорит неприятнуюдля правительства правду.

«Не одна сотня тысяч душ»,— говорит он про этих разоренных и нищих обратных переселенцев. — «Возвращается элемент такого пошиба, — пишет чиновник Комаров, — которому в будущей революции, если таковая будет, предстоит сыграть страшную роль... Возвращается не тот, что всю свою жизнь был батраком... возвращается недавний хозяин, тот, кто никогда и помыслить не мог о том, что он и земля могут существовать раздельно, и этот человек, справедливо объятый кровной обидой за то, что его не сумели устроить, а сумели лишь разорить, — этот человек ужасен для всякого государственного строя» (стр. 74).

Так пишет г. чиновник Комаров, который питает ужас перед революцией. Напрасно думает г. Комаров, что возможны только помещичьи«государственные строи». В лучших и культурнейших государствах обходятся и безпомещиков. Обошлась бы без них и Россия, к выгоде для народа.

Комаров вскрывает разорениестарожилов. «Недород» — а по правде говоря: голодстал уже посещать, в силу этого грабежа старожилов, даже «сибирскую Италию», т. е. Минусинский уезд. Вскрывает г. Комаров грабеж казны подрядчиками, полную фиктивность, т. е. выдуманность отчетов и планов, составляемых чиновниками, негодность их работ вроде поглотившего миллионы Обь-Енисейского канала, выкидывание зря сотен миллионов рублей.

Все наши переселения — говорит богобоязненный и скромный чиновник — «один сплошной и скверный анекдот»(стр. 134).

Вот какова та правдаоб обратныхпереселенцах, о которой умолчал г. министр финансов! Вот каков на делеполный крахнашей переселенческой политики! Разорение и обнищание и вРоссии и вСибири.

270 В. И. ЛЕНИН

Расхищение земель, разгромлесоустройства — лживые отчеты и казенная фальшь и лицемерие.

Перейду к вопросу о хуторах.

И по этому вопросу объяснительная записка г. министра финансов дает нам такие же общие, ничего не говорящие, казенно-лицемерные данные (вернее, якобыданные), как и по вопросу о переселениях.

Нам сообщают, что к 1912 году уже свыше 1 /г (полутора) миллиона дворов окончательно вышло из общины; — что свыше миллиона дворов выделено на хутора.

О том, каково же действительное хозяйство хуторян, не сказано нигдев правительственных отчетах, ни единогоправдивого слова! !

А между тем мы уже знаем теперь — из описаний нового землеустройства честными наблюдателями (вроде покойного Ивана Андреевича Коновалова), знаем и из своих наблюдений над деревней и над крестьянской жизнью, что хуторянеимеются двух совершенно различных разрядов. Правительство, смешивая эти разряды, приводя огульные данные, только обманывает народ.

Один разряд хуторян, ничтожное меньшинство, это — зажиточные мужики, кулаки, которые и до нового землеустройства жили отлично. Такие крестьяне, выделяясь и скупая наделы бедноты, несомненно, обогащаются на чужой счет, еще больше разоряя и закабаляя массу населения. Но таких хуторян, повторяю, совсем немного.

Преобладает, и преобладает в громадных размерах, другой разряд хуторян — нищие, разоренные крестьяне, которые пошли на хутора от нужды, ибо им некуда деться. «Некуда, так хоть на хутора» — вот как говорят эти крестьяне. Голодая и мучаясь на нищенском хозяйстве, они уцепились за последнюю соломинку, ради пособия на переселение, ради ссуды на устройство. Они бьются на хуторах, как рыба об лед; они продают весь хлеб на то, чтобы собрать взнос в банк; они вечно в долгу; бедствуют отчаянно; живут как нищие; их прогоняютс хуторов за невзнос платы,и они превращаются окончательно в бездомных бродяг.

К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 271

Вот если бы казенная статистика, вместо того чтобы угощать нас ничего не говорящими картинками выдуманного благополучия, если бы эта статистика правдиво сообщала число этих нищих хуторян,живущих в землянках, держащих скот там же, где маются люди, недоедающих, с оборванными и больными детьми, — вот тогда бы мы увидали «правду о хуторах».