В результате перераспределения земельных владений увеличилось число землевладельцев, не проживающих в своих имениях и тем самым вытягивающих деньги из сельскохозяйственного оборота. Джонатан Свифт, хотя и не католик, а священник Ирландской (протестантской) церкви, настоятель собора Святого Патрика в Дублине и ведущий ирландский писатель той эпохи, резко осуждал это положение дел. В сочинении, озаглавленном «Предложение о повсеместном использовании товаров ирландского производства, отвергающее и не признающее никаких предметов одежды, привозимых из Англии» (1720 г.), Свифт нападает на землевладельцев, которые, по его словам, «довели несчастный народ до состояния худшего, чем у крестьян во Франции». Правительство пыталось запретить этот памфлет. «Краткий обзор положения в Ирландии» (1728 г.), написанный Свифтом, содержит полный горечи отчет о воздействии английского владычества на ирландскую экономику. Отсутствие экономической активности писатель связывает с нищетой, по причине которой арендаторы «живут хуже английских нищих». В выпуске «Интеллидженсера» за декабрь 1728 г. Свифт утверждал, что обнищание ирландцев приведет к эмиграции в Америку. По его мнению, положение бедняков настолько ужасно, что лучше смерть.

Ирландская экономика по большей части сохраняла доиндустриальный характер. Однако по мере все большего вовлечения в рыночную экономику ее сельскохозяйственный сектор подвергся диверсификации и коммерциализации. Быстро развивалась текстильная промышленность, прокладывались новые дороги и строились каналы. Современная наука подчеркивает, что католиков той эпохи не следует считать аморфной массой преследуемых жертв, а более гибкой группой, которую характеризовало не только гражданское бесправие, но и растущая экономическая активность. Однако во второй половине XVIII в. сочетание социального давления и недовольства сельского населения порождало отдельные вспышки насилия в некоторых областях Ирландии: «Белые братья» в 1761-1765 гг. и 1769-1776 гг., «Дубовые сердца» в 1763 г., «Стальные сердца» в 1769-1772 гг. и «Справедливые ребята» в 1785-1788 гг. Американская Война за независимость (1775-1783 гг.) пробудила реформаторское движение протестантских националистов и ослабила правительственную оппозицию, а в 1782 г. Дублинский парламент, являвшийся в то время протестантским органом, провозгласил законодательную независимость от Вестминстерского парламента.

Славная революция повлекла за собой серьезные последствия в сфере государственного управления, даже если они и не были намеренными. Это привело к установлению английского владычества на всей территории Британских островов, хотя власть англичан поддерживала и разделяла значительная часть ирландского и шотландского населения: ирландские англикане и шотландские пресвитериане. Альтернативный путь развития мог наметиться в 1689 г., когда Дублинский парламент, стоявший на стороне Якова II, отверг верховенство Вестминстерского парламента. Однако эта возможность была упущена. Якобитство и стратегическая опасность, проистекающая от независимой Ирландии и Шотландии, сплотили проанглийских политиков во всех трех странах. Уния 1707 г. между Англией и Шотландией явилась следствием в первую очередь беспокойства англичан относительно потенциальной угрозы, которую могла нести автономная, если не независимая Шотландия. В самой Шотландии эта мера пользовалась лишь ограниченной поддержкой. Ее одобрение Шотландским парламентом отчасти было обусловлено коррупцией. В 1708 г. был отменен шотландский Тайный Совет — главный инструмент правительства, все прошлое столетие пребывавшего за пределами страны. В результате повысилось значение неинституционального управления шотландской политикой.

В начале XVIII в. унию с Англией поддерживала часть ирландских протестантов, но их усилия не увенчались успехом. Сохранение Дублинского парламента придало ирландским политикам-протестантам некоторую независимость и самостоятельное значение, но законы, издаваемые в Вестминстере в результате протекционистского лоббирования английских интересов, ставили помехи ирландскому экспорту, особенно на английские и колониальные рынки, а пожалование ирландских земель и пенсий придворным обостряло проблему, так как отсутствующие в своих имениях землевладельцы и рантье выводили деньги из внутреннего оборота в Ирландии.

После 1691 г. Англия заняла господствующее положение на Британских островах, но в Ирландии и Шотландии, и в меньшей степени в Уэльсе, по крайней мере в политически влиятельных группах продолжало сохранять важное значение национальное самосознание.

До Акта об Унии 1800 г. в Ирландии заседал свой Парламент; в Шотландии действовала своя национальная церковь (с 1689 г. официальная Шотландская пресвитерианская церковь), а также юридическая и образовательная системы. Высшие должности занимали шотландцы, но все же ощущение национальной идентичности ослабло, особенно у элиты, вследствие вытеснения гэльского и шотландского языков и все больше возрастающей притягательности, по крайней мере для элиты, английских норм и обычаев, а также английской образовательной системы. Валлийцы, ирландцы и шотландцы стремились извлечь выгоду из связей с Англией. Уния открыла им доступ к гораздо более широкой клиентурной сети. Шотландцам суждено будет сыграть ведущую роль в расширении империи, не в последнюю очередь благодаря службе в армии и в Ост-Индской компании. Протестантство, война с Францией и преимущества, предоставляемые имперским статусом, содействовали становлению единого британского национального самосознания, развивавшегося на фоне сохранения сильного ощущения английской, шотландской, ирландской и валлийской идентичности.

Принципы рассмотрения британского общества в период 1689-1815 гг. служат поводом для некоторых разногласий. Можно подчеркивать его современный характер, растущий средний класс и культ разума, культурное и коммерческое население, аристократическую легкость и элегантность, городскую суету и целеустремленность, великолепные здания и городские площади: Касл-Говард, Бленгейм, Бат, лондонский Уэст-Энд, Дублин и эдинбургский Нью-Таун. «Георгианские здания», построенные в новом стиле, украшали растущие города: дома с большими окнами возводились в привычном  «классическом» стиле вдоль новых бульваров и на новых площадях: из камня в Шотландии и из кирпича в Англии. Во многих городах открывались парки, театры, залы для собраний, библиотеки, ипподромы и другие развлекательные заведения. Например, первый театр в Линкольншире был построен в Стэмфорде вскоре после 1718 г. За ним были сооружены другие в Линкольне (около 1731 г.), Сполдинге (около 1760 г.), Гейнсборо (1775 г.), Бостоне (1777 г.), Грентеме (1777 г.), Лауте (около 1798 г.) и Слифорде (1824 г.). В Ньюкасле, как и в других городах, были срыты ворота и стены, в 1776 г. здесь появился зал для собраний, а в 1788 г. — театр. Эти процессы служили для удовлетворения потребностей растущего городского населения: оно увеличилось с 5,25% от общей численности английского населения в 1500 г. до примерно 27,5% в 1800 г. Во многом этот прирост происходил за счет Лондона.

Новые здания возводились не только в Англии. В Каррикфергусе в Ольстере в 1740 г. деревянный мост был заменен на каменный, в 1775 г. был построен новый рынок, а в 1779 г. — новый суд и тюрьма. В то время как прежние городские здания имели четко выраженный оборонительный характер, в новом городском ландшафте угроза нападения извне отпала. Каррикфергус быстро развивался благодаря сильной льняной промышленности, и многие дома ремесленников перестраивались из камня или кирпича и покрывались шифером.

Однако с тем же успехом можно выдвинуть на передний план иные взгляды и представления, и, в частности, подчеркнуть, что общество было консервативным, «непросвещенным», находилось во власти суеверий, землевладельцев и монархии. Серьезные удары по обществу наносили болезни. Эпидемия чумы 1665-1666 гг., уничтожившая около 70 000 человек, стала последней эпидемией в Англии (за исключением небольшой вспышки в Саффолке в 1906-1919 гг.): вероятно, исчезновение чумы связано скорее с мутациями крыс и блох, чем с беспорядочными и ошибочными мерами по здравоохранению. Свою роль в этом, наверное, сыграли и изменения в условиях проживания, когда для строительства стали по большей части использовать кирпич, камень и черепицу, а земляные полы ушли в прошлое. Тем не менее жизни уносили многие другие факторы, включая множество болезней и несчастных случаев, с которыми успешно борется современная Европа. Серьезными проблемами были оспа, тиф, брюшной тиф, корь и инфлюэнца. 38 процентов детей, рожденных в Пенрите между 1650 и 1700 г., умирали до 6 лет. Эпидемии оспы накладывались на уже существующий цикл смертности, который был связан с изменениями цен на зерно. Это приводило к соответствующим колебаниям восприимчивости к оспе, тем самым определяя обострения детской смертности. Конечно, такова современная точка зрения. Людей, живших в те времена и не имевших таких медицинских знаний, эти заболевания приводили в растерянность.