В том же, что он закончится так быстро, Мелани не сомневалась. Если новые пробы пройдут успешно, она уедет в Лос-Анджелес, на съемки, да и вообще ей нужно заново налаживать свою жизнь. Серьезные отношения никак не вписывались в ее далеко идущие планы. Она хотела почувствовать вкус истинной свободы, поступать в соответствии с собственными желаниями, ничьими больше, — впервые в жизни. Мелани слишком хорошо себя знала, чтобы понимать: проведи она с Кларком чуть больше времени, и он станет небезразличен ей. Она начнет носиться с ним, как с другими — с матерью, с Джонни, с Кэт. Она будет заботиться о нем, баловать его — одним словом, поставит его нужды и желания выше собственных.

А если их роман не затянется, их нужды и желания будут совпадать. У них будет одна цель — удовольствие.

Мелани плотнее прижалась к стене и с содроганием представила, как ужасно она, должно быть, выглядит с растрепанными ветром мокрыми волосами и в абсолютно прозрачной мокрой блузке. Впрочем, вряд ли последнее Кларку кажется непривлекательным. Она забыла лифчик на перилах лестницы и даже хотела было попросить Кларка вернуться за ним, когда заметила свисающую из кармана его брюк полоску голубой материи.

Кларк хотел видеть ее без лифчика — и она с радостью предоставила ему желаемое. По пути он, отрываясь от призрачных, размытых огней едущих впереди машин, изредка бросал на нее взгляды, в которых читалось что-то очень похожее на восхищение. Они заехали на заправку, и Кларк, чтобы ускорить события, позвонил в ресторанчик по соседству с его домом и заказал еду.

За всю дорогу, занявшую у них около часа, Мелани ни разу не вспомнила о контракте, целиком сосредоточившись на своих чувствах. Она делала что-то невероятное, немного опасное и абсолютно чуждое ее прежнему комфортному существованию. И при этом хотела большего.

Кларк все еще не согласился на ее предложение, но они и не обсуждали его, с тех пор как покинули лестницу. Не было никаких признаков того, что он отвергает его, за исключением молчания на эту тему, которое беспокоило Мелани. Может быть, нужно «подсластить» сделку?

Она нахмурилась, гадая, что могла бы предложить Кларку, помимо основанного на сексе без обязательств романа, в котором готова и способна на все. Конечно, она еще не говорила ему об этом прямо, но общение с ним все больше и больше убеждало ее в том, что на него можно полностью положиться. Этот мужчина умеет хранить секреты и быть осторожным.

Он должен согласиться.

Мелани не так уж хорошо знала мужчин, но была почти уверена, что ее предложение, если оценивать его по шкале мужских желаний, находится где-то между блестящей карьерой и не менее блестящей спортивной машиной. Но, с другой стороны, она не раз отмечала, что Кларк отличается от остальных мужчин. Возможно, его желания глубже… или темнее, как он намекал.

Где-то внутри Мелани словно пронзил разряд электрического тока при воспоминании о его грубой фантазии и элементарном, лишенном поэзии языке, которым он описывал то, что делал с нею. Как и где прикасался к ней. Возбуждал ее. И как она реагировала. Мелани закрыла глаза и позволила этому образу завладеть воображением.

К счастью, ей удалось взять себя в руки к тому моменту, когда она увидела Кларка, пересекающего под дождем дорогу с большим бумажным пакетом в руках. Он вбежал под навес, и Мелани заметила, что над пакетом поднимается парок. Аппетитный запах чеснока, баранины и сыра защекотал ей ноздри.

— Надо же, горячее! — глотая слюнки, воскликнула она.

С трудом удерживая пакет, Кларк достал ключи и отпер дверь.

— Синьора Фратти взяла на себя труд точно рассчитать время нашего прибытия и почти угадала. Мясо только что из духовки. Я ей нравлюсь. — Его лицо расплылось в обезоруживающей улыбке.

Господи, этот мужчина неотразим! И возможно, даже не понимает, насколько.

— А что в тебе может не нравиться? — спросила Мелани.

Его улыбка поблекла.

— Ты же не ждешь от меня ответа, не так ли?

— Я хочу знать о тебе все, — заявила Мелани, догадываясь, что это, возможно, не то, что он хотел бы услышать.

Кларк может легко делиться своими сексуальными секретами. Но Мелани достаточно хорошо разбиралась в человеческой натуре, для того чтобы понять: этот мужчина надежно хранит личные тайны и, возможно, скрывает какие-то из них даже от себя.

Он распахнул дверь и пропустил ее вперед.

— Мне бы не хотелось нагонять на тебя скуку, — сказал Кларк, включая свет.

Мелани рассмеялась.

— Тебя нелегко напугать, а на меня трудно нагнать скуку.

— Уверяю тебя, это так.

Мелани ничуть не удивилась тому, что жилище Кларка было одновременно и очень аккуратным, и обжитым. Мягкий ковер, потертый в обычных местах, вычищен так недавно, что на нем остались следы от колесиков пылесоса. Приглушенные коричневые и черные тона, подушки в чехлах «под леопарда и зебру» на диване, развешанные в нужных местах африканские маски и какое-то диковинное оружие. Кларк перехватил ее взгляд.

— Дизайн на совести моей сестры Пат. Она в этом деле специалист. И довольно известный.

— Не знала, что у тебя есть сестра.

— Она живет в Нью-Йорке, но может появиться в любой момент где угодно, не сомневаясь в том, что ее примут с распростертыми объятиями. В прошлый приезд ей пришло в голову отблагодарить меня за гостеприимство, обставив мое жилище в стиле сафари. Возможно, это связано с ее недавней поездкой в Южную Африку.

В голосе Кларка, когда он говорил о сестре, слышались одновременно ворчливые и ласковые нотки. В представлении Мелани именно так и полагалось говорить о сестре — с любовью и легким раздражением. Во всяком случае, так сама Мелани говорила о Джонни.

Заметив, что Кларк тоже с интересом оглядывает комнату, словно видит ее впервые, Мелани вынесла свой вердикт:

— Мне нравится. Эта обстановка очень подходит тебе. Возможно, твоя сестра знает тебя лучше, чем ты думаешь. — Немного помедлив, она добавила: — И это тебя тревожит.

Кларк отнес пакет в кухню и, прищурившись, посмотрел на Мелани через стеклянный обеденный стол, обрамленный металлическими стульями. На столе стояли диковинные разнокалиберные свечи, которые явно никогда не зажигали.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его с легким рычанием, которое, видимо, не предназначалось для ее ушей. Когда Кларк все же заговорил, его тон был сама беззаботность.

— Тебе надо переодеться. А я пока накрою на стол. Моя спальня — за последней дверью по коридору. Найди там какую-нибудь сухую одежду.

Мелани обогнула стол и оперлась локтями на стойку.

— А что, если я не хочу ничего надевать?

Усмешка Кларка была чуть заметной, но многозначительной. И на этот раз из его груди вырвалось более отчетливое рычание, явно свидетельствующее о его неудовольствии.

— По мне, так пожалуйста. — Он открыл картонную крышку контейнера с запеченным мясом, и оттуда повеяло головокружительным ароматом. — Но если ты пробудишь во мне другие аппетиты, тебе не удастся попробовать ни кусочка в течение нескольких часов.

Ноздри Мелани затрепетали, а в желудке заурчало. Нет, еда прежде всего! У нее весь день во рту не было и маковой росинки. Можно флиртовать и есть одновременно, Мелани в этом не сомневалась. Она вышла в коридор, по пути развязывая узел блузки.

Кларк застонал от облегчения, когда услышал, как дверь в спальню закрылась. Сейчас ему необходимы были хотя бы несколько минут, чтобы немного опомниться, прийти в себя, составить какой-то план действий. Иначе он просто ворвется к ней в спальню, опрокинет на кровать и удовлетворит страстное, испепеляющее желание, которое иссушает его тело все последние дни и совладать с которым, кажется, невозможно.

И поскольку он был абсолютно уверен, что Мелани возражать не будет, Кларк, собрав остатки здравого смысла и представлений о романтическом этикете, твердо решил, что сначала им нужно хотя бы поесть и поговорить.

Красиво разложив еду по тарелкам, он направился к холодильнику и постоял с минуту перед открытой дверцей, чтобы немного остыть. Затем извлек начатую бутылку кьянти, надеясь, что Мелани не слишком привередлива по части вин.