— Одна миля, на любой скорости. Но чем быстрее ты закончишь, тем быстрее мы пойдём есть, — он приподнял бровь и улыбнулся, прекрасно зная, что выиграл этот раунд.

Я пробубнила ругательства и забралась на дорожку, одновременно запуская её.

— Знаешь, а ведь это нечестно использовать мою слабость к пончикам против меня.

— Жизнь вообще несправедливая штука. Давай, шевелись.

— Узурпатор.

— Твоя задница позже будет мне за это благодарна.

— С моей задницей и так всё в порядке, — огрызнулась я. Ноги с каждым шагом горели всё сильнее. Единственное, на что я была способна - медленная пробежка.

— Потому что я помогаю тебе с ней.

Я состроила ему рожицу, раздражённая тем фактом, что последнее слово осталось за ним, но на самом деле, мне нечего было возразить. Тео действительно был прекрасным тренером, надменный кусок дерьма.

Двенадцать кошмарных минут спустя, я замедлила темп до скорости улитки и в течение следующих пяти минут приводила в порядок дыхание. Полотенце, которое я использовала, было насквозь пропитано потом, поэтому толку от него было мало.

— Сначала мне нужно принять душ.

— Да, чёрт возьми. Я бы не позволил сесть тебе в машину с таким ароматом.

Его ухмылка исчезла, когда, швырнув полотенце, я попала прямиком в его самодовольную рожу.

— Мило, Сэди. И очень по-взрослому. —Он схватил полотенце и, держа его двумя пальцами, убрал на расстояние вытянутой руки, будто оно могло его чем-то заразить, а затем бросил в корзину для белья, стоящую в углу. — С тебя кофе.

Кофе. Я подавила стон. Вкуснейший латте из Старбакса. И пончики «Криспи крим». Всё-таки, это утро не такое уж и ужасное.

Тео направился в сторону мужских раздевалок.

— Иди в душ, а я пока схожу за пончиками. Встретимся возле входа в Старбакс.

Мне не нужно было повторять дважды. Стукнувшись кулаками, мы разошлись каждый в свою сторону.

В душевых было пусто, так что никто не стал свидетелем моих этюдов и пируэтов, когда я пыталась раздеться. Разве может быть что-то сложнее, чем попытка снять мокрый спортивный лифчик, особенно, если в нём запутались волосы?

Смыв с себя всю вонь и ополоснув волосы каким-то подозрительным бальзамом, обещающий гладкие, голливудские локоны, я надела на себя большую оранжевую майку, за которую заплатила баснословные деньги на Большом Каймане, спортивные шорты Nike и сланцы.

В животе заурчало от жадного предвкушения, пока мои бедные ножки несли меня к кофейне. Тео пока не было видно, но ничего. Он всегда заказывал одно и то же, поэтому я знала, что ему взять. Большой чёрный кофе, без сахара. Скукота.

Тео заехал на парковку в тот момент, как я уже получила свой карамельный латте со взбитыми сливками, кофе для него и по бутылке воды для каждого из нас. Заметив знакомую бело-зелёную коробку на пассажирском сиденье, я передала Тео напитки, забралась в машину, переложила коробку себе на колени и забрала у него напитки назад. Я начала поднимать крышку, чтобы стырить один пончик и съесть его по дороге, но Тео обломал мне весь кайф и ударил меня по руке.

— Нет-нет. Никаких пончиков, пока не расскажешь, что произошло во время твоего отсутствия. И что, блядь, происходит между тобой и Уэстом?

— Любопытный какой.

Он посмотрел на меня, и я чётко увидела обеспокоенность в его взгляде. Его волосы немного отросли, и теперь из-за этих кудряшек у него был взгляд милого щенка.

— Даже не пытайся морочить мне голову. Ру уже успела рассказать, что ей почти ничего не удалось из тебя вытянуть, но ещё она сказала, что за последние несколько дней ты плакала больше, чем в первую неделю после того, как Ублюдок... ну ты знаешь. На прошлое Рождество, когда впервые приехала сюда.

— Это что же получается, вы с Ру ополчились против меня?

— Агась. Она пыталась быть хорошим полицейским. Настало время доставать тяжёлую артиллерию, — он убрал одну руку с руля и напряг её, демонстрируя по-настоящему впечатляющий бицепс.

Я закатила глаза.

— О нет, только не тяжёлая артиллерия.

Мы оба рассмеялись, как только он опять принял нормальную позу.

Прикусив губу, я уставилась на покачивающиеся пальмы вдоль дороги, пока мы двигались в сторону укромного уголка пляжа, выбранного нами для наших утренних посиделок. И хотя я не любитель посвящать в свою личную жизнь кого бы то ни было, выговориться Тео будет не так уж плохо. Это поможет мне увидеть ситуацию так, как видит её парень.

Или нет.

Парни очень странные существа.

Но Тео был совершенно другим. Он не любил сплетничать. К тому же, я знала, что он желает мне только счастья.

Я вздохнула. К тому же, он и правда не даст мне пончики, пока я ему всё не расскажу.

Проклятые пончики.

Это они виноваты в моей вынужденной исповеди.

Тео не мешал мне витать в своих мыслях, пока мы поудобнее располагались на старом полосатом одеяле недалеко от воды, держа в руках стаканчики с горячим кофе. Коробка с пончиками, способными подарить райское наслаждение, лежала между нами. Я сбросила шлепанцы и зарылась пальцами в прохладный песок.

— Ты, правда, намерен меня разговорить, да?

— Ага.

Я нахмурилась.

— С чего ты хочешь, чтобы я начала?

Он повернулся ко мне, лицо не выражало никаких эмоций.

— А с чего тебе нужно начать?

— Ты совсем не собираешься облегчить мне задачу, не так ли? — я поджала губу в раздражении, и попыталась уместиться поудобнее.

— Неа, тебе нужно разобраться со своим дерьмом, для твоего же блага, — он встретился со мной взглядом и приподнял брови. — И мы оба знаем, что ты всячески пытаешься избежать этого.

Мне до боли хотелось показать ему язык, как какой-то малолетке.

— Уговорил.

Вне силах смотреть на него, пока я обнажаю своё сердце, я отвернулась в сторону и начала рассказ, вернувшись мыслями в прошлое, до того, как я уехала на Большой Кайман. Я начала с фотосессии с Уэстом, Хейли и Коди. Рассказала, как осознала, что мои чувства к Уэсту переросли в любовь. Об Обри, которая полуголая объявилась на его балконе, а также о её фотографиях у него в тумбочке. О неделе дерьмового общения, которые направили меня в Чарльстон, где мой самый ужасный кошмар стал реальностью. Я поведала ему, как Уэст нёс Обри на руках по причалу, совершенно не осознавая, что в этот самый момент разбивается моё сердце.

Я вкратце рассказала о нашей стычке в «Якоре», опустив некоторые интимные детали на парковке. Потом рассказала о бумажных самолётиках, о том, как не могла собраться с силами и прочесть их. Я хранила их почти две недели, прежде чем раскрыть

Фотосессию с Ником я нарочно не упомянула, не хотелось поднимать эту тему. Чувство вины и так просыпалось каждый раз, когда я вспоминала о ней. А ведь именно вины быть не должно, потому что я же сама порвала с Уэстом перед отъездом.

Когда я перешла к сбивчивому рассказу об Ублюдке и о том, какие видео он выставил в интернет, щёки Тео вспыхнули, и он уставился в одну точку, не моргая.

— Ты их видел, не так ли?

Звук, который он издал, послужил достаточно хорошим ответом. Я застонала и уткнулась лицом в ладони.

— Скажем так, тебе не нужно детально рассказывать о том, что он сделал.

Сделав глубокий вдох, я убрала руку от лица и взяла один пончик. Волшебная глазурь так и манила меня, поэтому я откусила огромный кусок. Тео ничего не говорил, пока я молча жевала свой пончик, не ощущая его вкуса из-за горьких мыслей об Ашере.

— Я одно могу сказать, и уверен, так скажут все нормальные мужики, он поступил как последняя скотина. И я безгранично рад, что тебе удалось спастись от этого куска дерьма до того, как он тебя окольцевал.

Тео положил руку мне на плечо и неуклюже приобнял.

Мне вдруг вспомнилось, как я отправила ненаглядное оборудование Ашера в ванную искупаться. Одно из моих лучших воспоминаний в той ситуации.

— Да уж, — согласилась я. — Свадьба с ним была бы ошибкой века.

— Так значит, Ру сказала тебе о... — Тео прокашлялся и махнул рукой между нами, — ...об этом. И дальш,е что?

Я вздохнула, достала ещё один пончик и, откусив кусочек, продолжила свой рассказ. Мы обсудили мой внезапный отъезд, мою минутку слабости, когда я позвонила Уэсту из Майями, моё появление в Нэшвилле и, наконец, неожиданное появление Уэста в конце всей этой драмы с Ублюдком.

Рассказ чуть поутих, когда я рассказывала, что произошло потом в отеле. О моём внезапном прозрении после того, как я отработала Уэсту раны. О записке, которую он мне оставил.

И том факте, что мы до сих пор не поговорили.

— А кстати почему? — спросил Тео, повернув ко мне голову, и нахмурился. Утреннее солнце светило ему прямо в глаза, заставляя щуриться. Он взял пончик и жадно откусил его, присоединяясь ко мне в этой запретной любви к углеводам.

— Потому что, — начала я, но замешкалась. — Потому что у меня было слишком много времени, чтобы обо всём подумать. Переосмыслить. Понять, что возможно уже слишком поздно. Или, несмотря на то, что он говорит обо мне, я не та, кто ему сейчас нужен на самом деле.

— Что, чёрт возьми, ты хочешь этим сказать?

— То, что, как бы сильно я ненавидела Обри, она права. После всего, что случилось, моя репутация разрушена, вне зависимости от того, насколько всё хорошо начиналось. В глазах большинства местных жителей я - интернетная шлюха. Уэст родом из богатой семьи. Он пытается начать прибыльный и честный бизнес. Кто я такая, чтобы всё разрушить и отнять у него всё, над чем он работал? И мы оба знаем, насколько он заботится о своей семье. И нет ни единого шанса, что они примут меня после всего этого. — Я остановилась и сделала большой глоток кофе, наслаждаясь тем, как горячая жидкость обжигает горло. — К тому же, я даже не знаю, есть ли у меня ещё работа. Мне нужно позвонить завтра Грэди и узнать, работаю ли я ещё в отеле. Если мне повезёт, я смогу доработать этот сезон спасателем. Очень сомневаюсь, что мне ещё удастся поработать фотографом.

Я откусила ещё один кусочек и, едва прожевав, проглотила его. Мои движения были резкими и грубыми. Грёбаный Ашер. Грёбаная Обри.