Зверь мотает головой, отказывается. Но вежлив - попробовал маленький кусочек, слизнув с ладони неожиданно длинным, ярко-красным языком. Щекотно.

- Чем же тебя покормить? У меня больше и нет ничего. Привереда ты, Васька.

Запах ванили сменяется мятой пополам с чабрецом - смотри! Хищник неуловимым движением выскочил из тени на солнце и замер. Шерсть поднялась дыбом, глаза округлились ещё больше, уши встали торчком, усы перестали вибрировать. Волна удовольствия и сытости.

- Вы что, как деревья, солнышком? А зачем тогда…

Недоеденная картофелина выпала из руки и укатилась в траву. Слёзы из глаз. Они не видят, перед ними встают лица погибших за три года друзей и знакомых. Умерших от голода, от яда и заражений, загрызенными тварёнышами. Такими, как этот. Зверь уже рядом, слизывает бегущую по щекам солёную влагу, порой застывает, будто прислушивается к внутренним ощущениям. И запах мяты уходит, уступив место запаху боли. Он не похож ни на что, просто почувствуешь раз, и знаешь - это боль. Разрывающая душу пополам и связывающая нервы в тугой узел. В общий узел общих нервов.

Хрип. Стон. Открыла глаза.

- Вася, что с тобой? - зверь катается по земле. - Что?

Изо рта пена с кровью. Бьётся судорожно - умирает? Придержать, чтобы не покалечился? Лена упала сверху, отбросив мешающий карабин в сторону, и попыталась прижать Васька. Не получилось, он крупный и сильный, хоть и меньше размером её самой. Но не намного. А когда ухватила за уши, стараясь удержать голову, вдруг наткнулась на взгляд распахнувшихся широко глаз. Общий узел общих нервов…

Нет, это была не память самого зверя. Скорее наследственная, может быть генетическая или память предков. Но в неё затянуло как в омут. Нет, не так, полностью растворило в ней, поглотило личность, а потом мучительно долго возвращало её обратно.

Там были горящие города, задыхающиеся в ядовитом дыму планеты, армии механизмов, пилотируемых… управляемых тварёнышами. Армии? А на Земле, значит, полигон? Это не так, и Лена уже сама знала ответ. Не полигон - небольшая по их масштабам тренировочная база молодняка с функцией естественного отбора. На полном самообеспечении, то есть - кормушка. А люди - одноразовые манекены в спортзале и вкусный приз за победу. Проигравших не считали и не жалели - расходный материал, выведенный в лабораториях на основе таких, как Васька.

Он же товар штучный. Командир. Их на всю Землю всего миллиона полтора. Сколько точно - неизвестно, естественный отбор для всех одинаков. Они предназначались для командования теми армиями, и только. Но не управления ими или постановки задач - этим занимались исключительно Хозяева. Кто такие - тоже неизвестно. Их лица (морды?) в воспоминаниях всегда размыты и окутаны радужной сферой. Таинственные Хозяева тварей. Создатели тварей.

Сколько будет продолжаться обучение, Васька не знал. В каждом заложена своя программа, и после её завершения должен включиться сигнал готовности. Кому и куда передаётся - тоже неизвестно. Наверное, технические разделы высокого искусства войны будут преподаваться не здесь и не сейчас, может быть даже и не на Земле. Пока же в командирские обязанности входило справедливое распределение охотничьих угодий и сдерживание излишней агрессии. Задача уничтожения человечества не ставилась - иначе пропадал азарт, смысл и интерес. В первый год утолена жажда убийства, вбитая ещё до рождения, и привит вкус к живой крови - этого достаточно.

Следующими этапами должны были стать штурмы и осады укреплённых населённых пунктов с применением местных ресурсов. Подкопы, тараны, катапульты - уровень средних веков этого мира. Всё взрывающееся, стреляющее, зажигательное и тому подобное, программой категорически запрещалось. Противника требовалось убить клыками и когтями - приказ, нарушить который ни один зверь не в состоянии.

Лена открыла глаза и с недоумением увидела над собой ветви дерева. Это что, она уснула прямо на земле, позабыв про осторожность, и ей снились кошмары? А Вася? Поднялась рывком, сжимая лежавшую поперёк груди "Сайгу".

- Васька, ты? Почему белый? Ты же зверь?

Непонимание, радость… мысли. И уже более чётко:

"Зверь умер. Я - другой. Я - Василий".

- Говоришь?

"Думаю".

- Но… как?

"Было. Общий узел общих нервов. Я - это почти ты. Василий, и немного Лена".

- А я?

"Ты - Лена. Не Василий".

- Вася, а почему ты не пытался убить меня тогда, в самый первый раз? Когтями, зубами, как приказывает программа?

Недоумение. Обида.

"Убить музыку? Как? Зачем?"

- Но я же не всегда играла. По дороге сюда, например.

Понимание. Радость. Черёмуховый запах радости.

"Брак. Сбой программы. Понимаешь?"

- Некондиция, значит. И куда теперь тебя, на переплавку? Или куда отправляют биороботов?

Скалится не зло. У них есть чувство юмора?

"Не роботы. Теперь просто жить. Командир - ты".

- Зачем я командир?

"Нужно. Цель - служить. Или самоликвидация".

- Сложно-то всё как у вас, - проворчала Леночка, и задумалась.

Нет, похоже, что сложности начались как раз у неё, а Васька свои благополучно свалил с больной головы на здоровую. Куда его теперь девать, домой забирать? Ну, допустим, через забор-то можно перелезть, чтобы не идти в ворота, или пусть подкоп делает, в конце-то концов. Но мама будет категорически против нового жильца, и вполне отстоит своё мнение с помощью автоматной очереди. Вот младшие братья придут в полный восторг, но толку-то от такой поддержки?

- Вася, а ты точно без еды можешь обходиться? Только солнечным светом?

Улыбка.

"Не только светом. Но зачем знать? Чем питаются комары, когда в лесу нет грибников и охотников?"

- Шутишь? А потом возьмёшь и отгрызёшь мне голову.

Обида. Непонимание. Предельная серьёзность.

"Зачем? Как? Я - это почти ты. Себя нельзя съесть".

- А других? Маму, папу, братиков, сестрёнку?

"Семья. Прайд. Только охранять".

- А чужие?

"Покажешь. Можно не есть, можно просто убить".

- Кровожадный.

"Нет, не жадный. Придёшь после ночи? Завтра?

- Сегодня уже уходишь?

"Я - нет. Ты уходишь".

- Ну да, - Леночка бросила взгляд на часы, подаренные старшим братом ещё до Нашествия. - Мне ещё сетки на озере проверять. Пойдёшь с нами на рыбалку?

"Озеро? Мы не любим воду - наш океан нас убивает. Хищники".

- И никогда не купаетесь?

"Только если приказ".

- А просьба?

"Твоя? Она выше приказа".

- Потому что я командир?

"И это. И другое. Командир не может быть своим, ты - да. Командир - свой. Это много больше".

- Тогда подождёшь?

"Уже жду".

- Мам, дай рацию, я на озеро!

Ольга только головой покачала, глядя на стремительно влетевшую в дом дочь. Про таких раньше говорили - "чертёнок в юбке". Но Лена надевает платья только по большим праздникам, объясняя, что потёртые джинсы гораздо лучше смотрятся с бронежилетом и сапогами. Ей бы в куклы играть, образно говоря, но любимая игрушка - карабин. Висит на плече, даже когда выходит в огород за пучком укропа. Папина дочка. Но добрее, учитывая возраст.

- Скоро обед будет готов.

- Перловка? Не хочу. Мам, я мальчишек с собой возьму?

- С ума сошла? А если зверьё набежит?

- Они защитят! Мужчины же… будущие.

Да уж, мужчины. Но неожиданно Ольга поняла, что это действительно так. Мальчишки выросли - пришли другие времена, и порог взросления значительно понизился. Не отпускать в самостоятельную жизнь сейчас, подрезать крылья орлятам и держать возле себя? А потом? Выживут сильнейшие, и дай бог, чтобы это были её пацаны. Четыре мушкетёра, четыре буйных ветра… Сашка, Витька, Сережка и Мишка.

- Пойдём.