Но что мне ответит Оля?.. Она скажет: «Ты же обещал!..» И я буду чувствовать себя подлецом, подонком!.. Я окажусь человеком, которому нельзя верить и доверять…

Я снова отшвырнул телефон. На сей раз я промахнулся мимо кровати, мобильник с треском врезался в стену. Подняв с пола аппарат, я увидел, что стекло на дисплее треснуло. Нажал кнопку вызова, телефон молчал. Меня это уже не могло огорчить. Мне было все равно. Даже мелькнула мысль: «Зато не будет соблазна».

Домой я вернулся только во вторник. Программу я все-таки победил, пуск проекта состоялся. Но это меня почти не радовало. На душе скребли кошки. Даже не кошки, а какие-то мерзкие, грязные и вонючие существа. Наверное, крысы.

После работы я сразу помчался к Ольге. Дверь распахнулась, словно за ней стояли и ждали звонка. На меня плеснуло речным блеском и небесной синью любимых глаз. Оля обвила мою шею руками и прижалась горячей щекой к груди.

– Люблю тебя, – сказал я.

– Люблю тебя, – эхом откликнулась Оля.

Мы так и не вернулись ни разу к теме несостоявшихся звонков и непосланных эсэмэсок. Это уже было неважным. Совсем неважным, пустым и глупым. Да и зачем обсуждать то, чего не было?

Ни разу не заикнулся я и о вечере накануне Олиного дня рождения, не спросил, где и с кем она провела его. Да и как бы я мог спросить у нее это? Оля, даже бесконечно мною любимая, все-таки не была моей собственностью, вещью, куклой, игрушкой. К тому же тогда мы еще не сказали друг другу то самое слово.

Да и какая, по большому счету, разница, где и с кем она была тогда? Ведь теперь она была со мной. Навсегда.

Через полгода мы поженились. Еще через полгода поехали отдыхать в деревню к бабе Маше – прошлым летом, когда уезжал, я договорился с ней о такой возможности. Правда, я не думал, что приеду не один, но старушка этому обстоятельству даже обрадовалась.

– Хорошую девку нашел, – шепнула она, улучив момент. – Глаза так и пыхают! Любит тебя. Живите ладно.

– Мы ладно живем, – счастливо улыбнулся я.

– Вот и живите, – сказала баба Маша и украдкой, пока я поворачивался, перекрестила меня.

В тот же день я повел Олю на реку. Любимый спиннинг с новым набором блесен был снова со мной. Ольга же сказала, что рыбу ловить не умеет и не хочет – ей вообще рыбок жалко, – так что она собиралась лишь загорать и купаться. Но там, где я думал порыбачить, купаться было совсем неудобно, до песчаных плесов идти далеко, да и мне там со спиннингом делать было нечего, так что мы договорились сходить туда завтра, а сегодня Ольга согласилась ограничиться солнечными ваннами и наблюдением за моим рыболовным мастерством.

Видимо Оля приносила мне удачу во всем – с третьего же заброса леску дернуло, удилище выгнулось и я, бесшумно и быстро вращая ручку импортной катушки, повел упирающуюся добычу к берегу. Ольга, услышав мои возгласы, подбежала и захлопала в ладоши.

– Ой, смотри, смотри, Саша, там что-то брыкается! – восторженно заверещала она, увидев, как забила хвостом здоровенная щука, подтянутая мной почти к самому берегу.

– Только бы не сорвалась! – взмолился я. – Леска тонкая, не на такую коровищу!..

Не успел я это сказать, как Оля уже прыгнула в воду – как была, в кроссовках, и всем телом бросилась на пятнистую хищницу.

– Осторожней, там блесна! – завопил я. – И зубы у щуки – ой-ей-ей! – Но Ольга уже поднималась на ноги, крепко держа за жабры молотящую хвостом по ее животу рыбину.

– Ну, ты даешь! – выдохнул я. – А говорила, что рыбу ловить не умеешь! – И, не удержавшись, подколол: – Как же так? Тебе ведь рыбок жалко!

– Мне маленьких жалко, – отдуваясь, сказала гордая Ольга, отшвырнув добычу в траву. – А их это чудище ест. Дай-ка мне спиннинг!

– Это еще зачем?

– Щук буду ловить.

Делать нечего, стал я учить женушку, как пользоваться спиннингом. У Ольги стало уже получаться, но ей очень не нравилось, что удилище длинное – неудобно ей, видите ли!..

– Сделай мне что-нибудь покороче, – взмолилась Оля. – Ну, пожалуйста!

Сделать – не вопрос, было бы из чего! Палку-то и вырезать можно – лес кругом, а вот где катушку взять? Пришлось ехать в райцентр, за сорок километров. Райцентр – не город даже, по моим меркам, а тоже деревня, только большая. Специализированных рыболовных магазинов там сроду не было. Еле удалось отыскать в «центральном» универмаге отдельчик спорттоваров. В нем – на четвертинке прилавка – сиротливо ютились с десяток крючков, три блесны и (о, удача!) катушка для спиннинга. Но какая! Я думал, таких уже лет двадцать не выпускают... Большая, как консервная банка, алюминиевая бобина с тормозом-трещоткой! Делать нечего, пришлось купить такую.

Загубил я в лесу деревце, выстругал палку попрямей, наколотил в нее загнутых гвоздей вместо колец, примотал изолентой катушку... Решил сам сперва испытать – прямо у бабы Маши во дворе. Размахнулся, палец с катушки отпустил и... тут же сделал здоровенную «бороду». Отвык я от инерционных катушек! Еще мальчишкой в последний раз ими пользовался. Просидел я почти час, распутывая леску и матерясь под нос. А Ольга ухохатывалась просто, наблюдая за моими мучениями. Когда я закончил это «веселое» занятие, сунул ей спиннинг и сказал:

– На, тренируйся! Но «бороды» сама распутывать будешь. Договорились?

Оля кивнула, чудесные глаза ее вспыхнули безоблачной синевой. И, что поразительно, сразу у нее все получилось! Может, и не совсем мастерски, но ни одной «бороды» ей «расчесывать» не пришлось.

В тот же день, уже под вечер, мы пошли к реке. Ольга бежала впереди, размахивая самодельной снастью и радостно вопя, словно девчонка.

– Так ты всю рыбу распугаешь, – смеялся я.

– Наоборот, – улыбалась в ответ жена, – рыбам станет любопытно, кто это так орет, и они все сплывутся ко мне!

Еще до того, как сделать первый заброс, Оля обернулась и сказала, ехидно сощурившись:

– А давай устроим соревнование: кто больше рыбы поймает? Давай разойдемся в разные стороны, а через часик встретимся здесь и сравним уловы!

Что-то мне в этом предложении показалось знакомым, тревожно екнуло сердце, но, каюсь, прошлогодняя встреча со странной женщиной и данное ей обещание почти стерлись из моей памяти. Да я вообще за минувший год забыл, что существуют на свете еще какие-то женщины, кроме мой красавицы-жены, которую я безумно любил!

– Не думаю, что это будет честно, – улыбнулся я Ольге. – Все-таки у меня опыт, рыбацкий стаж...

– Скажи уж честно: не стаж, а мандраж! – засмеялась жена. – Струсил?

– Кто струсил? – шутливо набычился я. – Ладно... Я – налево, ты – направо. Встречаемся здесь через час. Время пошло!..

И ведь надо же – ну, как отрезало клев! К тому же, я еще блесну зацепил за корягу, минут пятнадцать убил, пока отцепить сумел – очень уж раздеваться и в воду лезть не хотелось.

К месту встречи я шел с пустыми руками, в надежде, что Ольге также нечем похвастаться. Но жена встретила меня торжествующими воплями, размахивая куканом из ивовой ветки с нанизанными сквозь жабры и рот рыбинами – полуметровой щучкой и небольшим окушком. Увидев, что я, кроме спиннинга, ничего не несу, Оля запрыгала, как сумасшедшая, и запела:

– Какая бо-о-оль! Какая бо-оль... Ольга – Сашка-дурашка: два-ноль!

С тех пор и понеслось: только проснемся – сразу на реку. Про купанья-загоранья Ольга напрочь забыла! Стала просто фанатом рыбалки. И соревнования между нами стали уже традицией. Случалось, что я их выигрывал, но, справедливости ради, должен признаться, что чаще побеждала все-таки Оля. Как у нее это получалось, не понимаю! Видимо, такой в моей женушке до поры до времени таился зарытый талант.

С детьми у нас как-то не получалось – Бог, как говорится, не дал, и с тех пор каждое лето – семь подряд – мы, вольные птицы, ездили только к бабе Маше. Пару раз я предлагал жене смотаться куда-нибудь к морю, или даже махнуть за границу, но Оля лишь возмущенно фыркала на мои предложения. Ей, кроме той реки, ничего было не нужно.