Из-за туч стемнело намного раньше, чем положено. Солнце нырнуло в тростники, тени пропали. Птицы замолчали, зато лягушки стали издавать скрипучий звук, как пояснила Селестина, предупреждающий о дожде.

— Двадцать один пятьдесят четыре по корабельному времени, синхронизированному с местным, — начала стрим Аурора. — Проверка связи. Прием.

— Вас слышу, прием, — один за другим отзывались мужчины.

— Слышу хорошо, прием.

— К запуску дронов готов. Первый пошел…

Едва слышно зажужжало в темноте над головами.

— Состояние бодрое. Давление норма, сердцебиение норма, учащение пульса нормализовано дыхательной гимнастикой. Выступаю.

И госпожа Бьяника решительно шагнула за тын. Элвилинское зрение позволяло видеть, словно днем, и без усиливающей аппаратуры, но та давала возможность еще и фиксировать пульсацию вешек и строго придерживаться заданной дороги.

Чтобы пройти неспешным шагом пятнадцать метров, Ауроре хватило бы полминуты. Ну, чуть больше, учитывая кочки, корни, ползучие стебли. Техника донесет до нее вонь зверя, дрожание земли под лапами, хруст подлеска. А кто предупрежден, тот вооружен. И все равно древние инстинкты, пробудившись, холодом пробежались вдоль хребта.

— Все в порядке, Бьяника? — спросил в наушники Фенхель. — Организм отреагировал.

— Все. У меня. В порядке, — ответила Аурора, понимая, что от знакомого голоса ей стало легче дышать. — Два метра до поворота. Посторонних объектов не обнаружено.

— Ну ничего так ничего, канал не занимаю, — с легким разочарованием отозвался он.

Последние шаги до вешки, замыкающей тропу. Можно возвращаться.

— Никого, кроме комаров. А вы боялись… — вслух пошутила она.

— Сегодня они останутся без ужина, — пошутил Риндир.

Шаг. Шаг. Вдох. Выдох. Визор узкой полосой транслирует изображение тыла. Слабое свечение вешек, колыхание ближайшей рощицы. Расстояния до отдельных объектов, скорость удаления. Забавное ощущение — видеть затылком. Движением глазных яблок изображение можно укрупнить. Разглядеть шишечки, похожие на шишечки земной ольхи, и желтый лишайник на кривых стволах. Среди чернолесья беззвучно всплывает белое. Невольно тянет оглянуться.

— Вы видите?

— Иди спокойно, — думает штурман. — Дрон на кусты. Вертер, внимание!

Аурору пробило на истерическое хихиканье. А белая фигура не приближалась и не отдалялась. Казалась вовсе неживой. Точно наброшенный на ветки саван, колеблемый ветром. Только вот ветра никакого не было.

Шаг. Шаг. Вдох. Выдох.

— Дрон потерян!

Вышел из-под контроля или упал? Не бежать. Не показывать, что боится.

И голос Риндира в наушниках:

— Иди ко мне. Оно не движется. Спокойно.

— Спасибо, кэп!

Кибер завис над головой, укрывая Аурору радужным зонтиком силового поля. Мир вокруг замерцал, а напряжение пропало. И белая фигура в кустах уже не казалась ни опасной, ни зловещей.

Шаг. Шаг. Вдох. Выдох.

Что-то заскребло по сапогу. Бьяника глянула вниз. Корень. Просто торчащий в траве сухой корень. Переступить.

— Энергетический сгусток на семь часов. Заглублен до полуметра. Неизвестной этиологии. Скачкообразно движется в твою сторону, — предупредил Фенхель.

И тут болото ожило, выбрасывая вверх гибкие отростки и стебли. Сухие корни заскребли по сапогам Ауроры, лианы набросили петли на руки, словно догадываясь, что ими можно схватить оружие. Нить страховки натянулась, втекая в пояс бегущего навстречу ей Риндира, как паутинка в паука. Аурора подумала, что сейчас ее разорвет пополам, и тут сверху напрыгнули одновременно что-то огромное и освежающий ливень. Штурман с Бьяникой упали, задний вид заляпало слизью. Пытаясь подняться на руках, Аурора увидела, как к ним бежит еще кто-то, что-то пролетело и с шипением взорвалось у нее на спине. И опять сделалось тихо. Не считая шума дождя.

Огни черепов мерцали, едва заметные за его стеной. Капли, отлетая от водоотталкивающего слоя маски, изменяли траекторию, и это отчего-то ужасно смешило Бьянику. Риндир и Фенхель — почему Фенхель? — просто несли ее под руки, а Люб с Селестиной зажигали огонь в чистеньком, как из прозекторской, черепе.

— Костюм с нее сняли и в дом, — рявкнул врач, оборачиваясь. — Можно ее в твою постель, Селя?

Та чуть заметно кивнула, суженные глаза, глядящие исподлобья, казались совсем черными.

— Спиной ко мне поверните, слизь и пепел надо смыть.

— Что?! — заорала Аурора. И тут же извинилась, осознав правоту оппонентки. — Что это было?

— Жаба, голубая… — заржал антрополог. — Ростом почти с тебя.

— А он в нее черепом! — согнулся вдвое Риндир.

— Ну сущие дети! Селя, стой! Я образцы возьму! — в четыре руки они очистили Ауроре спину, помогли выбраться из бронекостюма и погнали в землянку. Но даже после лошадиной дозы успокоительного не заснули и продолжали переговариваться через очаг.

— Завтра дроны пойду искать, незачем имуществом разбрасываться, чтобы всякие его ели, — пробормотал антрополог. — Спокойной ночи всем. А кто там в кустах стоял?

— Вайма. Они часто выходят к дождю, — отозвалась Селестина.

Капли падали в очаг, он плевался дымом, и запах его и сырости никак не давал Ауроре уснуть. Без комбинезона она казалась себе голой и беззащитной. Впору забиться под кровать, стянув вниз одеяло, чтобы ночные страхи не нашли и не напугали. Только кровати тут нет. Зато постоянно хочется пошевелить лопатками, чтобы избавиться от тяжести в спине. Что бы с ней могло случиться, если бы не иррациональный поступок Фенхеля?

Селестина тоже не спала. Ворочалась в шкурах. Потом вышла, и ее долго не было. Потом вернулась и протянула Ауроре прутик с гроздью белых, похожих на раскрытые лапки цветов:

— Вот, это тебе. Старый бог озадачен. Он говорит, ты похожа на человека. Но не излучаешь тепло и неправильно пахнешь.

Бьяника до боли наморщила лоб.

— Ты говорила с ним? Как? И что это за жаба?

— Ночное воплощение болотного короля. Один из… инструментов, чтобы познавать мир. Тише, тебе надо спать сейчас.

Аурора проснулась и, завернувшись в шкуру, выбралась из закута. В горле першило, глаза слезились. Она споткнулась о Фенхеля и свалилась бы в очаг, если бы антрополог ее не удержал.

— Осторожнее надо быть!

— Я бы не споткнулась, если бы вы тут не лежали! Отпустите уже меня!

Фенхель послушно разжал руки.

— Спасибо. Где тут можно умыться?

— Там, — он указал на отнорок-кладовую. — Позвольте, я проведу. Чтобы избежать жертв и разрушений.

Госпожа Бьяника хотела ядовито ответить, но только громко чихнула. Антрополог бережно подхватил ее под локоть.

— Так-так… И что тут у нас? — он наклонился над ручьем и стал плескать Ауроре в лицо воду.

— Это все мех. Или дым. Или… вообще все, — Аурора вырвалась и стала яростно умываться в ледяном ручье, словно стараясь стереть с себя все следы ночевки в дикой землянке.

— Как они вообще тут живут?! — воскликнула она яростно, осознав, что снова видит мир ясно, а внезапное недомогание прошло. Антрополог пожал узкими плечами:

— Да вот как-то… живут.

Он смотрел, улыбаясь, но как-то так, что Аурора дернула мех повыше, почти до шеи. Рыкнула:

— Костюм мой принесите!

Фенхель, усмехаясь, кивнул и вышел. Издали до Бьяники донесся его дерзкий голос:

— Помогите начальству, Люб. Там что-то по вашей части.

Чтобы взбодриться, врач сунул голову в ручей, отжал короткие волосы и подступил к Ауроре со сканером, параллельно расспрашивая о симптомах скоротечного недомогания. Возвышаясь над ней — большой, широкий, надежный.

Прижал к плечу инжектор.

— Антигистаминное. Похоже на аллергию, индивидуальная реакция на… что-то. Или на стресс. С нами такого не было. Возьму ворс, мох, головешки на анализ. Если такое повторится — немедленно известите меня.

Аурора кивнула и телепатически связалась с инженерной группой «Твиллега», дав задачу изменить конфигурацию защитных полей охранных киберов так, чтобы они прикрывали объекты не только зонтиком, но и снизу. Забрала у Фенхеля свой костюм и попросила заняться завтраком.