— Она вернула меня к жизни! Что плохого в том, что я беспокоюсь о ней?

— Плохо то, что ты не видишь дальше своего носа и готов потакать её капризам! Это подросток, брат. Вспомни себя в этом возрасте. Помнишь, как ты разбил отцовскую машину? Как увлекался клубами? Или тебе напомнить, как ты бросался на нечисть, не взирая на опасность и к чему это привело?

— Хватит! — крикнул Влад.

— Вот и она такая же, — уже более спокойно сказал Василий. — Если девчонка чего-то хочет, это не значит, что нужно срочно это выполнять. Хлопни по столу, покажи характер, в конце концов!

— Чтобы она от нас сбежала? — холодно поинтересовался Влад.

— А она и так бегает. Ты полный олух, если считаешь, что в тот день она просто гуляла.

— Она бы не стала мне врать.

— Да она даже в ресторан пришла не такая расфуфыренная, как на ту прогулку. У неё кто-то есть, и мне это не нравится.

— Не неси чепуху, — буркнул Влад. — Она ещё маленькая.

Естественные надобности напомнили о себе, и я все же потопала в противоположную от кухни сторону. Про себя отметила, что меня переодели в пижаму. И даже белье другое. О, боже, я надеюсь, что это делала Аня, а не кто-то из мужчин…

Подслушанный разговор бередил душу. Не ожидала, что Василий будет убеждать Влада, что со мной нужно быть построже. И ничего я не капризная! Я ведь не требую себе всякие побрякушки и горы подарков за то, что сделала. Только одно — дайте мне кров и защиту, при этом, желательно, не ограничивая мою свободу. А Влад только и делает, что запрещает мне то одно, то другое… Вот я и сопротивляюсь, как могу. Неужели из-за этого меня нужно ругать? Нет, я все понимаю, опасность и все такое, но ведь я и сама могу себя защитить, да и меры безопасности соблюдаю. Нет, пусть делают, что хотят, но ограничивать свою свободу я им не позволю! Оглянуться не успею и окажусь запертой в одной из комнат этого дома. Исключительно ради моего же блага, как же!

Когда я возвращалась обратно в кровать через гостиную, мне навстречу выбежал перепуганный Влад, с глазами как два блюдца.

— Руся! — бросился он ко мне и сграбастал в медвежьих объятиях.

— Больно, больно! — просипела я, так как от его хватки захрустели ребра.

— Прости, — он отпустил меня и поставил на ноги, но схватил за плечи и, глядя в глаза, серьезно произнес: — Не смей меня так пугать!

— Мне уже в туалет нельзя сходить? — возмутилась я севшим голосом.

— Ты два дня не вставала. А тут я прихожу, а тебя нет! Что я должен был думать? И вообще, позвала бы меня.

— Чтобы ты посадил меня на горшочек? — приторно-сладким голоском спросила я.

— Именно, — серьезно ответил Влад и неожиданно подхватил меня на руки. Он зашагал в сторону своей бывшей комнаты, в которой временно жила я.

Так непривычно было сидеть у парня на руках. Я рефлекторно обхватила одной рукой его шею, но он легко меня держал, будто я почти ничего не вешу. Это было так странно и…приятно. Один из немногих моментов моей жизни, когда рядом с мужчиной я почувствовала себя слабой и беззащитной, захотелось прижаться сильнее и полностью довериться его сильным рукам…

Когда я совсем замечталась, Влад уже сгрузил меня на постель.

— Ты злишься на меня? — спросил он, садясь рядом.

— Да, — кивнула я. — Ты должен был спросить моего согласия, а не проворачивать все за моей спиной.

— Я хотел сделать сюрприз, — развел руками он.

— Ты же не думал, что я обрадуюсь? Влад, не води меня за нос! Ты прекрасно понимал мою реакцию, поэтому и молчал.

— Вообще-то, изначально опека оформлялась на Василия, — неожиданно произнес он. — Но когда ты меня исцелила, я решил, что будет правильно, если за тебя отвечать буду я.

— Я сама за себя отвечаю! — вскинулась я.

Он не стал спорить, лишь опустил голову. Мне показалось, что он старается не рассмеяться.

Я уже не так злилась на Влада, как раньше, но доверия к нему поубавилось. О чем ещё он мне не рассказывает?

Василий заглянул к нам, осмотрел мое горло и измерял температуру. Он сказал, что я пошла на поправку, но назначил пить таблетки, обрабатывать горло и самое страшное — уколы! Да ещё три раза в день.

— А без этого никак? — взмолилась я. Ну, ненавижу я эти уколы! Они же болючие!

— Нет, — отрезал доктор и распрощался с нами.

— Не переживай, я очень аккуратно их колю, — поспешил успокоить меня Влад, когда его брат ушел.

— Владик, я и без них выздоровею, — я сделала большие круглые глаза, как у котика из «Шрека». Парень лишь рассмеялся. — Ну, пожалуйста… — и мило похлопала ресницами.

Мой опекун наклонился ко мне и, щелкнув по носу, прошептал:

— Все будет хорошо.

— Ну, Влад! — всплеснула руками я.

— Без уколов никак, извини, — он тоже стал серьезным. — Руся, я пока займусь ремонтом, ты не против? Если что-то нужно, только позови, — он подмигнул мне и вышел.

И началось! Целыми днями он что-то забивал, сверлил, шуршал, шумел, а порой и матерился. Причем, делал все в одиночку, без посторонней помощи.

Три раза в день Влад заходил ко мне, чтобы поставить укол, и каждый раз с уговорами и убеждениями. Я не просто боялась уколов — меня пугала сама боль. Каждый раз, как бы не старался мой опекун, у меня было такое ощущение, что под кожу вливают жидкое битое стекло.

— Руся, надо, — убеждал меня он. — Без этого ты до конца не поправишься. Ты же такая смелая девочка, давай, не бойся.

Но в этот день что-то пошло не так. Наверное, кто-то его расстроил или просто надоело со мной сюсюкаться, но когда я начала уговаривать его не ставить последний укол, он разозлился.

— Руся, это просто укол! — неожиданно гаркнул он на меня. — Почему я должен тебя уговаривать?! Это нужно тебе, а не мне!

Я испугалась Влада. Впервые в жизни он так кричал на меня. Не журил, не раздражался, а именно кричал. Он был зол. Представить себе не могу, что именно так его разозлило, но я отползла на другой край кровати. Парень набрал в шприц жидкость из ампулы и повернулся ко мне. Мой маневр он уловил и опасно прищурил глаза.

— Живо иди сюда, — тихо и зло прошептал он, сверля меня колючим взглядом. Я лишь отрицательно помотала головой. Сразу живо представила, как в таком состоянии он с размаха впечатывает иглу мне в ягодицу и одним движением вводит все лекарство. Нет, я не могу позволить ему ставить мне уколы, когда он такой.

— Последний раз говорю: иди сюда, — прорычал Влад, а я почти задрожала от его злого вида, но нашла в себе силы ответить.

— Нет, — это прозвучало тихо, но парень как с цепи сорвался.

Тихо выругавшись себе под нос, он бросился ко мне и дернул за ногу, подтаскивая к себе. За две секунды я оказалась рядом с ним, лежащая на животе. Он залез на кровать, сел мне на ноги и попытался приспустить пижамные штаны, но я начала сопротивляться и отползать. Тогда Влад одной рукой прижал меня к кровати, надавив на спину, а другой сделал укол. Он не вонзил его с размаха, как я боялась, но лекарство ввел быстро, отчего мне было даже больнее, чем обычно. Не выдержав, я все же закричала, но с его стороны реакции не последовало. Он раздраженно отбросил использованный шприц и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Несколько минут я просто лежала, не в силах пошевелиться. Что это было? Влад никогда не позволял себе так со мной обращаться. Может, я его просто достала? Он взрослый мужчина, охотник, а вынужден терпеть в своем доме такую малолетку, как я, да ещё и выслушивать мое нытье… Вдруг ему хочется привести девушку или посидеть с друзьями, а я путаюсь под ногами? Многие его друзья охотники, а он наверняка не отважится привести их в дом, где живет ведьма — не поймут. В этот момент я почувствовала себя как никогда лишней и мешающей, пятым колесом.

Но мне некуда деться! Я забилась в угол, подтянув колени к подбородку. Плакать не хотелось, но в груди было странное щемящее чувство. Здесь я в безопасности, а за пределами этого дома всегда есть вероятность быть похищенной и убитой. Что мне сделать? Наверное, терпение Влада кончилось, и он уже сам пожалел, что приютил меня. Постараюсь как можно реже показываться ему на глаза и не доставать.