Млынский после небольшой паузы, все еще глядя на фотографию, глухо ответил:

    — Всякое могло случиться… Мать очень болела… — Положив фотографию в карман, сказал Алиеву твердым, обычным голосом: — Пойдем, Гасан Алиевич, проверим готовность людей к переходу. Нужно спешить, скоро зима…

    В густых зарослях черного леса расположился отряд Млынского. Небольшая поляна. Вокруг — несколько свежевырытых землянок. У одной из них на козлах висит котел.

    На поляне в строю стоят бывшие пленные. В конце строя — Охрим. Передвигаясь вдоль шеренги, Серегин задает освобожденным солдатам вопросы. Обращается к первому из них. Тот представляется:

    — Сержант Бейсамбаев Октай! 44-й полк 131-й стрелковой дивизии. В плен попал в июле под Ровно.

    Серегин ведет запись в блокноте.

    — Как это случилось? — спрашивает он.

    — Контужен был, — отвечает Октай. — Подобрали…

    — Воевать будешь?

    — Так точно, товарищ капитан! — радостно восклицает Октай. — Буду!

    Серегин переходит к следующему.

    — Рядовой Игнат Осыка! 9-й отдельный стройбат. В плен попал в сентябре.

    — Где?

    — Под Шосткой, укрепрайон строили.

    — Как попал в плен?

    — Ну… окружили… С перепугу и сдался.

    Бойцы засмеялись.

    — Так ты и у нас с перепугу сдашься? — говорит Серегин под общий смех бойцов.

    — Нет, товарищ командир, я теперь ученый!

    — Ну, в бою увидим, чему тебя научили…

    Из землянки выходит Алиев. Подходит к выстроившимся солдатам.

    Серегин, увидев его, скомандовал:

    — Смирно!

    Все вытянулись.

    Серегин докладывает:

    — Товарищ комиссар, группа бывших военнопленных в составе восьми человек построена.

    Алиев обращается к бойцам:

    — Вольно, товарищи! Вы находитесь в полку регулярной Красной Армии. Завтра примете присягу. Вы на себе испытали, что такое фашистский плен. Мы дадим вам оружие, и у вас будет возможность отомстить врагу. А теперь идите вымойтесь, поешьте и получите обмундирование. Товарищ Бондаренко, командуй, — заканчивает комиссар.

    Бондаренко отдает приказ:

    — Нале-ево! Шагом марш!

    Отделение двинулось с поляны. Навстречу ему идет Наташа. Она смотрит на проходящих солдат, на Бондаренко. Пройдя несколько шагов, обернулась. Остановилась… Обернулся и Бондаренко… Оба застыли… Затем бросились друг к другу…

    — Наташка! — крепко обняв, целует ее Бондаренко.

    — Сенечка, Сеня! Нашелся!

    На них изумленно смотрят Алиев и Серегин.

    Наташа поворачивается к ним. Бондаренко смотрит на удаляющееся отделение. Он не знает, что делать… Растерялся… Наташа держит его за руку. Смущаясь, он идет за ней.

    Наташа радостно улыбается и подталкивает к Алиеву Бондаренко.

    — Гасан Алиевич, Гасан Алиевич… — Потом поправляется: — Товарищ капитан, это мои муж! Я думала, он погиб, а он здесь! Семен Бондаренко!

    Все улыбаются. Алиев говорит:

    — А мы с ним давно знакомы, Наташа.

    Серегин добавляет:

    — Между прочим, ие без его помощи и ты сюда попала.

    Все смеются, Бондаренко совсем смутился.

    Штаб фон Хорна.

    Идет оперативное совещание. За длинным столом сидят генералы и офицеры. Докладывает начальник оперативного отдела армии полковник Кемпе:

    — …В полосе наступления наших войск беспокоит правый открытый фланг… — Показывает на карте, — Возможная контратака русских с направления Глуховка— Дорофеевка может поставить в сложное положение нашу танковую группировку.

    — Какие части мы можем перебросить для укрепления правого фланга? — спрашивает фон Хорн.

    — Господин командующий, — говорит пожилой генерал, — почти все армейские резервы уже включены в ударные группировки.

    — Что же у нас в резерве?

    — Танковый полк дивизии СС «Рейх» и один мотобатальон.

    — Да, не много, — говорит фон Хорн и приказывает адъютанту Крюгеру: — Соедините меня с генерал-фельдмаршалом.

    — Слушаюсь. — Крюгер выходит.

    — Какое прикрытие может обеспечить авиация? — обращается фон Хорн к молодому авиационному генералу, сидящему у края стола.

    — 1-я и 2-я эскадрильи сосредоточены на полевых, аэродромах, — докладывает генерал.

    — Погода вас не беспокоит, генерал?

    — Меня беспокоят партизаны, господин командующий!

    — Какие еще партизаны?! — раздраженно спрашивает фон Хорн.

    — Сегодня ночью было совершено нападение на один из моих аэродромов, уничтожены на земле две эскадрильи истребителей… Погибли летчики из эскадрильи «Кондор»…

    — Что?! — воскликнул фон Хорн и резко повернулся к полковнику Кемпе. — Полковник Кемпе, почему я узнаю об этом последним?

    — Я хотел доложить вам об этом в конце совещания… — поспешно отвечает Кемпе.

    — Вы обязаны были доложить немедленно! — резко обрывает его фон Хорн. — Штандартенфюрер Вольф! В чем дело?

    Штандартенфюрер Вольф встал.

    — Господин командующий, в тылу армии действует отряд регулярных войск русских под командованием майора Млынского.

    — Млынский?! — рассвирепел фон Хорн. — Снова Млынский?!..

    Генерала прервал глуховатый, прерывистый телефонный звонок. Фон Хорн поднял трубку.

    — Господин фельдмаршал, я позволю себе еще раз напомнить о моем открытом правом фланге. Чем ближе мы к Москве, тем ожесточеннее сопротивление русских войск… — сменив резкий тон, тихо проговорил он.

    Его прервал голос в трубке:

    — Дорогой Хорн, 33-я мотодивизия уже на пути к вам. Это все, что я могу вам подбросить.

    — Господин фельдмаршал, при такой растянутости фронта одной дивизии мало.

    Голос в трубке:

    — В случае необходимости сманеврируйте частями вашей армии и не волнуйтесь, генерал! У русских будут другие заботы кроме вашего правого фланга… Желаю успеха! — И голос в трубке умолк.

    Во время этого разговора офицер связи, бесшумно вошедший в кабинет, передал полковнику Кемпе телеграмму. Тот торопливо пробежал ее глазами и, выждав, когда генерал закончит разговор по телефону, поднялся. Он был бледен.

    — Господин командующий… — чуть заикаясь, начал Кемпе. — Только что сообщили: совершена диверсия на железной дороге в районе Плавска. 33-я мотодивизия понесла большие потери.

    Фон Хорн медленно опустил трубку на рычаг и посмотрел на Вольфа.

    — Вы докладывали, что все партизаны уничтожены или блокированы.

    — Это не партизаны. Это регулярные войска, и, чтобы их уничтожить, нужны войсковые части…

    — Нет, Вольф! — перебил его генерал. — Вы уже получили полк, и он понес большие потери. Повторяю: больше ни одного солдата. Ни одного! Запомните это, штандартенфюрер, хорошенько! Обходитесь своими силами.

    Землянка радиста. Наклонившись над рацией, Наташа принимает радиограмму из штаба армии и тут же вслух читает Млынскому:

    — «Оборудуйте новую базу отряда ближе к городу и к основной линии коммуникаций фон Хорна. Точка. В районе города действует разведгруппа фронта. Точка. Командир — капитан Афанасьев. Точка. Пароль для связи: «В Москве безоблачное небо». Точка. Отзыв: «В Берлине скоро будет пасмурно». Точка. В контакт вступит по необходимости только с вами. Точка. Ермолаев».

    Внимательно выслушав указание командующего армией, Млынский произнес:

    — Хорошо. Записывай, Наташа: «Отряд переходит на новую базу в квадрате 37–43. Ждем боеприпасы, медикаменты, зимнее обмундирование в районе деревни Шуи».

    Небольшая деревенька. Никакого движения. Ни единого дымка. Тишина…

    Отряд остановился вблизи деревни. На разведку направлен Вакуленчук с матросами. Возвращаясь, он докладывает Млынскому:

    — Пустая деревня, товарищ майор. Ни души.

    Млынский. Ты хорошо смотрел? Мин нет?

    Вакуленчук. Ну полный порядок.

    Подошедший Серегин предлагает: