Коперник, Лаплас, Улугбек, Араго, Браге — вот плеяда астрономов, чьи имена запечатлены ботаниками-систематиками. Два рода пальм — коперниция (Copernicia) и брагея (Brahea) — обитатели Центральной и Южной Америки. Наиболее известна коперниция восконосная (С. cerifera), представляющая собой пальму с вееровидными листьями, глянцевитая сизоватая поверхность которых покрыта слоем воска. Растительный воск — образование сравнительно редкое. Собирают его с высушенных на солнце листьев, когда восковые чешуйки начинают легко отслаиваться и осыпаться. Затем воск сплавляют и прессуют в плитки. В таком виде сырье идет для выработки свечей, мыла, красок и обувного крема. В обиходе воск коперниции называют карнаубским. Тридцать видов рода лапласея (Laplacea) встречаются в тропиках Америки и юго-восточной Азии. Этот род очень близок китайской камелии и чайному кусту. В высокогорьях Анд можно найти род арагоа (Aragoa) — представителя относительно редкого для тропиков семейства норичниковых. Наконец, среднеазиатский род улугбекия (Ulugbekia). В семействе бурачниковых он один из самых молодых. Его назвал в честь великого астронома древности советский ботаник П. К. Закиров.

В нашем пантеоне — четыре великих математика. Род, названный в честь Лейбница (Leibnitzia), — единственный, встречающийся в пределах Советского Союза, в его восточных районах. Небольшой многолетник с розеткой прикорневых листьев, он несколько напоминает красноватую мелкую маргаритку. Пальма гауссия (Gaussia) растет на Кубе и в Пуэрто-Рико. Мы привыкли представлять себе пальмы стройными, а у этой ствол вздутый в основании, отчего он походит на бутылку с длинным узким горлышком. Род даламбертия (Dalembertia), избравший себе местом жительства горные пустыни Мексики, входит в состав семейства молочайных и, как многие тропические молочаи, его представители несколько напоминают своим мясистым стеблем колонновидные ребристые кактусы. Бернуллия (Bernoullia) из семейства бомбаксовых — обитатель тропической Америки.

И все-таки нам не обойтись здесь без упоминания известных естествоиспытателей, путешественников, биологов. В южной Индии и на острове Шри-Ланка произрастают виды рода гумбольдтия (Humboldtia). Самая интересная из них — гумбольдтия лавролистная (Н. laurifolia), относящаяся к семейству бобовых. Секрет ее популярности в том, что она принадлежит к группе «муравьиных» деревьев — мирмекофилов, о которых мы говорили раньше. В узлах побегов гумбольдтии, напротив оснований черешков листьев, имеется отверстие, которое ведет в длинную полость внутри междоузлия. Тут и селятся древесные муравьи. Кстати, попутно вспомним еще одно «муравьиное» дерево — кювьеру (Cuviera), посвященное известному французскому палеонтологу и анатому Ж. Кювье. Муравьиные убежища у нее устроены так же, как у гумбольдтии. Четырнадцать видов этого рода — представители флоры тропической Африки.

Ботаники, побывавшие в тропиках южной части западного полушария, не могли обойти вниманием интересное вечнозеленое древесное растение из семейства сложноцветных — олеарию (Olearia). Вообще, деревья и кустарники в данном семействе, насчитывающем более 13 тысяч видов, довольно редки. Все они встречаются только в жарких странах. Растение, о котором идет речь, названо в честь немецкого дипломата и этнографа Адама Олеария, посетившего дважды (в 1633 и 1635 годах) со шлезвиг-голштинским посольством Московию. Он оставил весьма подробные записки, в которых приводится много интересных сведений о жизни русского государства в первой половине XVII века. Но Олеарий знаменит не только своими путешествиями (из Лейдена через Москву он добрался до Астрахани, достиг Персии и вернулся той же дорогой обратно). Ботаникам он известен и как знающий систематик, автор описания флоры окрестностей города Галле. Виды рода олеария привлекают своими разнообразными по расцветке цветками, точнее соцветиями. По своему строению они очень напоминают однолетнюю садовую астру, отчего олеарию иногда зовут древовидной или кустарниковой астрой.

К списку растений, посвященных биологам, присовокупим еще бразильскую гётею (Goethea). Эти вечнозеленые кустарники из семейства мальвовых при первом взгляде совсем не похожи на наши популярные садовые мальвы. Во-первых, цветки гётеи собраны в зонтики, а во-вторых, сами зонтики чаще всего образуются прямо на стволе, подобно цветкам фикуса, дерева какао или хлебного дерева, о которых мы уже говорили.

Три тропических рода — авиценния (Avicennia) из семейства авиценниевых, мальпигия (Malpighia), относящаяся к семейству мальпигиевых, и гарвейя (Harveуа), входящая в семейство норичниковых, — названы в честь знаменитых врачей древности — Абу Али ибн Сины (Авиценны), М. Мальпиги и У. Гарвея. Эти растения имеют интересные биологические особенности.

У мальпигии, вечнозеленого древесного растения американских тропиков, стебли и листья часто покрыты густым опушением из волосков, обжигающих вроде нашей крапивы. Гарвея обитает в тропической и южной Африке, и многие из ее видов подобно подмосковной очанке или погремку принадлежат к растениям-полупаразитам, корни которых срастаются с корнями соседних с ними растений-хозяев, получая через них дополнительное питание.

Что же касается авиценнии, то она распространена практически почти во всех тропических странах, но обязательно вблизи морских побережий. По низменным берегам морей и океанов, чаще всего там, где реки, разлившись по низкой пойме, встречаются с солеными водами, протянулись на десятки километров, встречаются своеобразные растительные сообщества — мангры (мангровы). Среди растений приливно-отливной полосы авиценния занимает не последнее место. Необычное местообитание обусловило специфику ее биологии. У авиценнии особые корни — пневматофоры, растущие не вглубь или в сторону, а почти вертикально вверх. Они пробивают толстый слой прибрежного ила и выходят на поверхность. Пневматофоры служат дополнительными органами дыхания. Кроме того, у этого приморского растения, как и у других мангровых, обычно живорождение. Зародыш семени начинает расти и развиваться прямо на материнском растении. Такие проросшие семена, падая в засоленный прибрежный ил, быстро и надежно укореняются и способны противостоять приливно-отливным волнам.

Закончить этот беглый обзор «именитых» растений можно упоминанием геродоции (Herodotia) — рода из семейства сложноцветных, названного в честь древнегреческого историка Геродота. Правда, растет геродоция весьма далеко от Греции — на острове Гаити.

Обращают на себя внимание, по крайней мере, две особенности «зеленого пантеона». Прежде всего, это, по-видимому, почти полное отсутствие в нем имен литераторов… «Простите, — прервет наше повествование информированный читатель. — А как быть с гётеей, названной в честь Гёте? Кроме того, в списках растений кавказской флоры каждый желающий может найти, например, пушкинию, а среди среднеазиатских колокольчиковых значится род островския. Это что, исключение?»

Ответить на первый вопрос нетрудно. Гётея действительно посвящена Гёте, но не столько как великому немецкому поэту, сколько как видному естествоиспытателю, физику, анатому и ботанику. Морфологам растений хорошо известен написанный им в 1790 году трактат «Опыт о метаморфозах растений», где прослежены возможные пути возникновения и превращения различных органов растений и тем самым в определенной степени подготовлены основы для создания и развития теории эволюции.

Несколько иначе можно ответить на другой вопрос. Небольшое луковое растение с кистевидным соцветием из колокольчатых ярко-синих цветков — пушкиния (Puschkinia) не имеет отношения к великому русскому поэту, хотя эта ассоциативная связь напрашивается прежде всего. Президент Берг-коллегии, известный минералог, исследователь Кавказа, организовавший туда экспедиции на рубеже XVIII и XIX веков, Амос Амосович Мусин-Пушкин — вот истинный «виновник» появления этого названия. Он и сам описал довольно много новых кавказских растений. Их вы можете сразу узнать: после видового обозначения у них стоит сокращенная фамилия автора — Muss.-Puschk. Островския же (Ostrowskia), к сожалению, тоже родилась отнюдь не в память классика русской литературы. Ее «окрестили» так в честь министра общественных имуществ Островского, человека мало примечательного и ныне совсем неизвестного.