Габриель задрожала. Слава Богу, все оказалось не так, как она подумала. Пока. Что было бы с ней, если бы Александр действительно ушел?

— Иди сюда, посиди с нами, — предложил Александр.

— Я не умещусь. — Она выдавила нервный смешок, но подошла к качалке.

Он притянул ее к себе, одной рукой удерживая девочку.

— Я никуда не уйду, Габриель.

Она доверчиво прижалась к нему. Никогда прежде она не чувствовала себя в большей безопасности, чем теперь, и ей хотелось запомнить этот миг навсегда.

— Почему ты боишься, что я оставлю тебя?

Габриель напряглась.

— Я никогда не умела прощаться, — увильнула она от прямого ответа. — Бесконечные слезы, грустные слова… У меня каждый раз разрывалось сердце.

Но она знала, что ничто не сравнится с болью от ухода Александра, а он уйдет… Если только не случится чудо и память к нему так и не вернется.

Она не собирается говорить правду, понял Александр. Она не собирается объяснять, почему утверждает, что замужем за мной пять лет, почему до сегодняшней ночи оставалась девственницей, почему они уверяли Грегори Дортсмана, что не могут иметь детей.

Эти размышления привели его к еще одному важному выводу: заявления о бесплодии — сказки. А он не подумал предохраняться сегодня ночью. И она… она тоже. Значит, Габриель вполне могла забеременеть.

Он скосил глаза на Габриель, прильнувшую к нему, на маленькую Джейн, сонно прикрывшую глазки. Еще один ребенок? Эта перспектива показалась ему невероятно привлекательной.

— Больше не будет прощаний, — нежно пробормотал Александр. — Ты — моя, и я никогда тебя не отпущу.

Он обнял ее, но тут Джейн пошевелилась, и они неохотно отпустили друг друга.

— Я уложу ее, — предложила Габриель.

Но Александр подошел к кроватке вместе с ней. Они улыбнулись друг другу, когда увидели, что Джейн почти немедленно заснула.

— Очень спокойный ребенок, — заметил Александр.

— Не всегда. Несколько ночей назад никак не хотела засыпать после того, как я покормила ее. — Габриель усмехнулась. — Мне еле удавалось держать глаза открытыми, а она требовала внимания.

— А сейчас, — Александр подхватил ее на руки и понес в спальню, — хочешь спать?

— Нет, — ответила она с улыбкой и обняла его за шею. — А что ты задумал?

Александр засмеялся.

— Может, немного поиграем? — И дразняще провел пальцем по ее груди.

Габриель невольно застонала. А он опустился на кровать, увлекая ее за собой, снова и снова целуя ее, заставляя забыть обо всем на свете, кроме всепоглощающей страсти, вознесшей их на восхитительные высоты.

Утро было солнечное и для апреля необычайно теплое. Словом, чудесное утро для прогулки. Александр катил коляску, Габриель шла рядом. Джейн безмятежно спала.

— Уже почти десять, — заметил Александр, взглянув на часы. — Нам пора возвращаться. Грегори… и мой отец должны вот-вот приехать.

Габриель вздрогнула. Она никак не могла избавиться от дурного предчувствия, что визит Майкла Колфилда принесет им всем беду. Что, если Колфилд такой же хитрый и ловкий, как его приятель адвокат? Не зря же они столько лет дружат.

При всей своей внешней привлекательности и деловых успехах Майкл Колфилд уже не внушал ей доверия: изменил жене, избавился от ребенка. Габриель была уверена, что именно амнезия Александра вдохновила его на встречу. Как она могла позволить ничего не подозревающему о своем прошлом Александру встретиться с этим человеком!

— Ты должен узнать кое-что… — начала она, но он прервал ее:

— Дорогая, мне известно, что ты не одобряешь визит моего отца. Но…

— Александр, ты не знаешь его, ты его никогда не знал! — выпалила она. — Он просто твой биологический отец, он никогда не был женат на твоей матери! Ты даже не знаешь, кто она, тебя воспитала другая супружеская пара. Сегодня утром ты впервые встретишься с Майклом Колфилдом. Тебя вырастил Кларк Холидей, и он умер полгода назад.

Она ждала от него удивления, разочарования, но он оставался на редкость спокойным.

— Габриель, я высоко ценю твою заботу, однако не вижу никакого вреда от встречи с Майклом Колфилдом. — В его голосе не было прежней озлобленности. — Мне кажется, нам давно надо было познакомиться.

Александр ускорил шаг, повернув коляску к пансиону миссис Рутберг. Габриель едва поспевала за ним, и вскоре ему пришлось остановиться и подождать ее. Он обнял ее одной рукой, притянул к себе.

— Тебе совершенно не о чем волноваться, милая.

Не о чем? Она еле сдерживала слезы. События развивались с ужасающей быстротой и ускользали из-под ее контроля! Она так любит Александра, так боится потерять его!

Габриель уткнулась лицом в его грудь, вцепилась в него, не желая отпускать. Его рука скользнула с ее талии на бедро.

— Я хочу тебя, — сказал Александр внезапно огрубевшим голосом. — Поскорей бы этот визит закончился, Джейн заснула и мы…

Он склонился к ее уху и зашептал. Она немедленно покраснела, ее дыхание участилось, грудь болезненно напряглась. Он имел над ней такую власть, что одни его слова вызывали бурное ответное желание, заставляли вспомнить ласки прошлой ночи.

Габриель уставилась на него, оглушенная, — потрясенная. А он сверкнул озорной улыбкой.

— Я тоже помню, моя прекрасная нереида!

Сердце едва не выскочило из ее груди. То, как он смотрел на нее, как назвал, дразня, соблазняя…

Александр опустил голову и поцеловал ее. И снова оба позабыли о времени…

Когда они вернулись, Грегори Дортсман и Майкл Колфилд уже сидели в гостиной миссис Рутберг. Увидев их, Габриель окаменела. А Александр спокойно вынул Джейн из коляски, передал ее Габриель, затем подошел к гостям.

— Александр, — обратился к нему Грегори Дортсман, — это Майкл Колфилд. Ваш отец.

Габриель затаила дыхание. Казалось, будто сцена из мыльной оперы медленно разворачивается перед ее глазами. Она встревоженно следила за тем, как Колфилд протягивает Александру руку, как они обмениваются крепким рукопожатием. И вдруг, к ее изумлению, Майкл Колфилд, воплощение богатства и успеха, всегда такой хладнокровный, порывисто заключил сына в объятия. В его зеленых, совсем таких же, как у Александра, глазах стояли слезы. Габриель не могла понять, почему не заметила этого в холле клуба, когда подошла к нему. Правда, тогда она не знала, что он отец Александра.

Она пристально смотрела, ожидая дальнейшего развития событий, почти уверенная, что Александр сейчас заявит о возвращении памяти и обвинит Колфилда в том, что тот сбыл его Холидеям.

Но ничего этого не произошло. Александр не обнял отца, но и не оттолкнул.

— Сынок, — Колфилд задыхался от переполняющих его чувств, — я так давно ждал этого дня! Тридцать четыре года! Но я никогда не терял надежды!

Габриель подумала, что он перегибает палку, и на мгновение пожелала, чтобы вернулся прежний резкий Александр и объяснил ему это. Она неловко переминалась с ноги на ногу, наблюдая, как сияющий от счастья Колфилд снова и снова обнимает сына.

Наконец она не выдержала.

— Если вы так хотели увидеть Александра, почему не связались с ним раньше, мистер Колфилд? — холодно спросила она.

— Он отчаянно хотел этого, — вмешался Грегори Дортсман. — Но мать Александра запрещала ему любые контакты с ним. Выйдя замуж за Кларка Холидея, она заявила Майклу, что между ними все кончено. Она хотела вырастить Александра как родного сына Холидея. Майкл считал, что должен уважать ее желание. Я был очень удивлен, услышав, что Александр уже знает правду о своем рождении. Это совсем не то, что планировала Лайза, порывая с Майклом. Я тут же связался с моим старым другом. Он хотел немедленно увидеть Александра, но тут случилась эта авария, и мы решили подождать еще некоторое время.

— Ничего не понимаю. — Озадаченная Габриель уставилась на троих мужчин. — Кларк Холидей сказал Александру, что его мать была подружкой Майкла Колфилда, которая отдала им сына, лишь бы только сбыть его с рук.