Всем известно, что 'дурака работа любит', поэтому нам пришлось заново переделывать уже проделанную работу. Однако, после повторной проверки маршрута, сканеры 'Барракуды' уже на следующие сутки зафиксировали слабый ответный сигнал.

Увы, но радость от этого знаменательного события подпортило, то обстоятельство, что на сигнал откликнулся блок управления искореженного прыжкового двигателя, отвалившегося от корпуса крейсера. Остов 'Надежды' обнаружить поблизости не удалось, однако долгожданная находка указывала, что мы находимся на верном пути.

Теперь у нас имелась новая исходная точка для целенаправленного поиска, поэтому я первым делом скорректировал программу полета. Теперь 'Барракуда' прочесывала район вокруг прыжкового двигателя 'Надежды' по спирали. Через несколько часов мы обнаружили оплавленную взрывом носовую часть крейсера, в которой располагалась рубка корабля, но искать что-то полезное в спекшихся в один комок обломках композитной брони, было бессмысленно. Конечно, я не поленился выслать на разведку дроида, чтобы попытаться хоть что-то найти, но более тщательный осмотр только подтвердил очевидное.

Меня весьма озадачил характер повреждений носовой части крейсера и заставил серьезно задуматься. 'Надежда' не могла уйти в подпространственный прыжок с полностью разрушенной ходовой рубкой а, следовательно, ее добили уже после выхода из прыжка. Так расплавить композитную броню мог только близкий ядерный взрыв или выстрел плазменной пушки с близкого расстояния. Однако радиоактивный фон обломков не был повышен, а значит 'Надежду' уничтожил мощный пучок плазмы. Данное обстоятельство с большой долей вероятности указывало на то, что корабль атаковали не имперцы, а 'арахниды'. Плазменные орудия такой мощности в ВКС государств 'Содружества' уже давно не применялись, так как они безнадежно устарели, но на крупных кораблях 'арахнидов' подобные монстры еще стояли. Похоже, что после выхода из прыжка 'Надежда' напоролась на корабль пауков, который и добил крейсер.

Придя к этому выводу, я немного струхнул, так как в системе могли скрываться остатки роя, но быстро сообразил, что пауки уже покинули этот район космоса. Если бы 'арахниды' болтались поблизости, то давно срисовали 'Барракуду' и навешали нам Леитой по шеям.

На момент гибели 'Надежды', рой 'арахнидов' уже гонялся за имперским линкором 'Неустрашимый', который тащил их за собой в систему Изнар а, следовательно, крейсер столкнулся с арьергардом роя. Обломки крейсера не представляли никакой ценности для пауков, к тому же они очень редко занимались сбором трофеев. 'Арахнидов' мог заинтересовать лишь целый корабль с живым экипажам на борту, а оплавленная куча металлолома им без надобности. Прохладное отношение 'арахнидов' к мародерству, натолкнуло меня на мысль продолжить поиски, так как среди обломков корабля отсутствовал реакторный отсек.

Сделаю небольшое пояснение по данному вопросу. История появления на свет 'Чуда-юда' космической техники, носящего гордое имя 'Надежда', забавна и поучительна. Проект крейсера разрабатывался три века назад, когда у имперцев возникли серьезные терки с соседями, которые ввели эмбарго на поставки высокотехнологичных комплектующих для силовых установок кораблей. Чтобы решить проблему дефицита, высоколобые умники одно из военных КБ (конструкторское бюро), решили разработать дешевый реактор для ВКС и так сказать, вернулись к истокам ядерной техники. В результате успешного распила государственного бабла на свет появился уродец с радиоактивной рабочей зоной и контуром охлаждения, заполненным высокотоксичным хладагентом.

'Надежда' принадлежала именно к этой неудачной модели крейсеров четвертого поколения, на которые ради экономии устанавливали мощную, но ненадежную реакторную установку, которая получив повреждения, имела склонность взрываться. Чтобы спасти экипаж от самоподрыва, в конструкции корабля предусмотрели возможность катапультирования реакторного отсека, но служить на космической пороховой бочке военные не хотели.

Хотя крейсер имел высокую скорость и дальность полета, а также мощное для своего класса вооружение, но он плохо держал удар. 'Надежду' еще можно было использовать в качестве дальнего рейдера, но для эскадренного боя крейсер не годился. Именно по этой причине имперцы сняли корабли этой модели с вооружения и продали крейсер союзной 'Такмальской республике'.

Зная об этой особенности конструкции 'Надежды', мы продолжили поиски и выиграли! Отсек был найден через три часа и внешне выглядел неповрежденным. В принципе, я не рассчитывал найти ничего особо ценного, но реакторном отсеке располагалась резервная рубка корабля, в которой установлен резервный ИскИн. Правда, назвать полноценной рубкой, маленький закуток, рассчитанный всего на одного человека, можно лишь с большой натяжкой, но согласно техническому регламенту ВКС, каждый крейсер должен иметь резервную рубку управления.

В памяти резервного ИскИна могла сохраниться полетная информация крейсера, хотя основные ресурсы искусственного мозга задействованы для управления тремя реакторами, но чем черт не шутит?

Я вывел на нейросеть техническое описание однотипного с 'Надеждой' крейсера, после чего отвел 'Барракуду' на безопасное расстояние от реакторного отсека, который мог неожиданно взорваться, а затем отправил на разведку ремонтного дроида. Дроид нарезал несколько кругов вокруг останков крейсера, что позволило мне во всех подробностях рассмотреть место будущей работы.

Если судить по состоянию головной части крейсера, то экипаж, попав под раздачу, наврядли успел принять какие-нибудь противоабардажные меры, а поэтому мой план был прост до безобразия. Я намеревался напрямую подключиться к кабельному разъему, расположенному в силовом щитке рядом с люком в реакторный отсек после чего взломать защиту программного обеспечения контролера энергосистемы. Это позволит мне взять под контроль силовое оборудование отсека и открыть доступ к управлению аварийными системами. У моего 'Хакера ВВзК-5С (ССК)' решение такой плевой задачки займет пару минут, а затем можно будет открыть люк и лично обыскать резервную рубку.

Как говориться — 'мастерство не пропьешь', поэтому операция прошла без сбоев, и вскоре я получил доступ к ресурсам оборудования реакторного отсека. Дроид запитал энергией потребные мне системы от своего аккумулятора и вскоре на экране моей нейросети появились первые данные о состоянии реакторов.

Хотя внешне реакторный отсек выглядел неповрежденным, но у второго реактора оказался пробит радиатор системы охлаждения. Бронированный корпус отсека также получил сквозную пробоину и внутри него разлился радиоактивный хладагент, именно поэтому реакторный отсек и был катапультирован.

Аварийные системы борьбы за живучесть заделали пробоину и удалили из отсека радиоактивную жидкость, но радиационный фон оказался слишком высоким для человека в обычном пилотском скафандре, а это значило, что живых людей в отсеке быть не может.

Прочитав отчет систем контроля, я подключился к видеокамерам и начал поэтапно осматривать помещения отсека. Наконец очередь дошла до резервной корабельной рубки, где я сразу увидел лежащее в пилотском ложементе мертвое тело. То, что человек мертв сомнений у меня не было никаких. Системы объективного контроля автоматически считывают информацию с сенсоров пилотского скафандра, а его датчики однозначно указывали на отсутствие жизнедеятельности в организме владельца.

Вскоре выяснить и личность погибшего пилота. С экрана нейросети на меня смотрела улыбающаяся рыжеволосая женщина в форме ВКС, бездыханное тело которой сейчас лежало в пилотском ложементе. Этим пилотом оказалась второй навигатор крейсера 'Надежда' лейтенант Анжела Айрис.

Неожиданно я услышал, как рядом со мной навзрыд заплакала Леита, поэтому мне пришлось разорвать контакт с дроидом и заняться своей подругой.

— Что сучилось? — участливо спросил я девушку.

— Анжела Айрис моя тетя. Она младшая сестра моего отца. Я не знала, что она улетела на 'Надежде' и надеялась, что она выжила!