— Да нет же. Пейте маленькими глоточками. Это пойдет вам на пользу.

— Если это на пользу мне, то это на пользу и вам. — Чейз поднес чашку к губам Сьюзен: — Выпейте и вы немного тоже.

— Я, конечно, понимаю, что он не очень вкусный…

— Не очень вкусный?! Да вода из болота по сравнению с этой дрянью просто сироп.

— Я понимаю, что он горький, но…

— Сами-то вы его не пьете!

— Хотите верьте, хотите нет, но я уже ела, — солгала Сьюзен. — Вы столько пережили, вам необходимы силы, не упрямьтесь!

Улыбнувшись, Сьюзен встала и пошла подобрать оброненный на камнях нож. Увидев два трупа, она поморщилась.

Нахмурился и Чейз. С этими мертвецами нужно было срочно что-то делать. Но он сам-то ничего не мог! Черт подери, он был даже не в состоянии перевернуться на другой бок. Нога начинала невыносимо болеть, стоило ему хотя бы слегка пошевелиться.

Вернувшись, Сьюзен поднесла чашку к его губам. Чейз состроил гримасу, умоляя Сьюзен пощадить его. Но она была неумолима и не успокоилась, пока он не выпил все до последней капли и не съел все мясо — до последнего кусочка. «Кролик был бы совсем недурен, если бы не эта отвратительная жидкость, в которой он сварен, — подумал Чейз. — Где умудрилась она разыскать эту гадость?»

Чейз хотел было спросить об этом Сьюзен, но от еды его сразу же потянуло в сон…

Он, должно быть, заснул, потому что, когда открыл глаза, Сьюзен уже снова осматривала его рану. Ее прикосновение было холодным, нежным и очень приятным.

— Что это было? — спросил Чейз сонно.

Ему хотелось поскорее заснуть. Он проснулся на столь чудесном месте: как раз в этот момент он поцеловал в губы прекрасную зеленоглазую женщину…

— Сок кактуса.

— Что?.. — не понимающе пробормотал Чейз, не размыкая ресниц, о чем говорит эта женщина?

А Сьюзен тем временем продолжала объяснять:

— Вчера я проделала вон в том большом кактусе две дырки и стала собирать сок, но это оказалось слишком долгое дело. Тогда я срезала верхушку и, заглянув внутрь, увидела там огромное количество белой жидкости. Ее-то и смешала с бульоном. Удивительно, правда?

— Да, удивительно! — усмехнулся Чейз, приоткрыв один глаз. — Удивительно, как я еще не отправился на тот свет от вашего бульона!

Сьюзен сделала вид, что не слышит его слов:

— Я уж не знаю, есть ли у сока кактуса лечебные свойства, но хуже, я думаю, от него быть не может. Да и потом у нас все равно нет других лекарств. И пить нам нечего, — добавила она с улыбкой.

Чейз открыл наконец оба глаза и пристально взглянул на нее:

— А какой дьявол поведал вам о том, что у кактуса есть сок?

Сьюзен рассмеялась:

— Хотите верьте, хотите — нет, но я узнала об этом от большой черной птицы!

Чейз посмотрел на нее как на сумасшедшую, и впрямь, уж не перегрелась ли она на солнце? Он сравнивал ее с той девушкой, которая встретилась ему на станции железной дороги — с девушкой потрясающей красоты и благородного поведения, — и не находил ничего общего. Теперь Сьюзен была совсем не похожа на ту недотрогу.

Чейз взглянул на ее руки — шершавые, красные, распухшие. О, черт, как она довела их до такого состояния? Его взгляд обратился к кактусу — так вот в чем дело!

Чейз сглотнул горькую слюну. Его охватило странное, неуютное ощущение — ощущение вины за то, что он опять покинул Сьюзен в трудную минуту.

Боже, какая она была усталая, грязная, растрепанная! Впрочем, для Чейза она все равно оставалась самой красивой на свете. Да, теперь он узнал ее — это она, та самая!.. Героиня стольких его снов! но тут Чейз внезапно вспомнил о Панчо Пересе:

— А ваши драгоценности… вашей матери…

Сьюзен вздохнула:

— Да, они забрали все. Но сейчас не это главное — главное, что мы живы, а тот… ужасный человек оставил нас в покое. Впрочем, из всех вещей мне безумно жалко только одно — кольцо с рубином и бриллиантами…

Да, мексиканец оставил их в покое, но надолго ли? Чейз всерьез опасался, что Перес, однажды увидев Сьюзен, не успокоится, пока она снова не попадет в его мерзкие грязные руки. Но когда Перес вернется, он будет иметь дело с Чейзом.

— А долго я так… лежал? — спросил он вдруг.

— Больше суток.

Чейз нахмурился: значит, прошло еще слишком мало времени. Выздоровление после укуса змеи занимает не меньше нескольких дней. А иногда даже две-три недели, в зависимости от размеров змеи, а также от того, насколько быстро была оказана первая помощь. Порой спустя некоторое время после укуса человеку кажется, что он уже идет на поправку, а на самом деле это только начало конца…

Чейза охватило странное, смутное ощущение, что его выздоровление еще ой как далеко! И это сейчас, когда Сьюзен грозила опасность!

Чейз спокойно спал, а Сьюзен не находила себе места — совсем рядом лежали два незахороненных трупа и на такой жаре они уже начали разлагаться. Стая грифов кружила над ними, и с каждой минутой их становилось все больше и больше. Скоро все небо словно заволокла огромная туча.

Выбиваясь из сил, Сьюзен с помощью ножа и плоского камня, похожего на детскую лопатку, принялась быстро копать потрескавшуюся, твердую землю.

За этой каторжной работой она провела все утро и большую часть дня. Только спихнув трупы в могилу и забросав их землей, Сьюзен наконец разогнулась и взглянула на небо: грифов не было и в помине. Как они поняли, что поживиться им тут не придется? Сьюзен хотела было помолиться за упокой душ убитых мексиканцев, но поймала себя на той мысли, что у этих мерзавцев вряд ли была душа.

Она вытерла пот со лба и направилась к спящему Чейзу. Тот тихо постанывал во сне, но это было гораздо лучше, чем вчера, когда она прислушивалась к его еле слышному дыханию и каждую секунду ждала, что может случиться самое страшное. Во сне лицо Чейза казалось таким беззащитным, что Сьюзен еще раз упрекнула себя: как могла она подумать, что он преступник!

Сьюзен осторожно развязала повязку на ноге Чейза и с удивлением обнаружила, что рана почти зажила — и все это благодаря тому, что Сьюзен стала мазать ее кактусовым молочком. Она и сейчас проделала то же самое. Чейз не вскрикнул от боли, но по его исказившемуся во сне лицу Сьюзен поняла: малейшее прикосновение для него по-прежнему мучительно. Его нездоровая бледность вновь испугала Сьюзен. Она тяжело вздохнула и села рядом с Чейзом.

Время от времени тело Чейза сотрясалось от судорог, и тогда Сьюзен протирала влажной, смоченной в молоке кактуса рукой его лоб, и Чейз затихал и опять впадал в оцепенение. Так прошло несколько часов, но Сьюзен казалось, что прошли годы. Она чувствовала себя ужасно одиноко — наверное, так, как в ту первую ночь, когда Чейз ушел от нее. Но тогда она смутно осознавала, как страшен мир вокруг. Сейчас она точно это знала. Из глаз полились слезы. Сьюзен долго вытирала их грязной исколотой колючками рукой. Однако слезы принесли успокоение, а вместе с ним вернулась решимость спасти себя и Чейза во что бы то ни стало…

Чейз разомкнул ресницы и, моргая, пытался сообразить, где он. Но красноватый туман застилал ему глаза, и он не мог ничего различить. Ногу будто дергал сам дьявол, а в ушах стоял такой звон, точно били в набат.

Если бы не боль в ноге, он бы непременно решил, что просто-напросто вчера здорово перебрал. Симптомы были именно такие. Чейзу показалось даже, что его сейчас вырвет.

Он хлопал глазами, но так ничего и не видел. Заткнул пальцами уши, чтобы избавиться от дикого звона, — не помогло и это.

Но хуже всего было то, что Чейз вдруг почувствовал себя покинутым, брошенным, и ощущение это было словно нож в сердце. По какой-то непонятной ему причине, он сейчас ужасно боялся быть один. Так лежал он, пока наконец не выдержал и не завопил:

— Где же, черт подери, все? Куда все подевались?

Почему так жарко? Так горячо, точно в аду. «А-а-а, ну, конечно же, я в аду, — понял он. — Я умер и попал в ад».

Чейз схватился за голову и дико застонал, как вдруг послышался ласковый женский голос: