— Чейз, как вы? Что случилось?

Этот голос звучал как будто издалека, из какой-то длинной трубы.

Подняв дрожащую руку, Чейз коснулся тумана ее волос. Какие они мягкие! Точно шелковые! Ни у кого на свете не было таких мягких, шелковых волос!

Он моргал, стараясь различить черты незнакомки. Нет, эта женщина была удивительно ему знакома. Где-то видел он уже это хорошенькое личико, эти золотистые волосы… Он почувствовал вдруг непреодолимое желание прикоснуться к ней. И только тогда Чейз понял, где он.

Он не в аду — он в раю, и она ангел. Его ангел.

Он улыбнулся своему ангелу, а она улыбнулась в ответ:

— Вы помните, кто я? Я — Сьюзен.

Ему было все равно, как ее зовут. Сквозь туман смотрел он, как вздымается и опускается ее прекрасная грудь, и устыдился того, что смотрит таким бесстыдным взглядом на ангела. Но тело его не слушалось разума, а плоть уже твердела от желания. Он протянул руку, прикоснулся к ее груди — столь мягкой и столь невообразимо притягательной.

Она глядела на него огромными изумрудными глазами и не отшатнулась. Тогда он протянул к ней обе руки и прижал ее к себе. И — о! — она тоже прижалась к нему, отвечая на его ласки.

О, Господи!

Столько раз Чейз боролся со смертью. Столько раз. Почему, черт подери, все так боятся умирать?

«О, Боже, спасибо тебе, что настал мой черед, — подумал Чейз. — Я так рад этому».

Никогда в жизни Сьюзен еще не испытывала ничего подобного. Она боялась пошевелиться: вдруг все это закончится? Она закрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями Чейза.

Когда она открыла глаза, то обнаружила, что тело Чейза тоже отвечает ей. Ее рука, сжимавшая пропитанную соком кактуса тряпочку, лежала так близко от самой интимной части его тела… выдававшейся из-под одеяла.

Сьюзен вздрогнула. Она видела обнаженным Эндрю. Он заставлял ее смотреть на него, касаться его, гладить… Сьюзен задрожала, вспомнив то унижение, которое она тогда испытывала. Будет ли Чейз Маккейн вести себя с ней так же? Нет-нет! Такого быть не может. Чейз совсем не похож на Эндрю — ни внешностью, ни характером. Даже больной, Чейз воплощал собой силу и мужество. А в Эндрю Сьюзен никогда не замечала и намека на эти качества.

Прикосновения Эндрю казались ей омерзительными, почти тошнотворными.

Ласки Чейза были другими. Совсем другими.

Ей вспомнилось, как нежно поцеловал он ее сломанное плечо. И воспоминание это еще сильнее распалило Сьюзен. А что, если Чейз зайдет дальше — как это будет?

Он же зачарованно смотрел на нее:

— Ангел, ложись поближе ко мне. — Его глубокий голос звучал так мягко, тихо, почти шепотом. Но его горящие глаза напугали Сьюзен.

О, Боже, неужели он умирает? Нет, нет! Он не может умереть! Она готова была сделать все что угодно, лишь бы он остался в живых. А потому нужно заставить его жить, помочь бороться со смертью…

Сьюзен залезла под одеяло и прижалась к Чейзу. Уткнувшись головой ему в плечо, она обвила его рукою за талию. С ним было так хорошо и уютно.

— Не умирайте, Чейз! Не оставляйте меня одну! Умоляю! — шептала Сьюзен, гладя курчавые волосы на его груди, лаская его шею, плечи…

— Ангел… — простонал Чейз.

Его тело наполнилось предвкушением дикой, неизъяснимой телесной радости. Он облизал пересохшие губы и, встретившись с ней взглядом, прошептал:

— Я хочу тебя…

И неожиданно для самой себя Сьюзен вдруг поняла, что если это — именно то, что нужно для спасения его жизни, то она это сделает. Несмотря ни на что.

Дрожащей рукой нащупала Сьюзен пуговицы на его брюках. Расстегнув их, она скользнула рукой по его животу и коснулась затвердевшей плоти. Чейз застонал, лаская ее соски.

Обезумев от счастья, Чейз прильнул мягкими влажными губами к ее горячему рту, чтобы слиться с нею в лихорадочном поцелуе. Сьюзен почувствовала горький привкус на его губах, и тело ее задрожало.

Не разрывая пелены поцелуя, Сьюзен приподняла голову, и волосы ее дождем рассыпались по его плечам. И вот ее ищущие губы отправились в сказочное путешествие — по его горящим щекам, подбородку, мочкам ушей… Сьюзен покрывала поцелуями его лицо, не в силах остановиться. Она тоже хотела его.

Чейз простонал и прошептал ей на ухо:

— Боже, наверное, я и впрямь попал на небо.

Сьюзен стыдилась тех полуживотных чувств, которые вызывал у нее этот мужчина, но, будучи не в состоянии сдержать себя, пробормотала:

— Я не знаю, что со мной, Маккейн… Во мне все горит огнем…

— Так иди же ко мне, ангел…

Он прильнул губами к ее белой прекрасной груди, лаская ее шершавым языком. Пламя в глубине Сьюзен вспыхнуло еще сильнее. Что же он все-таки за человек? До сих пор Сьюзен думала, что все мужчины (не считая Тедди, разумеется), — такие, как кузен Эндрю, но теперь уверенность эта начала покидать ее.

Вдруг Сьюзен вспомнила о Тедди. О, Господи, что же это она делает? Сьюзен отдернула руку. Как могла она изменить своему жениху?

Но Чейза уже невозможно было остановить. Взяв обеими большими руками ее лицо, он приблизил ее губы к своим. Он жаждал сладких поцелуев этого ангела. Еще и еще… поцелуев, не сравнимых ни с чем на земле.

Чейз никогда не сомневался, что попадет именно в ад. И другие тоже не раз ему об этом говорили. Ну что ж, если то место, где он оказался, ад — значит, ад самое лучшее место… но тут Чейза посетила страшная мысль:

«А что, если меня сначала отправили в рай — чтобы я мог почувствовать всю его прелесть, а потом, попав в ад, понял, сколь многого я лишился в наказание за мои грехи… Ну, ладно, в таком случае нужно постараться как можно быстрее насладиться пребыванием в раю!»

Чейз соединил свои губы с губами Сьюзен в столь горячем, страстном поцелуе, что девушка невольно застонала. Ее стон еще сильнее одурманил Чейза.

Обуреваемый страстью и охватившим его диким желанием, Чейз плохо понимал, что делает. Сьюзен же все прекрасно осознавала, но не в силах была заглушить тот любовный голод, который пробудили в ней поцелуи Чейза. Она уже тоже не хотела останавливаться!

Однако внезапно все закончилось. Дрожа от безумной телесной радости, Чейз достиг пика удовольствия, застонал и спустя считанные секунды уже спил крепким сном… Сьюзен же вдруг испытала такое острое чувство разочарования и обиды, что чуть не заплакала.

Но прошло немного времени, и Сьюзен поняла, что для нее это — лучший вариант. Теперь она жалела только о том, что их отношения зашли слишком далеко. Она, правда, очень надеялась, что, проснувшись, Чейз забудет об этих страстных поцелуях, и успокаивала себя тем, что пошла на все это, чтобы спасти ему жизнь.

Такого никогда больше не повторится!

Ужасно хотелось есть. Весь сваренный суп Сьюзен скормила Чейзу и теперь чувствовала себя страшно голодной и ослабленной. Она взяла ружье Чейза и решительно отправилась на охоту. Это занятие не казалось ей теперь таким уж отвратительным. Но кроликов нигде не было видно, и Сьюзен выстрелила в суслика, но промахнулась.

Она вернулась к Чейзу и, убедившись, что он крепко спит, вновь отправилась на поиски добычи. Нужно было раздобыть хоть что-нибудь до темноты. Не успела Сьюзен отойти от места стоянки и десяти шагов, как услышала легкий шорох. Сьюзен тут же нажала на курок. Послышались выстрел и громкий визг. К ее великому огорчению, это оказался вовсе не кролик — это был щенок, детеныш койота. Перепуганная мать, видимо, убежала.

Слезы подступили к глазам Сьюзен. Она опустилась перед щенком на колени и прошептала, всхлипывая:

— Прости меня, малыш!

Щенок жалобно посмотрел на нее своими янтарного цвета глазками и издал такой крик, от которого Сьюзен похолодела. «Ему, наверное, всего несколько недель от роду», — подумала она с горечью.

Сьюзен протянула к нему руку, и щенок, громко скуля, принялся лизать ей ладонь. Присмотревшись, Сьюзен обнаружила, что пуля попала ему в заднюю лапку.

Она ласково погладила малыша и осторожно взяла на руки. К ее изумлению, он не стал сопротивляться, только скулил и лизал пальцы. Положив щенка на перевязь, как в колыбельку, Сьюзен поспешила к лагерю. Она во что бы то ни стало должна выходить малыша.