— Какого хрр-хрр апутииихии… — попытался нецензурно выразиться Эрот, но был пойман за горло Болданом до того, как совершил эту роковую ошибку.

— Здесь дите, осел. — хмуро сказал кареглазый, выпуская принца Лораса из захвата, и заслужил уважительные взгляды все присутствующих. Правильно, нельзя ругаться при детях.

А дите тем временем, услышав наше вторжение, вылезло из духовки и осмотрело нашу компанию внимательным серьезным взглядом.

— Здравствуйте. Меня зовут Венди. — представилось прекрасное создание, поправляя юбку.

— Как ты здесь оказалась? — спокойно спросил Зак, подходя к девочке и беря ее за руку. И теперь, когда они стояли рядом, стало очевидно их сходство.

— Тетушки приехали. — скривилась малая, и вздохнула не по-детски. — Стали совать мне кукол и раскраски. Ну ты понимаешь.

— Нам кто-нибудь скажет, что здесь происходит? — хмуро спросил Эрот, нахохолившись, будто ему вменяют причастность к появлению дитя.

— Да, извините. — вспомнил о нашем присутствии Кролик, и подвел к нам девочку. — Это Венди, моя сестра. Она не очень ладит с остальной нашей семьей… Вы не будете против, если какое-то время она побудет с нами?

— А я вам реле духового шкафа починю. — привела свой аргумент малявка, глядя на нас глазами совсем не ребенка.

— Да мы как бы не против, что бы она погостила у нас, но… — растерянно сказал Дан, посмотрев на Зака в надежде, что тот сам все поймет. Не понял. Озвучить общее мнение решился Лель.

— Зак, это может быть очень опасно, ты сам должен это понимать. — сказал блондин, и перевел заинтересованный взгляд на девочку. — Но неужели у нас сломалось реле?

Все. Это был итог нашей короткой дискуссии. Реле решило судьбу девочки, а в последствии и нашу. И пока Лель с Венди ковырялись в железках и что-то измеряли непонятными мне приборами, мы отвели Зака в сторону и устроили ему форменный допрос.

— Зак, это правда твоя сестра? — спросил Эрот, придирчиво осматривая парня и пытаясь найти между родственниками сходство.

— Она совсем мелкая, сколько ей лет? — спросил Дан, осторожно поглядывая в сторону духовки.

— Как она нас нашла? — спросила я, не представляя, как маленький ребенок мог вычислить местоположение нашего штаба.

— Откуда она знает, что такое реле? — задал не менее волнующий вопрос Тал, прислонившись к стене плечом и красиво выгнув бровь.

— Ребят, — прервал наш словесный понос Кролик, сверкнув стеклами очков, — это действительно моя родная сестра. Ей пять лет. Скорее всего где-то в моих вещах стоит маячек, Венди часто так делает. А по поводу реле… Скорее всего вы уже заметили, что она кажется старше своих сверстников. Наша мама погибла из-за несчастного случая практически сразу после рождения Венди, и сестрой я занимался сам. Наверное, это моя вина, что вместо кукол я давал ей собирать механизмы, а вместо сказок читал свои учебники. Но я очень ей горжусь. Не смотря на малый возраст, она растет гениальным техником. Можете не сомневаться, если у вас действительно сломалось реле, она его починит.

— Всего пять лет? — глухо переспросил Дан, и видимо свой вопрос он считал риторическим, так как ответа ждать не стал. — Да у меня ощущение, что она старше меня.

— А у меня ощущение, что она умнее меня. — доверительно сообщил на Лаен, и тоже посмотрел в сторону духовки.

— Да, — поддакнул Талахай, насмешливо блеснув глазами, — у нас у всех такое ощущение, что она умнее тебя.

— Ладно, студенты. — постановила я, прерывая перепалку двух заклятых друзей и поглядывая на настенные часы. — Пошла я в академию, пока она еще работает. Нам же лицензии нужны.

— А я пойду приготовлю что-нибудь, пока у нас еще есть кухня. — усмехнулся Болдан, поглядывая на бурную деятельность Леля и Венди.

— Ребят, — остановил нас тихий голос Кролика, и все посмотрели на него, — спасибо. Спасибо, что поняли.

— Ты слишком хорошего о нас мнения, Зак. — ухмыльнулся Лаен, засунув руки в карманы брюк. — Нам просто интересна эта мелочь. Она необычная, а мы тут такое коллекционируем, если ты этого еще не заметил.

— Не слушай этого лося, дружище. — насмешливо фыркнул Талахай, подходя ко мне. — У тебя замечательная сестра.

— Вот именно, Зак. — улыбнулась я, осматривая свою команду. — Смотри, как она замечательно вписалась в нашу компанию. Так что мы будем рады, если она захочет с нами общаться. Так, все. Мне пора, а то скоро ректорат закроется, и где мне тогда искать нашего деда?

— Я тебя подвезу, Снежка. — сказал сероглазый, глядя куда-то вниз. — Мне кажется, или раньше у тебя там были какие-то украшения?

— Где? — спросила я, осматривая себя в попытке понять, о чем он говорит. — А, ты про волосы? Да, там раньше были атакующие амулеты, но я великодушно подарила их хозяину подпространства в честь нашего знакомства. Он был очень рад.

— Да, я помню. — ухмыльнулся парень, вспоминая, чем закончилась моя демонстрация браслета телепортации. — Пойдем, у меня корвет за воротами стоит. Так что доберемся быстро.

— Пойдем. — кивнула я, и мы вместе пошли на выход со двора.

Черт возьми, я не пойму, так я нравлюсь ему или нет?

Пока мы ехали в ТАМАЛИ, в моей голове творилась настоящая война мозгов и сердца. Я смотрела в окно на пролетающий мимо город под нами, и думала о том, что мне надоело вот это вот все. Я в принципе не из тех дам, которые любят пострадать от неразделенной любви, и вступать в их полк у меня не было никакого желания. О чем страдать? Либо любовь есть, либо ее нет. Я понимаю, что о любви вроде как говорить пока что рано, но сути это не меняет. Тебе либо нравится девушка, либо нет. И если я в своих симпатиях была предельно понятна, то вот что в голове у Талахая, я уже не понимала.

То он целует меня на линкоре после спасения от Винсарота, то исчезает в неизвестном направлении, потом появляется снова и вроде как проявляет знаки внимания, и под конец ведет себя, как старший брат. Симпатия прошла? Появилась другая? Я сделала что-то не то? Он женат? Импотент? Болен? Умирает? Что, черт возьми, с ним происходит?

Или я все себе сама придумала? Может в этом мире другие нормы отношений? Спросить прямо гордость не позволит, да и страх выставить себя на посмешище появился. Горько усмехнувшись, я поняла, что все эти мысли признаки того, что я перестала ему доверять. Он классный парень, но похоже не про мою честь. И эти серые глаза еще не скоро выпустят меня из плена собственных иллюзий.

Скривившись, будто съела соленый лимон, я отвесила себе мысленный подзатыльник. Хрена сопли развесила? Нет, так нет. Если верить местным жителям, то у меня есть еще минимум двести лет, что бы найти того, кому захочу вручить свое сердце. К тому же сейчас совсем не время для всей этой ромашки. У меня на носу важное событие, скоро мне выходить на арену, а я вместо того, что бы сделать из нас грозу галактики, пускаю мыльные пузыри носом. Нет, Элиф, так не пойдет. Почему-то, чем дольше я обо всем этом думала, тем туже закручивались пружины в груди. Сердце сминалось в болезненный комок, а мозг пытался мне что-то сообщить. Видимо свое мнение.

— Зачем тебе это все? — появился тихий шепот на грани сознания. На столько тихий, что был похож на мои собственные мысли. Вторя ему, сердце сжалось еще сильнее.

— Ради чего ты идешь на арену? Ради чего рискуешь собой? — роились в голове образы, озвучиваемые все тем же мерзким голосом, похожим на мой собственный. Он говорил, и каждое его слово находило отклик в моей душе. Может не во всей, но в какой-то ее части точно.

— Девочка из детского дома… — тем временем раздалась злая насмешка, впивающаяся ледяными иглами в дрожащее сердце. Перед глазами все расплывалось, мешая мне смотреть на пролетающий мимо белый сверкающий разноцветными искрами зеркальных окон город. Что это? Слезы? В конец сдурела?

— Всю жизнь никому не нужна была, и теперь не будешь. — уже громче глумился мерзкий голос, вытаскивая на свет целое кладбище обид ребенка, не понимающего, почему воспитательница не позволяет называть ее мамой. Как так? Ребенок есть, а мамы нет?