Яна. Нет. Яна.

Ремунда. Ах так! Яна… Что вы здесь делаете?

Яна. Была наверху…

Ремунда. Наверху? Где наверху?.. Калоус, посмотри, что там на улице?

Калоус. Никуда я не пойду.

Ремунда. Говорят тебе, иди! Живо!

Калоус опускается на стул, закрывает ладонями лицо, Ремунда подходит к нему, слегка трясет его за плечи.

Калоус. Ежиш Мария, Ремунда, что случилось? Что тут произошло?

Ремунда. Беги скорей!

Калоус испуганно смотрит на Ремунду, медленно подходит к стойке, вынимает из ящика большой фонарь, выходит на улицу.

Ремунда. Боитесь?

Яна. Я? (Через силу.) Нет.

Ремунда (кладет револьвер в средний ящик стойки). Вы… с ним?

(Кивает головой в сторону улицы, где стоит «мерседес». Яна не отвечает, Ремунда несколько повышает голос.) Так как же? С ним или не с ним?

Яна (тихо). Не с ним…

Ремунда. Но приехали с ним?

Яна (отрицательно качает головой, но при этом говорит). С ним. (Испуганно.) Вы его убили, да?

Ремунда. И он повел вас наверх? В номер? (Яна расплакалась. Всхлипывает как-то по-детски и чуть-чуть притворно.) Брось, это на меня не действует… Годы не те.

Яна (решительно вытирает слезы тыльной стороной ладони, говорит почти дерзко). Разговариваете со мной, будто вы из полиции, а сами…

Ремунда. Ну-ну, договаривайте. Что сами?

Яна. Не скажу.

Ремунда. Не бойтесь.

Яна. Убийца!

Ремунда. А вы кто?

Яна (детским голоском). Я еще, дедушка, в школу хожу.

Ремунда. В школу? Чему же тебя там учат?

Яна. Чешский у нас, русский, история, география, физика, химия… Дальше перечислять?

Ремунда. Предметов многовато. А немецкий?

Яна. По немецкому я беру частные уроки.

Ремунда. По немецкому частные? Тогда скажи, девушка, как будет по-немецки шлюха?

Яна (с обидой). Красиво выражаетесь!

Слышен шум машины, идущей в гору.

Калоус (в дверях). Нигде никого.

Ремунда. Как так, никого?

Калоус. Нигде никого.

Ремунда (вздохнув). Наверняка в милицию побежал.

Яна. Напрасно стараетесь. Все равно вас обоих посадят. (Калоус молчит.) Нет у вас порошка?

Калоус. Нет. Воды, может быть? (Подходит к стойке, Яна бросается к дверям.)

Ремунда (бежит за ней). Отсюда — ни шагу!

Через минуту Ремунда возвращается с запыхавшейся Яной. Калоус стоит с полным стаканом в руках. Яна подбегает к нему, почти вырывает у него стакан, залпом выпивает, передохнув, садится на стул у столика возле стойки — руки на столе, голова на руках. Ремунда с Калоусом попеременно смотрят то на нее, то друг на друга.

Яна. Ну, давайте!

Ремунда. Что… давайте?

Яна. Стреляйте. Сколько ждать? Надоело. (Длительное молчание. Яна начинает потихоньку насвистывать песенку, которую перед тем заводил Гупперт. Вдруг говорит.) А вы меня боитесь отпустить. Отпустили бы, да боитесь. Боитесь, я вас выдам. Конечно выдам! Если захочу. А может, и не выдам. Если захочу…

Ремунда молча смотрит на нее.

Яна. А я думала — больше такого уже не бывает… Тихих заезжих гостиниц, где убивают.

Ремунда продолжает смотреть на нее.

Яна. Но я… я умею молчать.

Ремунда. Вижу…

Яна. А вы бы мне этот магнитофон не дали?

Ремунда Сколько тебе лет?

Яна. Семнадцать… стукнуло.

Ремунда. Завтра тебе в школу?

Яна. Завтра воскресенье.

Ремунда. А в понедельник?

Яна. Тоже вряд ли.

Ремунда. Папа записочку в школу напишет, да?

Яна. Мне в милиции записочку напишут… (Ремунда покачал головой.) И еще выгородят. А вот вас — едва ли. Ох и плохи же ваши дела!

Калоус. Старик, через двадцать минут прибудет автобус, а с ним мама.

Ремунда (смотрит на часы). Через семнадцать. (Выходит.)

Яна (быстрым движением закидывает ногу на ногу, одна туфля сползает на пол. Яна достает сигарету, ищет спички. Калоус по привычке услужливо зажигает спичку. Яна начинает петь). Que sera, sera… Официант, есть у вас зеркальный карп? И французский салат?

Калоус (с изумлением). Нет.

Яна. А откуда у вас такие глаза?

Калоус. Какие?

Яна. Добрые. Послушайте, отпустите меня. Я как-нибудь доберусь до Праги. И никому ни слова. А магнитофон себе оставьте. Понимаете, никто не знает…

Калоус. Чего?

Яна… что я с ним поехала. А теперь я попала в историю с убийством, будут меня таскать на допросы и по судам… из школы выгонят. А мне испытания на аттестат зрелости сдавать. Ну что вам за польза от этого?.. Вам ведь все равно конец. Обоим. Ничего не попишешь.

Калоус. А ты это как делаешь? За тряпки?

Яна. Что вы хотите сказать?

Калоус. То самое.

Яна. Вы думаете, что я… как вы смеете!

Калоус. Смею…

Яна. Значит, я… за тряпки, за деньги?

Калоус. А нет?

Яна. Ну, знаете, пан… заведующий. Сразу видно, разбираетесь в женщинах. Это у вас из книг? Да?

Калоус. А зачем же тогда… зачем поехала с ним?

Яна. Захотелось.

Калоус. Захотелось?

Яна. Чего вы так странно смотрите? Большой вырез? Нравится?

Калоус. Сколько, говоришь, тебе? Семнадцать?

Яна. А что, я испорченная, да?

Калоус. Дура ты!

Яна. Сэр, вы, случайно, не получали образование в Оксфорде?

Калоус. Гусыня!

Яна. Если хотите знать, я с ним из-за «мерседеса» поехала. Вы пробовали мчаться со скоростью сто тридцать километров? Ага, не пробовали!

Калоус. Не нуждаюсь.

Яна. А я — да! Мой стиль. Повороты — сто километров.

Калоус. Наслаждаешься! И все? И больше ничего не нужно?

Яна. Проповедь! Только я их уже не слушаю. Из принципа. Чего только всякий не наговорит, а сам… И ненавижу скуку!

Калоус. А я люблю.

Яна. Оно и видно.

Калоус. Что?

Яна. Скуку. Жуткую! Сидит в своей дыре, в тихой заводи… И еще толковать будет… в чем смысл жизни.

Возвращается Ремунда.

Калоус. А там вы остались бы до утра? (Показывает наверх.)

Яна. Нет, я должна быть в десять дома. Отец…

Калоус. А до десяти — все можно?

Яна. Все.

Ремунда. Через десять минут придет автобус.

Калоус. Пойду согрею сосиски. (Уходит.)

Ремунда (пожимает плечами). Сосиски… (Подсел к Яне, молча разглядывает ее.) Только не называй меня дедушкой, какой я тебе дедушка!

Яна. А я не называла.

Ремунда. Называла.

Яна молчит.

Ремунда. Где ты познакомилась… с этим?

Яна. Вчера, в Праге после обеда, на просмотре моделей.

Ремунда. На просмотре моделей?

Яна. Ну да.

Ремунда. А что такое просмотр моделей?

Яна. Вы никогда не видели мод, даже по телевизору?

Ремунда. Нет… А у вас дома есть телевизор?

Яна. Давно, дедушка.

Ремунда. А твой отец… где работает?

Яна. Он директор школы.

Ремунда. Ага. Ты его любишь?

Яна. Нет. Он такой слабохарактерный.

Ремунда. Слабохарактерный? Не попадало от него как следует?

Яна. Ну, это-то да! Попадало, еще как… Все следит: когда приду, с кем бываю, письма мои читает и все приговаривает: «Ах, дитя мое, что из тебя выйдет!» (Помолчав.) А мне бы хотелось, чтобы папе можно было все рассказать. Все, все, понимаете? А у него… радикулит. Знаете, дедушка, что это такое?

Ремунда. Радикулит? Нет.

Яна. Но что такое показ мод — вам понятно?

Ремунда отрицательно качает головой.

Яна. Тогда я покажу вам, дедушка.

Ремунда. Ну, покажи. Только с чувством, как полагается.

Яна (включает магнитофон, слышится джаз, как в первом акте). Это, дедушка, такой большой зал, в зале стоят столики и удобные кресла. А где-то сверху, где кафе, играет музыка — вроде этой, только похуже. И из кафе, сверху, ведет большая лестница — полукругом, как с неба. В креслах сидят дамы и распивают кофе. На кофе у них еще хватает, а на моды — нет. Все смотрят в небо. Одна сидит вот так… (Изображает все, о чем рассказывает). Ей лет за пятьдесят — она во какая… бочка. А другая сидит — вот так, тощая, как жердь. Томная, вылитый Гамлет: «Быть или не быть…» Все, значит, смотрят в небо, а оттуда спускается ангел — я ее случайно знаю, несчастная девчонка. У каждого столика она останавливается — все на ней шуршит и переливается, — улыбнется, поклонится…