Забини подсел поближе.

— Ну-ка… Рассказывай. А то задумчивый лазишь такой…

Драко уткнул лицо в ладони и шумно выдохнул. Блейз только сейчас заметил, как дрожат руки у благородного представителя рода Малфоев.

— Это ужасно. Мне всю ночь баньши снились. Белые, волосы развиваются, жуть полнейшая. И я с ними как бы сражался. — В глазах Драко отразился ужас. — Не выспался совершенно. Утром встаю, иду в ванную. А оттуда Панси. С маской на лице. Страшная, ако смерть. Ну я не удержался и инстинктивно дал ей в глаз… Теперь вот не знаю, сколько мне жить осталось. Выпей со мной, Забини, а?

— Ситуация. — Блейз был в замешательстве, смеяться ему или нет. — Ну, наливай, тогда. Поминать тебя будем.

— Пошел к боггарту!

— Ладно, ладно. Уладим, не волнуйся… Хее.

Переписка семикурсника-гриффиндорца с семикурсником — когтевранцем:

«Не, я люблю Кровавую Мери, она и делается быстрее. Эх, хорошо…»

«… А мне больше нравится Махито. Пошли своих, они сделают. На кухне такого добра навалом, Симус все уже разведал»

«О, а у меня шестой курс Слизерина под окном сидит. Ныкаются, бедные. Ну пойду кину в них чем-нибудь.»

«Ну?»

«Кинул в них луковицей. Они сказали, что это Чипполино — десантник и зохавали его. Из чего можно сделать вывод: слизеринцы у нас начитанные, но голодные»

«Принимай посылку. Надо подкормить бедняжек, им еще тааакое предстоит…»

Эх, нравится мне Good Charlotte, как не крути! А кому не нравится, то уж извиняйте — другого радио у нас нет! — Денис хихикнул. — А у меня шикарная новость! Просто афифигительная!!! Наш уважаемый прапорщик Шматко неожиданно понял, что мы не знакомы с великим российским кинематографом! Хе, некоторые особо отсталые не знакомы ни с каким кинематографом, простите, профессор МакГонагалл, больше не буду. Так вот, сегодня вечером планируется показ советского фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Правильно? Да, я это выговорил правильно, урра! Пауза закончилась, я завожу свою шарманку! И нас два часа русской музыки! Не волнуйтесь, я очень тщательно отбирал песни. Итак, Агата Кристи — «Опиум для никого»:

Гостиная Слизерина.

— Только этого нам еще не хватало… — Блейз схватился за голову. — Во что же превращается Хогвартс…

— Бррр. — Теодор Нотт, сидящий с брошюркой в руке в другом конце комнаты, издал странный звук.

— Я опять тут понять ничего не могу! — Теодор поднял глаза на сокурсников. Эта армия сведет меня с ума. Переведите мне, пожалуйста, следующее предложение: «Танк может проехать через лес, если диаметр деревьев в сантиметрах не превышает веса танка в тоннах»… Кто-то что-то понял?

— Тео. — Блейз подошел и аккуратно вытащил брошюру из рук Нота. — Забей, забудь. Не порти себе мозг. Это понятно только русским, да и то, боюсь, что не всем…

— Народ! Все на третий этаж, там Флитвик нас будет учить!

— Мама, роди меня обратно…

В кабинете номер семь на третьем этаже стояла толпа семикурсников. Они уже отслужили целую неделю, поэтому их нельзя было назвать новичками. Нет, это были уже закаленные бойцы, прошедшие огонь и воду! Ну… почти.

Перед ними, одетый в белоснежное кимоно, «возвышался» профессор Флитвик. Точнее, капитан.

Пока солдаты гадали, где же Флитвику удалось найти эдакую вещицу, тот уже сообщил о безусловной важности рукопашного боя. Точно такую же речь он загнул на самом первом уроке. Измените только словосочетание «заклинания» на «рукопашный бой».

— Внимание! — Флитвик поднял руку вверх, что почти не помогло и попытался сделать грозный вид. Он даже воинственным движением поправил пояс на кимоно. Первый ряд солдат еще стоически держался, остальные уже душились от смеха, буквально рыдая на плечах соседей.

— … Во время боя может сложится такая ситуация, что под рукой не окажется оружия! Отчаиваться не стоит!

— У-у-ха-ха!.. — Донеслось с задних рядов.

— В этом случае боевыми средствами для достижения победы над противником являются удары рукой! И ногой!

На задних рядах уже слышались только стоны, иногда что-то типа «хи-хи, а как жжет, шельмец!».

— … Удар снизу выполняется основанием сжатых в кулак пальцев, предплечьем и наносится в подбородок, солнышко, печень, низ живота и локтевой сустав противника!

Вся эта тирада сопровождалась активными иллюстрациями. Не выдержали даже первые ряды.

— … Удар назад выполняется каблуком и наносится в голень, коленный сустав, низ живота противника, стоящего сзади! — Флитвик обернулся, посмотрел на хохочущую кучу семикурсников и махнул рукой.

— А! Все свободны!

Когда последний солдат, держась за низ живота, покинул кабинет, Флитвик в сердцах сказанул: «Легче таракана научить танцевать еврейские танцы. А ведь я всю ночь методичку штудировал! Тьфу ты!», снял кимоно, повесил его на вешалку и ушел.

Через два часа. Квиддичное поле. Построение седьмых курсов.

— … И, как вам уже вероятно сообщил майор Снейп, нас ждет стройбат! — Оптимистично заявил Шматко.

Солдаты переминались с ноги на ногу, не имея ни малейшего понятия о теме беседы.

— Дабы наш труд не пропал зря, я переговорил с начальством и вуаля! Мы будем стоить баню!

Теодор Нотт громко подавился бутербродом, который он пытался втихоря съесть.

Командиры рот вам выдадут спецодежду и оборудование. Построение через пятнадцать минут! Разой-тись!

— Как я заманался гонять туда-сюда… — Попыхтел Рон.

Гарри хмыкнул, — как бы я хотел, чтобы это было самое страшное…

Через пять минут:

— Мерлин!!! Опять?! Это ЛОПАТА!?

Через полчаса:

— Что это? Что это такое противное? Цемент? И что?

Через сорок пять минут:

— А-а-а!!! Оно теперь засохло! Как я ногу освобожу!? Что значит никак!? Что вы ржете? Помогите быстрее!!! А-а-а!!!

Через час:

— Фуух… Ой… Оказывается, лопата — это не самое страшное в этой жизни…

Через полтора часа:

— А эта странная субстанция под названием «кирпич» так прикольно рисует! Что значит бездельничаю?! Да я! Да я тут! Какую тачку? НЕТ! Я к этому не притронусь! Я из-за этого чуть без ноги остался! Какие наряды вне очереди?! Нет-нет, вот уже везу… Везу… Чтоб вы скисли, профессор Снейп… Нет-нет, я молчу…

Через три часа:

— Палочка моя, палочка… Как же я по тебе скучаю… Что значит я опять бездельничаю!? Хорошо… Я, я укладываю кирпич, вот, уже укладываю… Ну, как же, буду я еще работать, нашли идиота, ага… Что?! А-а-а! Не нервируйте меня! Мне скоро негде будет прятать трупы! А, это вы, товарищ прапорщик… Да, уже иду…

Через четыре часа:

— Что? Почему у меня отрицательное настроение? Нет, что ты! У меня очень положительное настроение! Ибо мне на ВСЕХ ПОЛОЖИТЬ!!!

Через четыре часа и пять минут:

— Все. Я больше не могу. Остановите Землю, я сойду. Что значит «Все»? Совсем все!? ВСЕ?! Ура!!!

— Красота! — Произнес прапорщик Шматко, смотря на свежепостроенную баню.