— Хиленький парниша… — Покачал головой Олег Николаевич, переводя взгляд на Нотта. — Дай-ка я… Какой у него рюкзак…

Весь путь от бани до гостиной Слизерина Теодор Нотт прошел, согнувшись в три погибели. Он так устал, что его рюкзак, казалось, стал раза в четыре тяжелее…

— А — а-а, что это!? — Тео с бешеными глазами носился по гостиной, держа в руках кирпичи. Остальные слизеринцы, будучи свидетелями того, как прапорщик Шматко аккуратно подложил Ноту в рюкзак несколько кирпичей, громко хохотали.

— Я знаю, что это вы! — Орал Нотт. — Только мои же собратья могли сделать такое! А знаете, что я сделаю! Я сейчас отнесу их обратно! — И Теодор, гордо повернувшись на каблуках, зашагал прочь. Остальные слизеринцы пошли за ним. Любопытно, что же Нотту скажет Шматко.

Прапорщика Теодор застал еще в бане. Тот проверял здание на прочность.

— Кхе… — Нотт прокашлялся и поправил ремень свисавших брюк. — Товарищ прапорщик! Я тут…

— А-а-а… Рядовой Нотт… — Повернулся Шматко и внимательно посмотрел на солдата.

— Да, я тут… — Смущаясь, слизеринец достал из рюкзака три кирпича…

— Ага! — Прищурился Олег Николаевич. — А я тут думаю, кто это кирпичи у меня прет…

— Нет, вы неправильно…

— Что, себе тоже хочешь баню строить? Разведал систему и тоже захотел! — Прапорщик медленно, но грозно надвигался на Теодора.

— Я? Нет, я…

— Пару ходок, и наберет кирпичей! Ух! — Шматко погрозил кулаком у самого носа несчастного Теодора и, хитро улыбнувшись, удалился.

Теодор Нотт, стоя с тремя кирпичами в руках чувствовал себя отвратительно.

Остальные слизеринцы, спрятавшиеся за грудой песка, старались громко не хохотать. Они чувствовали себя великолепно. Несмотря на то, что у одного из них на ноге все еще были куски застывшего цемента.

Гостиная Гриффиндора. 18:03.

— Симус. Докладывай. — У четырех «самогонщиков» была сходка в полутемном углу гостиной.

— Все отлично! — Симус улыбнулся и откинулся на спинку стула. — Агрегат уже найден, осталось только сие безобразие оплатить.

— Ха! И доильный аппарат тоже? — Засмеялся Рон.

— И он. — Важно кивнул Финниган.

— Что нам осталось? — Спросил Дин.

Гарри порылся в сумке. — Вот! Книжечка бесценная!

— Не такая уж и бесценная! — Неслышно подошедшая Гермиона выхватила книгу из рук Гарри. Все остальные парни мигом вскочили со своих стульев.

— Э!

— Гермиона, отдай!

— Не наглеть! Наша книжица!

Гермиона села на пятый стул, все еще держа книгу при себе.

— Ну что, господа алкоголики, как говорит Шматко. Безумные идеи все еще при вас, как я понимаю.

— Гермиона… — Вздохнул Дин. — Нам семнадцать. Все мы уже совершеннолетние. И пожалуйста, не надо нас опекать.

Гермиона фыркнула. — Я просто пытаюсь спасти ваши головы, дурачье! Если кто-то узнает…

Гарри отмахнулся.

— Тем более Снейп! А если еще к тому же он узнает, что вы запороли и такое дело!

Дин и Симус переглянулись.

— То есть… — Симус наклонился поближе к девушке. — Ты боишься, что мы сделаем что-то неправильно, так?..

— …И отравитесь нафиг. — Закончила Гермиона. — Давайте рецепт и свою эту книжку. Цирк будем устраивать впятером.

Гостиная Слизерина. Примерно то же время.

— Драко! Мне нужно тебе кое-что сказать! — Семикурсник Слизерина протиснулся к Малфою, окруженному девушками. — Это весьма интересно. Гриффиндорцы попросили меня достать…

Через восемь секунд:

— Что?! — Глаза Драко округлились, а потом сам Драко упал на диван в приступе хохота. — Какой аппарат?!

— Доильный… — Повторил семикрсник.

— И кого же гриффиндорцы доить собрались? Ха-ха!

— Малфой! Хватит ржать, я тебе сказать хочу, что гриффиндорцы… — К Драко протиснулся еще один осведомитель.

Через полчаса:

«Так… Думай, Драко, думай… Хотя… Умом дебилов не понять. Но все же надо постараться. Зачем грифам куча странных вещей? Аппарат, мать его так… — При мысли о доильном аппарате лицо Драко опять растянулось в улыбке. — Еще шланги какие-то… Странно, странно. Они. Что-то строят! Нет, не так. Они что-то конструируют! Ха, Мерлиновы панталоны, Драко, у тебя маразм. Что гриффиндорцы могут конструировать?! Хотя… Нет, Драко, у тебя нет маразм. А вот у них есть Грейнджер…»

— Эмм… Тебе помочь или не мешать? — На диван уселся Блейз, с удивлением смотревший на столь сосредоточенного Малфоя.

— Помочь! Ведь одна голова, даже столь ценная, как у меня — хорошо, а две…

— А две — мутант! — Закончил Блейз, хохотнув. — Рассказывай.

Через восемь минут:

— Ты, мой белобрысый друг, сильно взъелся на Поттера. Нарисуй, в конце концов, его харю на туалетной бумаге и почувствуй себя удовлетворенным.

— Забини, ты идиот! Причем здесь Поттер?! Я тебе про идею! Зачем гриффиндорцам туева хуча прибамбасов!

Блейз пожал плечами.

— Хм. Доить кого-нибудь. Мало ли кого доить можно!

Драко закрыл лицо руками и шумно выдохнул.

— Все. Я ухожу, ибо больше не могу выносить твоего общества. Пока, Блейз. Люби маму, мой руки мылом. — Драко поднялся с дивана и направился к выходу из гостиной. Блейз хмыкнул, немного поразмышлял и направился в библиотеку. «Кажется, я знаю, что эти красно-золотые замышляют… А вот Малфою об этом знать пока рано».

— Добрый все вечер! Напомню, что сегодня в Большом Зале в 20:00 состоится показ советского фильма! А на нашем радио музыка жги! Сейчас у нас Linkin Park — In the End.

— Одна из моих любимых песен! — Честно признался Деннис Криви. А у нас рубрика «Это интересно». Знаете ли вы, что при хозяйском подходе из американского флага можно пошить одну тельняшку и двадцать шесть погон для прапорщиков? Ха-ха, нет, скорее всего, не знали! Пока у нас на радио будет звучать песня, можете присылать ко мне в студию записки с вопросами. На один из них я сегодня отвечу! А песня у нас сейчас прозвучит очень красивая — это Black Black Heart. Исполнитель — David Usher. Красивая песня, но боггарт меня подери, я не понимаю, о чем она. Может вы поймете?

— Итак, я обещал ответить на вопрос! Действует принцип лотереи, так что вопросы я не выбираю! Ну… Вот! Я достал… хм… Это розовая пахнущая бумага… Я разворачиваю. «Дорогой Деннис! — Ха, это же я! — Мне очень нравятся твои передачи! Ты самый лучший! — Мурр, спасибо, прелестная незнакомка. — И мой вопрос: у меня есть два свитера, они страшно кусаются. Что мне с ними делать? Лиза, 3 курс, Пуффендуй.» Что же, дорогая Лиза… Что делать с кусающимися свитерами? Пусть дом сторожат, раз такие свирепые! Ха-ха! Всем спасибо за вопросы, а у нас очередная песня…

— Малфой! — Прогуливающегося по коридорам Драко застала Панси Паркинсон. Синяка под ее глазом уже видно не было, но воинственный вид был при ней. Драко стал судорожно припоминать какие-то молитвы.

— Малфой, тебе никогда не приходило в голову КОПЬЁ?! Так я тебе сейчас!..

— Неет! — Драко успел словить Панси и теперь держал ее, брыкающуюся, на вытянутых руках. — Я же извинился. Честно и искренне. Какие-то еще претензии? — Невинно поинтересовался слизеринец.

— Мои претензии, Малфой, большие как Хагрид и серьезные как толпа Пожирателей Смерти!

— Хорошо, давай поговорим об этом…

— Драко, тебе папа в детстве не говорил, что один удар кулаком в ухо заменяет целых три часа воспитательной беседы? Так вот, отпусти меня, и я тебе сейчас…

— Стоп, стоп…

Через четырнадцать минут:

— …Поэтому я ухожу от тебя!

Драко опешил. От него еще никто не уходил. Скорее наоборот.