Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: Anna Tomis

Бета-коррект: Наташа Бегишева

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

Две минуты. Сто двадцать секунд.

Это было единственным, что стояло между мной и звонком, который должен был изменить мою жизнь. Две минуты, чтобы узнать, окупились бы, наконец, мои тяжелые труды, бесконечные часы работы, бессонные ночи, которые я провела, бросая вызов самой себе, экспериментируя с новыми техниками и оригинальными вкусами.

Две минуты, чтобы узнать стал бы этот год тем, когда инспекторы Мишлен [1] , наконец, признали бы кухню Brindille выдающейся. Наделил бы меня этот год правом считаться не очередным су-шефом [2] на переполненной сцене Сан-Франциско, а восходящей звездой среди кулинарных сливок общества. Кем-то, кто однажды мог бы заслужить такое же уважение, как Стивен Дюран — шеф-повар в Brindille, лауреат премии Джеймса Бирда[3] и мой бойфренд.

Четыре года назад я оставила свою должность в новом предприятии Вольфганга Пака[4] в Лас-Вегасе и переехала в Сан-Франциско, потому что захотела получить опыт и новаторство Стивена. Но более того, я хотела помочь ресторану присоединиться к вожделенному клубу трех мишленовских звезд. Стать частью того, о чем мечтают лучшие шеф-повара мира.

Мечта, которая была всего в шаге от своего воплощения.

«Но где, черт побери, был Стивен? Он должен был быть здесь, мы с ним одно целое, разделяем то, что, как я надеялась, должно было стать определяющей победой в карьере для нас обоих».

— Не волнуйтесь. Шеф Дюран просто задерживается, — сказала я, чтобы успокоить персонал, стараясь не обращать внимания на напряженность на их лицах и нервозность, от которой скрутило живот. Мы стояли плотно друг к другу на большой открытой кухне, которая переходила в столовую, каждый ожидал, когда секундная стрелка достигнет трех часов. — Он никогда не пропускал объявления, по крайней мере, с тех пор, как я проходила обучение под его началом, — мой голос был спокойным и собранным, но все мое тело было раскалено до предела и наполнено беспокойством.

«Его рейс из «Ла Гвардии» был задержан?» — размышляла я, неоднократно полируя своей курткой шеф-повара несуществующее пятно на нержавеющей поверхности установки ускоренного приготовления на протяжении последних пятнадцати минут.

Будильник на моих наручных часах издал звуковой сигнал. В любой момент могло быть вынесено решение. Для заместителя по кухне это было неслыханно, настоящее кощунство узнавать новости такого масштаба вместо руководителя, но если Стивен не прибудет в ближайшее время, то меня могли заставить сделать это, независимо от того, насколько неправильно бы это было. Но как только эта мысль пересекла мое сознание, вошел Стивен. Небрежно одетый в джинсы и клетчатую рубашку, со своими взъерошенными на ветру волосами с проседью, он был больше похож на привлекательного «старика» Джорджа Клуни, чем на гения кухни.

Пока он приближался, его походка была легкой и неторопливой, а в выражении лица не было ни намека на тревогу или беспокойство, только лишь замешательство.

— Что происходит? Почему вы собрались здесь вместе, вместо того, чтобы работать? — спросил Стивен, глядя на двадцать пар глаз, устремленных на него, и еду для сегодняшнего ужина, приготовление которой было остановлено на полпути.

Он поймал мой взгляд, как будто искал ответ, и я с ужасом поняла, что он забыл. Как вообще такое было возможно? Это был самый важный день года среди кулинаров. Рождество, Сочельник, Четвертое июля и «Оскар» собранные воедино. Я говорила с ним по телефону прошлой ночью, но пытаясь не сглазить, я специально не сказала ни слова об «объявлении». И к тому же, наш разговор был сосредоточен на... более личном.

Но с тех пор, как Стивен заполучил статус шеф-повара, его внимание было отвлечено от ресторана в сторону других занятий. Только за последние два года он принял участие в различных телепрограммах на Food Network, разработал новую концепцию ресторана, которая должна была стартовать следующим летом на Южном Манхэттене, и придумал дизайн линии посуды для Williams-Sonoma[5] .

Это означало, что во время его отсутствия я оставалась, чтобы управлять повседневными делами в Brindille. Обязанность, которой я гордилась и к которой относилась с большим уважением. Ни что больше в наших отношениях не значило для меня больше, чем тот факт, что Стивен доверял мне все полномочия для самостоятельного приготовления постоянно меняющегося дегустационного меню. Ни один ингредиент не повторялся для отдельного заказа — личное достижение, которое раздвинуло мои границы и заставило меня стать более энергичной и изобретательной, чем когда бы то ни было.

— Гвен? — спросил он, опуская твердую руку на мое плечо. — Не хочешь объяснить?

Я открыла рот, чтобы напомнить ему о важности сегодняшнего дня, когда зазвонил телефон, прервавший меня. Когда никто так и не пошевелился, он спросил:

— Кто-нибудь собирается ответить? — еще один звонок нарушил звенящую тишину. Вздохнув, он провел рукой по седой щетине на лице и, прежде чем ответить, пропустил еще один пронзительный звонок.

— Спасибо, что обратились в Brindille. С вами говорит Стивен Дюран, — в его голосе звучало легкое веселье, несмотря на раздражение, прорезавшее черты его лица. Неожиданно он замолчал и, нахмурив брови, стал внимательно слушать.

Я отметила нечто, звучавшее, как немецкий акцент, пробивавшийся на линии, манера разговора человека была официальной и отрывистой, но слова были слишком негромкими, чтобы я могла что-то расслышать. Пот выступил у основания моей шеи, а мое сердце стучало, ударяясь прямо о ребра.

После чего-то, что чувствовалось как вечность, Стивен прочистил горло и сказал:

— Я понял. Спасибо, — он повесил трубку с резким щелчком, выражение его лица было нечитаемой маской.

Взгляды метались по кухне, но никто не осмеливался произнести хоть слово. Наконец Стивен сказал:

— Это был Ричард Бауэр из гида «Мишлен».

Улыбка растянулась у меня на лице, из меня наружу рвался триумф, за которым последовала какая-то невозмутимая эйфория, достойная су-шефа ресторана, который был только что удостоен высочайшей награды Мишлен. Проявление величайшего мастерства, которое было таким же неуловимым, как и восхождение на непрерывно растущую гору, вершина которой была постоянно недосягаема. Но после нескольких лет застоя мы сделали это, и Стивен, наконец, завладеет такой долгожданной мечтой.

— Прими мои поздравления!

Сокращая расстояние между нами, я притянула его для поцелуя, бабочки порхали у меня в животе. Весь персонал знал, что мы встречались уже более двух лет, и хотя Стивен предпочитал придерживаться строгих личных и профессиональных границ, в тот момент мне было все равно.

Но он отпрянул назад, его лицо выражало отвращение и гнев.

— Ты издеваешься надо мной, Гвен?

— Насчет звезды Мишлен? — спросила я, моя торжествующая улыбка дрогнула, когда волна смятения обрушилась на меня. «Почему он не был в восторге, не наслаждался успехом?» — Это прекрасно, Стивен.

Он оторвал мои руки от своей шеи, прижимая их по бокам.

— Ты просто невыносима, — его голос был жестким и холодным как камень, и он был полон презрения, которое ранило сильнее, чем его хватка. — Как ты смеешь!