Редкостное единодушие.

— Говорите, подрались. А рубашки сами слетели? И подушки на полу вы раскидали, чтобы мягче было, да?

— Да прекрати ты, чокнутая! — дроу шипел, как закипающий чайник. — Что нам сделать, что бы ты поняла, что мы нормальные?

— Вообще-то я была бы не против, если бы вы остались ненормальными, — поразмыслив, сообщила я. Но на лицах ушастых было написано такое горячее желание переубедить мою персону, что мы, милостью небесной Стрекоза, приказали ему — дроу — выйти в восьмигранку и поцеловать первую попавшуюся девушку.

И он вышел. И напоролся на Бисс, крепкую девчонку с зеленым ежиком. И поцеловал — куда деваться? И получил кулаком в челюсть, а потом коленом по почкам. Ибо Бисс — девушка самых строгих правил, и таких вольностей не позволяет….

Лулу разочарованно вздохнула и зарылась обратно в подсознательное. Не видать тебе, девочка, крепкой мужской любви.

— Ну, ты довольна? — прошамкал страдающий дроу, когда мы втроем сидела на кухне (из которой все ещё не выветрился винный запах), распивая горячий кофе. Темный, впрочем, распивал целебный бальзам.

— Еще как, — я одобрительно кивнула, разглядывая его слегка скособоченную челюсть. Алхаст обнял меня.

— Мне тоже поцеловать кого-нибудь?

— М-м… дай-ка подумать… Может, Медиану?

Эльф попросил Кенррета отвернуться, и потом в течении пары-тройки минут доказывал мне, что его совсем не интересуют прелести своего давнего сереброволосого приятеля.

ЛАЭЛИ

Рано утром, на рассвете, альв продрал глаза, увидел, где находится — и снова закрыл их. Бедный птенчик… Мы с Зармике некоторое время наблюдали, как он пытается на ощупь добраться до двери, поминутно охая и извиняясь перед тумбочками. В конце концов, эльфийка сжалилась и проводила его до двери.

Странное дело, Морфей абсолютно четко помнил всё, произошедшее накануне. Он объявил (после баночки рассола), что наконец-то понял, что именно пили боги на Олимпе, а затем повторил своё клятвенное обещание в следующий выходной наведаться домой и заглянуть к Стражу. Конечно, если он придет к нему прямо в таком слегка помятом виде, запах перегара не будет способствовать откровенному общению.

Всё больше существ в курсе Зеркал — пусть частично, пусть намеками, но это уже и Алхаст, и Сессен, и Эрик, и Морфей… Конечно, мы доверяем им, как самим себе, если не больше — но… Хаосу это не нравится.

В первый день учебной недели я с трудом расклеила веки, испепелила будильник (ничего, он привык) и взвыла. Данный звуковой трюк подействовал лучше всяких будильников — Зармике проснулась мгновенно, держа наготове Ледяную Стрелу.

— Лаэли, что?

Посоветовала подруге глянуть на её тумбочку — и серую утреннюю тишину прорезал второй вой, похожий на пароходную сирену. Определенно, будь демоница в комнате, от нас с дроу остались бы только кружевные салфеточки, но Сессен снова витала в облаках любви.

Что же могло заставить нас издать такие вопли раненных грифонов?

Это были черные метки — впервые за этот семестр. А мы-то, наивные, уже понадеялись, что Зелинда благополучно забыла и забила на свою непутевую группу студентов. Lanturlu(1). Она затаилась, замышляя новые задания, которые якобы должны развивать наш мыслительный аппарат, но на деле, как подозревают студенты, отвечают садистским наклонностям профессоров. Стоит только вспомнить ей приказание вычесывать блох у химеры(2) или переводить "Три тысячи способов умертвить темного мага" на язык уншей.

На этот раз, однако, в конвертах с черными метками содержались не индивидуальные задания, а короткий приказ явиться в кабинет Зелинды в шесть часов вечера.

Итак, когда часы на башне пробили шесть раз, Эрик, Габриель, Зармике и я стояли у кабинета Зелинды, готовые ко всему.

— Что же вы? Входите!

Зелинда гостеприимно распахнула двери в святая святых — её личный кабинет, в котором каждый из нас побывал только в начале учебного года, когда шло распределение по комнатам и прочее.

Однако сейчас, уже не нервничая ни в малейшей степени (вру — мы паниковали, ожидая там, как минимум, дракона-подростка, которому надо помочь преодолеть кризис переходного возраста), наша команда сумела оглядеться как следует. Кабинет — уютный, маленький, выполненный в сине-голубых тонах (ведь Зелинда — декан Сердца Бездны). Красавица-профессор стоит у приоткрытой двери и хитро улыбается, так что кожу продирает мороз.

— Идите сюда, ребята… Вот — ваше задание на сегодня.

И мы вошли в эту дверь… И оказались в некотором гибридном месте, помеси склада забытых вещей, цирковых кулис и камеры пыток. Предметы лежали, висели, летали и бегали по полу. Они свистели, пищали и пытались кусать нас за ноги.

— А я-то думала, это у Лаэли вечно бардак, — пробормотала Зармике.

— Хорошо, да? — Зелинда в восхищении рассматривала горы сокровищ. — Собственно, вам следует убрать здесь.

— КАК?

— Ручками, ручками, — мило оскалилась профессор, указывая на магометр, висящий на стене. Концентрация чар зашкаливала за оранжевый цвет: если мы попытаемся левитировать хоть один предмет, последствия будут непредвиденными, но вряд ли приятными.

Зелинда предупредила нас о временном лимите (четыре часа) и упорхнула.

Первые две драгоценные минуты мы потратили, с тоской взирая на фронт работ.

Ксо, я хочу вычесывать химеру!

— Я хочу спать — вторил мне Эрик, потерянно сев на пол и вытянув ноги. У бедняги под глазами виднелись явственные фиолетовые круги — вызванные неугасаемым любовным пылом демоницы.

— Ручками, ручками, — ворчала я, отвлекаясь от мыслей о загулявшей подруге. — Стоп! У меня есть идея!

— Не надо! — попросили Габриель и Зармике, но я была упряма.

— Она сказала ручками — но не сказала, чьими!

— И что ты предлагаешь? Смотаться на Т'Эллу, поработить пару племен цвергов(4) и заставить их работать на нас?

— Можно просто покусать человечинок и превратить их в безмозглых слуг…

— Или создать гомунукулюса. Хотя зачем создавать — у нас Эмма есть. Только пообещаем ей конфетку.

Едва остановила загоревшихся товарищей — чем дальше, тем меньше их идеи отвечали принципам гуманизма. Вот за какие грехи, скажите пожалуйста, меня поместили в группу темных?

— Тихо-тихо. Вижу, близость наведения порядка здесь будит в вас самые кровожадные инстинкты… Давайте просто вызовем демонов? Они справятся с уборкой в два счета.

— И кто же из нас вызовет демонов? — презрительно скривился Габриель. — Ты что ли, рыжая? Альраунов(5), не иначе.

— Спорим, вызову парочку воронов(6)?

— А спорим! — согласился скалозубый аристократ, и мы покинули поле битвы — то есть, уборки — дабы не нервировать магометр.

Надо сказать, игра была рискованная. Обряд вызывания воронов был мне известен, но вот представить себе настроение демона, оторванного моим вызовом от важного дела, было страшно.

И чего, думаете, я, с такими умными рассуждениями всё-таки решилась вызвать его?

Это я только потом умная становлюсь…

Итак. Небрежный чертеж, скороговорка призыва. Ближайший к месту вызова демон-ворон должен явиться…

ДАРМ'РИСС

В лаборатории отвратительно пахло. Вообще, сложно представить себе рабочее помещение мага, в котором пахнет приятно, но на сей раз это было нечто, невыносимое даже для профессора Ксавье.

Он — декан факультета Лиги Теней — был куратором моей группы, он же поставлял и черные метки. И вот сейчас этот могучий чародей аккуратно зажимал нос двумя пальцами, наблюдая за моим террариумом.

Задание было гениальным — скрестить чего-нибудь с чем-нибудь, чтобы оно могло извлекать магическую энергию из мертвечины и при этом быть относительно живым.

Припомнив горький опыт с Эммой (которая теперь отрастила прозрачные розовые крылышки и парила в воздухе, пугая по ночам влюбленные парочки), я решил не выпендриваться, фигурально выражаясь. Взял несколько червей, жуков могильщиков и бактерий-копрофагов и запихнул в один террариум с насыщенной магической атмосферой.