— Я уже не властен над своими снами?

— Не волнуйся, я просто мимо проходила, — я села прямо, глядя на дроу. — Извини, если помешала… просто. Как странно.

— Что? — он явно заинтересовался, отмахнулся от осколка зеркала, повисшего над самым его ухом.

Пришлось собраться с силами и объяснять, чуть запинаясь: когда мне некуда идти и не у кого просить совета… я всё время прихожу к нему, к самоуверенному и нахальному темному эльфу. Вот ейчас мне нужно найти Алхаста, а я не знаю, как это сделать, и времени не так уж много, и…. И я понимаю, что бывшему Стражу сейчас не до меня, но…

Он внимательно выслушал, даже не меня позы. Потом призадумался, прикрыл глаза.

— Да всё нормально. Правда, не подозреваю, как тебе помочь — но сейчас что-нибдуь придумаю.

— Я знала, что ты это скажешь, — не смогла удержать улыбку.

— Это самая меньшая из моих проблем, — честно признался Дар и протянул мне руку. — Идем?

В этот раз я не дала страху захватить меня под пристальным и мягким взглядом золотых глаз — кивнула и взялась за его крепкую ладонь. Не хочу тебя бояться — не хочу…

А разве можно спорить со словами "не хочу"?

(1) Ай — яп. "любовь"

ЛАЭЛИ

Дар замер на секунду, цокнул языком. Я стояли позади, крепко держась за его руку, доверяя любому пути, который он выберет. На миг даже пришла крамольная мысль — а не забить ли на остальные птушествия в царстве снов, не остаться ли здесь?..

— Вот сюда, — дроу кивнул в сторону тропинки, мощеной желтым кирпичом. — Тебя проводить, Элли?

— Хочешь попросить мозги у Волшебника Изумрудного города?

Скорее сердце. Мозгов у тебя в избытке.

— Для тебя.

— Какой ты стал заботливый накануне курсовой.

— Кстати, — парень нахмурился. — Почему ты не готовишься? Я же, как и полагается мозговому центру операции, буду стоять в сторонке и важно кивать.

— Ах так, собираешься всё свалить на хрупкую девушку?

— Не такая уж ты и хрупкая, если выдерживала меня в течение целого года.

— И выдержу еще девять, не сомневайся.

Мы снова вскарабкались на вершину наших отношений — когда души так же близки, как и разумы. И каждый раз после такого случалось нечто, что отталкивало нас друг от друга на долгое время.

— О чем ты думаешь? — с подозрением поинтересовался Дар.

— Боюсь, не о курсовой.

Он рассеянно улыбнулся, поднял лицо к черноте, окружавшей сияющую желтую дорогу. Вот впереди показался хрустальный, мягко звенящий шар сна.

— Тебе туда. Не знаю, правда, зачем.

Тепепь я стояла на шаг впереди, смотрела в глаза другу. Хочется задержать этот миг, потянуть его еще хоть чуть-чуть…. Страху нет места в мире снов.

— Иди, — Дар отступил назад. — Лети к своему голубку, голубка.

Если бы в его голосе была хоть тень насмешки, я бы не полезла за словом в карман. Но голос дроу был тих и серьезен — и большого труда стоило мне кивнуть и побежать вперед, разрывая ниточки, протянувшиеся между нами.

Сон Алхаста был пуст и сер. Голая равнина, покрытая высохшей желтоватой травкой — и далеко впереди, под свинцовыми низкими небесами, я увидела скорченную фигурку.

— Алё, гараж! — завопила через всю унылую равнину. — Подъем, трубит пионерский горн, призывает выполнить свой долг перед дедушкой Лениным.

Фигура, слегка покачиваясь, выпрямилась во весь рост, и я замедлила шаги. Это был явно не Алхаст. Существо, стояшее на потрескавшейся от засухи земле, обладало гуманоидной внешностью, но скорее человеческой, а не эльфийской. Точнее, я даже приписала бы его в родственники Морфею и прочим альвам, ангелам и пери, выходцам из Асгарда, Верхнего мира. У него тоже было невероятно изящное, женственное телосложение и большие глаза с синим белком, без зрачков. И крылья. Четыре черных, изрядно потрепанных, драным плащом свисавших с узких плеч существа.

— Здравствуйте.

Он кивнул и продолжал взирать на меня с меланхоличным и жадным любопытством. Потом посторонился, открывая вид на какую-то яму в земле. Естественно, я наклонилась над ней — и ощутила топот малеьнких мурашек по спине. Несмотря на то, что я маг и вообще обладаю крепкими нервами…. Это была разверстая могила. А в ней лежал Алхаст.

Я присела на колени, провела ладонью по мраморной щеке друга. Нет, не нравится мне всё это, — об этом я и заявила чернокрылому альву. В несколько более грубых выражениях, возможно — но примите во внимание моё ПСС… то бишь ПостСессийный Синдром.

— Какого дьявола?!

Чернокрылый покачнулся, опустил глаза.

— Я гений Смерти(1), — признался тихонько.

— Это был не ответ на мой вопрос, — я вздернула подбородок. — Попробуем еще раз. Какого дьявола?

— Мне непонятна семантика твоего вопроса, — парировал гений, храбрым, но дрожащим голосом.

Боишься? Как говорится, мало боишься. Вспомнив, как вели себя однокурсники, играя в покер неделю назад, я аккуратно взяла собеседника за воротник и подтянула поближе.

— Учитывай все негативые коннотации, что придут тебе на ум: мне не нравится твоё присутствие здесь. Мне не нравится, что Алхаст не помнит свои сны. И мне, побери тебя монахи, совсем не по душе, что остроухий проводит ночи в могиле, как какой-нибудь упырь без роду и племени. Я ясно выражаюсь?

— Впо-полне, — заикнулся гений смерти.

Мне стало его жаль — совсем немножко — поэтому я отпустила воротник его туники. Нажала ладонью на макушку, усадила на землю, а сама уперла руки в бедра, взирая на несчастного. Эх, какого агента Гестапо потеряло.

— Отвечай по порядку, честно, с чувством, с толком, с расстановкой. Ясно?

— Да, — с чувством ответил крылатый.

— Почему Алхаст не помнит сны?

— Он должен умереть.

— Все мы там будем… Но что ты-то здесь делаешь, гений?!

Краснея, словно юная дева в объятьях драгуна, житель Асгарда объяснил, что их, гениев, обязанность, заключалась в том, чтобы отслеживать все смерти в Мидгарде и вести им учет. Бухгалтеры Мефистофеля. Пером Маат(2) были вписаны имена тех, кто должен умереть, в небольшой список, который гениям выдавали в их Управлении на месяц. И потом чернокрылые отслеживали, чтобы души покинули тела в нужный момент, и были сопровождены куда надо.

— А куда надо? — вполне дружелюбно поинтересовалась я. Работает человек, что ж на него злиться? Конечно, я собиралась еще поторговаться за душу Алхаста — благо, опыт в таких делах у меня уже был… Но пока пусть мой собседеник выговорится.

— Это зависит от того, каким цветом написано имя. Перо Маат может писать зеленым или красным: зеленый — Асгард, красный — Нифльхельм. Там уже другие Управления принимают души.

Это мы уже проходили. Управление в Бездне, гостеприимное, на мой вкус — даже чересчур. Готовое распахнуть свои демократичные объятия для всех.

— Хорошая профессия. Поздравляю. Но, может ты мне всё-таки объяснишь, почему ты так долго ходишь за Алхастом? Сны ему не снятся уже целую неделю… и, я так понимаю, это твоих крыльев дело.

Тощий Гений открыл рот, набрал воздуха, подавился им и беспомощно посмотрел на меня.

— Я — стажер. Только первый месяц работаю без ментора, один… И у меня в списке всего лишь пятеро.

В доказательство он показал изрядно измятый листочек бумаги с пятью именами — все они были зелеными, что порадовало — но не очень.

— Четверо уже ушли в Асагрд, всё как полагается. А он… — гений бросил взгляд на Алхаста. — Не умер!

— Вот досада, — рассеянно поддакунла я, а потом спохватилась. — То есть нет, наоборот. Гений, а что делать, если клиент не умирает?

— Не знаю, — страшным шепотом поделился стажер. — Я вообще не очень хорошо слушал лекции ментора.

Даром преподаватели время с тобой тратили…

— И ты решил сам угробить Алхаста, чтобы вернуться и показать в своем Управленни листок с отлично выполненным заданием?

— Да! — радостная улыбка. — Я и кирпич ему на голову скинул, и яд поставил в кувшине… а он…