— Как обычно, — ответила я, нимало не смущаясь. — Радуюсь жизни. Гляди, они костерок развели… может, покормят?

Молчаливые индейцы привязали нас четверых к столбам, неподалеку от большой утоптанной площадки в центре поселения. Я продолжала умиляться: и "фиг вамы", и перья в волосах… как в мультике про Покахонтас. И разговаривали на языке, абсолютно незнакомом. Но облизывались вполне так красноречиво…

— Лаэли, а чем они питаются? — тихонько спросила Медиана. Кажется, ей пришли в голову те же самые мысли.

Я не ответила, но по глазам подруг было понятно, что наше будущее им теперь тоже представлялось совсем в нерадужном свете.

— Ну их к монахам, давайте колданем? — отчего-то шепотом предложила Сессен.

— Угу. А когда наша магия соприкоснется с Сутью мира… то есть с её живыми обитателями… Ты представляешь, что может произойти?

— Нет.

Нам оставалось только продолжать попытки разговорить двух мрачных охранников. Мои два десятка языков земного веера, плюс столько же у Сессен и Зармике… И десяток у Медианы. И что бы вы думали? Ноль внимания, фунт презрения. То ли не понимают, то ли игнорируют.

От костерка доносились возбуждающие аппетит запахи. В нас они, впрочем, возбуждали только искреннюю тревогу. Законы магии — это хорошо, но жить тоже хочется…

Наши пернатые секьюрити засуетились, смахнули пыль с плеча Сессен — демоница оскалилась и зарычала на смельчака. К нам, видимо, приближался большой босс… Но это оказалась девочка. Серьезная, черноволосая, с цветком тигровой лилии в волосах.

Минутку.

— Тигровая Лилия? — я бы почесала в затылке. Елси бы могла. — Небыляндия, да? Но как же, как же…

— Лаэли, нами сейчас ужинать будут, а ты опять чушь несешь, — Сессен прокомментировала происходящее. В руках тех. Кто сопровождал Тигровую Лилию, появились огромные костяные ножи.

— Не факт. Может, просто скальпы снимут.

— Только вместе с головой! — ужаснулась Зармике.

Я отстраненно наблюдала за кончиком ножа, приближавшегося к моему носу: кажется, меня, как самую болтливую, решили отправить на гуляш первой.

— И-эх! — раздалось сбоку. Увесистый булыжник впечатался в руку индейца, заставив того взвыть от боли. Из леса выступила весьма суровая пятерка представителей другой цивилизации: Габриель, Януш, Дар, Инелен и Давид. Трое парней держали в руках булыжники, решив, видимо, тоже не рисковать магией.

— Не бейте их! — завизжала я, понимая, что даже при таком плачевном численном раскладе (пятеро против трех десятков индейцев), перевес будет явно не на стороне аборигенов.

— Почему?

— там Тигровая Лилия! Она же подружка Питер Пэна.

— Рыжая, у тебя крыша поехала? — учтиво поинтересовался Давид. — Что нам, стоять в сторонке, и гадать, не пересолят ли они ваши тушки?

— Давид, — прохрипела Сессен, зеленея на глазах. — Прекрати, Тьмой заклинаю…

Индейцы, опешившие сперва от появления подмоги, пришли в себя и забормотали что-то, окружая новоприбывших.

— Ну, и что теперь? — процедил сквозь зубы Дар, оглядываясь на меня через плечо. — будем дальше играть в Партию Защиты Гуманоидов?

Я повела плечом — крепко привязали, затекло уже, и потом предложила проголосовать.

— Так, кто за то, чтобы накостылять негостеприимным хозяевам?

Парни единодушно подняли руки, Инелен заколебалась, виновато пожала плечами, но присоединилась к ним.

— Кто за пацифизм?

— Это нечестно! — зашипела я, понимая, что поднять руку не смогу при всём желании.

— Никого, — Дар пошире расставил ноги, принимая устойчивое положение. — На счет три…

— Ша, суслики! — порыв могучего ветра взметнул волосы.

Как всегда, самое интересное происходило за нашими спинами, поэтому нам — привязанным — оставалось только наблюдать за вытягивающимися лицами товарищей.

— Ну что там, что? — трещала Медиана, подпрыгивая от нетерпения.

Молчание было нам ответом. Тень от деревьев метнулась узким щупом, стянула индейцев в один пернатый пучок и отшвырнула подальше. Дабы не мешать задушевному разговору…

Ослабли веревки.

— Супермен прилетел? — напоследок съязвила я, прежде чем обернуться. — Нет, это целая Лига Справедливости…

ДАРМ" РИСС

Первым делом меня захлестнула детская обида: почему они могут так спокойно колдовать, а мы нет? Я не торопился отказываться от этого чувства. В любом случае, остальные ощущения грозили быть еще боле неприятными.

К примеру, стыд.

Пятеро преподавателей молча смотрели на нас. На редкость идиотский комментарий про Лигу Справедливости вызвал у меня приступ нервного смеха, который пришлось подавить кашлем. Боюсь, нас сейчас положат вместе с этими смуглыми людьми в перьях — для профилактики. Вот, Ксавье уже сложил пальцы левой руки щепоткой, и в ней бьётся какое-то мерзкое заклятье…

— Дай детям время объяснится, — Ринальдо положил ладонь на плечо коллеге. Они были так серьезно — все пятеро. Чересчур, пожалуй. На мой взгляд, то, что мы на поладили с местными жителями, было достаточно мелким проступком…

Да и вообще — что они тут делают? Кажется, преподы МУМИ не грешат чрезмерной заботой о жизни своих студентов.

— Я ничего не понимаю, — честно призналась Лаэли, становясь рядом со мной. Как-то незаметно мы оказались на шаг впереди однокурсников. — если вы нам скажете, за что именно нужно оправдываться, я что-нибудь придумаю.

— Где находится этот мир? — резко спросил Ким. Или лучше сказать — Артур?

Он совсем не похож был на того сонного добродушного ректора. Вернулся великий маг прошлого, истинный повелитель Порядка! А Тьерри, наверное, оставил за заместителя.

Мы переглянулись, Лаэли пожала плечами и прищурилась. Её куда лучше дается чтение линий Силы.

— Здесь не действует Уравнение Одина, — это моя попытка разговорить сумрачных преподов.

— Да, интересный эффект, — бросил Артур, но был он не слишком заинтересован. Раздражен. Даже немного зол — и всего этого добились мы… в первый же день на втором курсе. Рекорд, Тьма его побери.

— Да, — протянула Лаэли, с перепугу забыв про профессоров. — Этого мира не существует.

Сзади неловко зашуршали однокурсники.

— Это невозможно, Лаэли.

— Во… возможно. Мы, — она посмотрела на Кима и закончила совсем тихо, — мы создали новый мир.

В воцарившейся угрожающей тишине раздался громогласный — но довольно мелодичный — вой. Так поют драконы в период брачных игр. Местные гурманы, стоя на коленях, отбивали земные поклоны, не прекращая выть.

— Это что еще за цирк? — Вик брезгливо шевельнул пальцами.

— Они, кажется, считают вас богами, — предположил Габриель.

— Этого еще не хватало, — пробормотал, хмурясь, Артур. — Ринальдо, Ксавье, почистите этот мир. Вик, разыщи остатки наших балбесов, а я отведу этих (кивок в нашу сторону).

Нам даже не пришлось браться за руки — мгновенное удушье… и нас приветствует кабинет структурологии, залитый сереньким предрассветным сумерком.

Только тогда я смог выдохнуть. Убивать нас сегодня не будут. Или же они просто растягивают удовольствие.

— Рассаживайтесь, — Ким-Артур прошел к кафедре, облокотился на неё. — ну-с…

— А я догадывалась, — Лаэли осталась стоять, прямо глядя на ректора. Я подумал и остался рядом с ней — вдруг девочке понадобится поддержка. Чисто физически — стояния у столба в связанном виде не прошло для неё даром.

— Каким образом?

— Индейцы. Слишком они были похожи на то, что представила при переносе я… И Тигровая Лилия.

Ким потер подбородок, кивнул.

— Перенос, значит… Лаэли, рекомендую вам составить более полный отчет о сегодняшней ночи. Как только придут ваши однокурсники… а, вот и они!

Растерянные и виноватые, но всё же пытаясь сохранить чувство собственного достоинства в аудиторию воли остатки курса, за ними — преподы. Мрачные, как голодные людоеды.

— Не надо про людоедов, — взмолилась Лаэли. — Мне и так плохо.

— Я что, так громко думаю?