- Значит и архангел Джабриль действительно являлся мне? Вай, как стыдно! – закрыл лицо руками пророк.

- Я думаю, он поймет.  Это ведь не последний ваш разговор.

Стас поправил повязку на лице, бросил Равену дорожный плащ и шлепнул гепарда по ушам.

- Нам пора. Даст Бог, свидимся.

 Мухаммед еще раз прижал его к сердцу и быстро смахнул слезу, что бы никто ни увидел ее на глазах воина. Облачаясь в плащ Равен сорвал с шеи нательный крестик и протянул сыну пустыни.

- Прими это в дар, в память о нас, и быть может и ваши с Ним пути тоже пересекутся.

Мухаммед учтиво прижал к сердцу подарок, сгибаясь в почтении.

- Не стоит рассказывать миру, что здесь происходило в действительности, и уж тем более не стоит записывать в строки, которые ты носишь в своем сердце. Тебя уже ждут, а нам пора в дорогу. Прощай, Мухаммед.

Мухаммед взглянул на пещеру, откуда поколебав своды земли и озарив неземным светом дохнуло силой.

Путники не спеша скрылись за поворотом, гепард какое-то время смотрел на струящийся из пещеры свет, и неожиданно обронил вслед пророку:

- И помни, о отец кошек, что ты обещал нашему племени!

Он коротко хихикнул, разглядывая его изумленное лицо, и одним прыжком скрылся из виду. 

Вокруг нас кипела жизнь. Раздраженно гудели машины, застрявшие в обязательных многокилометровых пробках, привычно спешили по своим делам стаи пешеходов, огромные вывески реклам, попирая небеса, занимали все место между шпилями возносящихся ввысь многоэтажек. Одним словом город. И как-то тоскливо, неуютно было на душе. Может быть от того, что мы были одеты по последней моде пророка Мухаммеда и не совсем вписывались в общий  городской пейзаж, или может потому, что рядом с нами расположился милицейский патруль, с рьяным любопытством подозрительно рассматривая мечи за нашими плечами? Тоскливо, неуютно было.

- Ильин, ну почему вместе с тобой мы всегда влипаем в неприятности – мученически возвел глаза к небу Равен - мне кажется, или это вовсе не центр?

- Нет, не центр, но если не закроешь рот, то опять схлопочешь. Забыл, как тебя в прошлый раз в подворотне месили?

- Так-то были гопники, а это наряд милиции.

- Не просто милиции, а наряд спецназа.

- Ну и что из того?

- М-да, видимо, способность соображать у ангелов напрямую связана с наличием открытого канала связи! Еще неизвестно, что хуже - гопники, или спецназ. Да нам осталось только надпись на всю грудь сделать «Аллах Акбар» и все, вылитые шахиды.

 Судя по тому, как побледнел мой напарник, можно было заключить - способность соображать у него все-таки автономна, только малость приторможена после пересечения временных перегородок.

А вокруг нас уже собиралась толпа любопытствующего народа. Какая-то мелкая шавка, воочию узрев пустынного кота-ифрита, решила что лучше сойти с ума и повесится на собственном поводке чем попасть ему на обед, а пару холеных барышень с истерическим визгом направились в обморочное состояние.

- Бискви, я тебя умоляю, ради всего святого молчи - стоит тебе вякнуть пару слов и все, тогда точно заметут…

- Граждане, что за беспорядок? – поинтересовался сухой казенный голос – всем разойтись.

Вот теперь точно влипли: без открытого информационного канала, без подстраховки и поддержки центра, без каких либо документов и денежных средств. Стас поднял на офицера обреченные глаза и приготовился к худшему. Между тем наряд милиции вежливо, но настойчиво оттеснил любопытствующую толпу, оставив лишь воющую навзрыд полную даму, пытавшуюся откачать своего карманного пусика, уложив его на газоне лапками к верху и делая нечто вроде искусственного дыхания, выжимая из того последние признаки жизни вперемешку с вякающими звуками. Бесстыдник Бискви, напрочь проигнорировав призыв к благоразумию, мягким стелющимся шагом подошел к шавке и осторожно тронул ее лапой. Та неожиданно открыла глаза и увидев свершение самых кошмарных снов, стрелой взвилась вверх, с громким визгом начиная разбег еще в воздухе. Дама, громко окликая шавку по имени, грузно семенила следом, пыталась ее догнать, но судя по всему, шавка пыталась побить все мыслимые рекорды. Наряд дружно заржал, а Бискви презрительно фыркнув, вернулся к моим ногам, усевшись в классическую позу «я тут типа гуляю».

Между тем мысли в моей голове вертелись с невероятной скоростью, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, объясняющую столь подозрительный и непривычный для данного места прикид, умноженный на полнейшее отсутствие документов. Офицер подошел к нам, с натянутым дружелюбием разглядывая странников пустыни. Удовлетворившись осмотром, и кинув несколько скользящих взглядов в бумаги, кивнул:

- Нас предупредили о вашем появлении, но мы не ждали вас так скоро. Руки держать на виду, и без глупостей.

Нас окружили плотным кольцом, и повели к бронированной машине. И опять, словно из под земли, перед нами стала увеличиваться толпа, указывающая пальцами, перешептывающаяся и поглядывающая с каким то подозрительным, явно нездоровым интересом.

- Без рук, я сказал без рук – вопил офицер, встревожено поглядывая на нас, словно опасаясь, что мы прорвем кольцо и канем в пучине тянущей руки и норовящей уцепиться за полы одежд толпе. Но от дальнейшей толкотни в бушующем человеческое море нас избавил наш «боевой гепард», которому, не иначе как по доброте душевной, наступили на хвост. Иного объяснения произошедшему мы не нашли. Он прыжком ворвался в толпу, сбил несколько человек и издал такой громогласный рык, что где-то на другом конце площади завизжала от ужаса улепетывающая шавка. Толпа, рассудив здраво, что не стоит и дальше будить в нем зверя, поспешила рассосаться и мы благополучно достигли машины. Офицер присел на капот, снял шлем и, смахивая пот, посмотрел с укоризной:

- А это, между прочим, все из-за вас, но я не в обиде. Честно признаться, мне, не смотря на все уважение, не хотелось бы оказаться на вашем месте.

Мы с Равеном непонимающе переглянулись, переставши что-либо понимать.

- Административная группа вот-вот должна подъехать. Они опоздали с монтажом аппаратуры у мечети и не встретили вас в аэропорту, лишь в последний момент соизволив сообщить, что ассасины храма прибудут сами.

- Вот, кстати, и они, легки на помине - офицер кивнул на подъезжающий кортеж, на дверях которого красовался стилизованный витыми буквами на арабский манер лаконичный слоган «Assassin's Creed». Дверь распахнулась, и оттуда в сопровождении охраны вышел, расплываясь в радостной улыбке, представитель встречающей стороны:

- Приветствую ассасинов храма на нашей земле. Нижайше прошу прощения за это досадное недоразумение. Увы, мы не сумели вас встретить, сами видите какие пробки, от паломников в городе не продохнуть.

- Рыцари храма не в претензии.

Равен недоуменно посмотрел на Стаса, но тот незаметно двинул его локтем, холодно кивнул администратору и наметил легкий поклон в сторону офицера:

  - Капитан Савелов, рыцари храма признательны за помощь.

Офицер широко распахнул удивленные глаза, но мы уже направился к машине.

- Ты чего, капитан – раздался за нашими спинами приглушенный шепот – это же ассасины храма, они знают все.

Мы не спеша забрались в просторный лимузин, усадили Бискви в ногах, затем Стас шустро закрыл переборку в кабину водителя и, сделав несколько странных пасов рукой, тихо рассмеялся.

- Ты чего? Солнце в голову напекло?

- Да пребудет с  тобою сила, брат! Ты чувствуешь ее течение в себе?

Равен несколько мгновений рассматривал Ильина с видом профессора наблюдающего за потенциальным клиентом психиатрической клиники и вдруг просветлел лицом.

- Канал! Мы больше не в погружении.

- Точно, ты прямо кладезь мудрости, мой брат по оружию. В общем, мы с тобой видим рябь от камня, траекторию которого мы изменили. А вот, как и насколько изменили – нам, видимо, и предстоит выяснить. То, что нас не приняли за шахидов уже хорошо, и кажется что к людям востока, а особенно в таком одеянии, тут относятся с особым почтением. В общем, оставайся в образе ассасина храма, теперь это не составит для тебя трудности. Бискви, теперь ты. Во первых - или подбирай во время хвост, или не вопи если наступят, и ради всего святого не открывай рта, даже если на тебя снизойдет сила, усек?