Барон каждое утро приезжал в Санкт Петер, как на работу, и даже свозил Сашу в тирольский замок в орнитологический центр, и снова, как и с горной поляны в машину и потом в госпиталь, нес девушку на руках, не обращая внимания на ее протесты.

Встреча с Буббо была эмоциональной, Саша не знала, как отблагодарить сову за спасение и слезы наворачивались на глаза при мысли, что они с птицей больше не увидятся. Буббо ласково ухал и переступал лапами на жердочке, словно стесняясь, опять превратившись в огромного пушистого кота, и совсем не напоминал грозную птицу, спасшую Сашу от смерти.

В конце недели она уже начала ходить, даже не прихрамывая, купила через интернет билет во Флоренцию и уложила вещи.

После обеда приехала Элена с помощником прокурора.

– Все забываю тебе сказать, что старая Ариана прекрасно себя чувствует, и отказалась от больницы. Она начала выходить из дома и общаться с соседями, хотя мы по-прежнему помогаем ей купить необходимые продукты. Но жить затворницей она больше не хочет, и теперь наверстывает общение изо всех сил.

Знаешь, если бы Татьяна не держала ее связанной и не пользовалась ее домом, вся эта история казалась бы абсолютно неправдоподобной. В нее трудно поверить!

И то мы вынуждены причесать все эти события, прежде чем давать комментарии прессе.

Алессандра… мы все же вынуждены сказать о том, что у Татьяны был нервный срыв, который привел к немотивированным поступкам и психическим проблемам, именно потому она пряталась у старой Арианы и напала на бедную женщину.

К сожалению, кроме твоих слов у нас нет никаких улик, свидетельствующих, что Татьяна убила синьоров Маркони. И мы все еще ищем убийцу дона Этторе. – Элена вздохнула, и выставила ладони перед собой, останавливая Сашиной возмущение. – Мы и так решили замять все случившееся на поляне – мы ведь до сих пор думаем, что вы там подрались, отсюда и твои проблемы с ногой, и падение Татьяны.

– Ты хочешь сказать, что это я ее столкнула?

– Ну… Я этого не говорила. Но согласись, что такая версия логична? Молчу-молчу, даже не буду спорить, но радуйся, что твой друг барон имеет большое влияние на местные власти, уж не знаю почему, и все вопросы к тебе сразу сняли.

Поблагодари его, если бы меня обвинили в убийстве, я бы вряд ли захотела тебе помогать.

Кстати, теперь у тебя появилась работа в суде, Микеле намерен забрать оставшегося без матери сына, но, как ты понимаешь, родителям Татьяны это не нравится. Между прочим, он готов удочерить и девочку, ставшую приемной дочерью Татьяны.

Саша еще раз подписала все необходимые документы, и они с инспектором распрощались, обе понимали, что вряд ли когда-нибудь увидятся, но пообещали друг другу как минимум поддерживать контакт в соцсетях.

После теплого прощания с семьей Петера, на вокзал ее отвез Конрад. На прощание он подарил девушке фото в рамке: на заднем, слегка размытом, фоне угадывался красивый темноволосый мужчина с вытянутой вперед рукой, а на переднем, раскинув широко крылья, поднимается в воздух огромная сова.

Они сказали друг другу все полагающиеся слова о том, как приятно было познакомиться, Саша еще раз попыталась извиниться за историю с мотоциклом и пожелала успеха музею, поблагодарив барона за все, что он сделал для нее за последние дни.

Конрад в свою очередь пригласил ее приезжать в Тироль, после чего они расцеловались в обе щеки, и Саша уселась у окна недлинного поезда тирольских железных дорог.

Мерано сразу исчез из виду, и снова поезд пересекал вдоль узкую долину, полную яблоневых садов, с высокими горами и замками на острых выступах по обеим сторонам.

Девушка смотрела в окно, но видела не открывающиеся прекрасные панорамы, а заросший плющом старый замок, казавшийся заброшенным.

На столе в комнате с высокими потолками с деревянными балками горели свечи, отражаясь в бокалах Гевюрцтраминера, самого знаменитого вина региона Альто Адидже.

– Когда-то давным-давно, – рассказывал Конрад, – барон Готфрид фон Бруннен в отчаянии заперся в своем замке. У него не было денег, чтобы нанять пусть даже небольшое войско для защиты свои интересов, и похоже, что скоро у него останется лишь замок, земли потихоньку отрезают себе соседи.

Последнее время они вообще уже не церемонились.

Просить о помощи герцога Майнарда было бессмысленно, у того были свои задачи, да и отплатить за покровительство сюзерену Готфрид не мог.

Скоро уже крестьяне начнут над ним потешаться, и нет гарантии, что немногочисленные слуги в замке не откроют однажды дверь кому-то из соседних рыцарей и его не выбросят его как собаку из собственного дома.

Барон поднялся в каминный зал и остановился у портретов своих предков.

Жаль, что у его родителей был лишь один сын и такой никчемный, даже фамильный замок уберечь не может. Ему показалось, что в свете факелов на стенах его предок, Готфрид Первый, ухмыляется издевательски, глядя с портрета на своего тщедушного потомка.

Готфрид со злостью ударил по портрету, еще и еще, он бил, не глядя, словно расправлялся не с картиной, со всеми своими врагами.

Сильная боль пронзила руку, он разбил костяшки пальцев до крови, войдя в раж и попав по тяжелой золоченой раме.

Неожиданно картина покачнулась, и какой– то предмет упал из-за рамы и, звеня, покатился по полу.

Готфрид наклонился и поднял старинный запыленный медальон темного серебра.

Он стер пыль с медальона и увидел изображение хищной птицы, напоминающей сову, разобрал буквы по краю изображения – «Noli me tangere», не тронь меня, гласила надпись, отправляя к сценам из Евангелия.

Кровь с разбитых пальцев капнула на изображение, и барону показалось, что крылья птицы на медальоне вздрогнули.

В этот момент раздался стук в двери замка. Так, с медальоном в окровавленных пальцах, Готфрид и пошел к дверям, бессмысленно было оттягивать свою гибель.

Казалось, что замок вымер, слуг не было видно, и барон распахнул тяжелые двери, готовясь к неизбежному.

За дверями замка в ночной темноте гарцевали пять всадников в темных одеждах на темных конях. Кони нетерпеливо били копытами, с шумом выдыхая воздух из ноздрей.

На миг воцарилась тишина. Один из всадников спрыгнул из седла и поклонился барону, который не видел его лица за темным забралом:

– Вы звали нас, господин?

Орден совы существует уже тысячу лет, и по наследству переходит медальон, дающий власть над орденом, его нельзя продать, его нельзя украсть, его можно только унаследовать или подарить, но искренне и от всего сердца.

Когда хозяину медальона нужна помощь, капля крови его должна упасть на изображение птицы. – Конрад вынул что-то из-за пазухи и раскрыл ладонь.

На ней лежал медальон темного серебра – в свете свечей казалось, что крылья большой птицы слегка трепещут.

Саша в изумлении, не отрываясь, смотрела на медальон, она моргнула и словно огромные крылья прошелестели по комнате, и дрогнуло пламя свечей.

Конрад убрал медальон.

– А ты…. – Саша не знала, хочет ли она услышать ответ, но все же задала вопрос, – а ты когда-нибудь… – и она вдруг замолчала на полуслове.

– Использовал ли я силу медальона? – Конрад улыбнулся. – Да. Но погоди пугаться. Зачем призывать на помощь неведомые силы, когда все гораздо проще.

Раз у ордена есть магистр, значит, существуют и члены ордена, служащие его главе. Иногда достаточно попросить об услуге, об информации, или посоветовать, чтобы не развивали тему драки двух девушек на обрыве. – Он подмигнул Саше. -

В те времена Черные рыцари были абсолютно органичны. В каком виде явятся силы медальона сейчас – кто ж знает. Может быть, это просто красивая сказка.

Но связь нашей семьи с совами и хищными птицами существовала всегда, а вот почему Буббо выбрал тебя, я не знаю.

Видимо, между вами тоже установилась какая то особая связь.