Комната напоминала чулан — четыре стены, низкий потолок, узкая кровать и тумбочка с крошечным телевизором. Я тяжело вздохнула и первым делом заперла за собой дверь. На ближайшие часы эта темница станет для меня прибежищем. Экран недовольно заморгал и пошел помехами, в любом случае, у меня не было привычке что-то смотреть. Нынешнее телевидение катилось в пропасть. Под кроватью валялась парочка журналов «Химия и Жизнь» еще прошлого века, солидно помятые и кое-где порванные. Вот и все развлечения. Глупо было ожидать компьютер с безлимитным доступом в Интернет. Пора уже привыкнуть к спартанским условиям.

Я достала свой новый фотоаппарат, чудом спрятанный от сестры. Мне даже пришлось отказаться от книги по современному искусству, которая могла хоть как-то скрасить это бесцельно проведенное время. Мне тут же вспомнился Дэн и легкая улыбка на его лице, когда он вручил мне подарочную коробку. Его взгляд, то теплый и дружелюбный, то холодный, но такой притягательный. Мое помешательство на нем должно было вызывать опасения, но мысли крутились только возле нашей ночи, проведенной у деревенского пруда. Глупо, но так романтично. Полная луна, горячий воздух, наполненный аромат лесных цветов, и поцелуй — маленькое безумие, которое я позволила себе раз в жизни. В этих воспоминаниях было спасение. Стоило лишь закрыть глаза, как исчезала эта маленькая затхлая комната, а кожа почти чувствовала осторожное дуновение ветра. И близость, какая-то необъяснимая уверенность, что мир вокруг не причинит тебе зла. Вот только все это было лишь ложью, жалкими фантазиями. Стыд, вот что мне стоило испытывать за них.

Взгляд упал на камеру в моих руках. Фотография. Сердце подпрыгнуло, а на губах сама собой заиграла улыбка. Наша совместная фотография. Экран засиял в темноте, и мне не удалось скрыть стон разочарования — кадр оказался испорчен. То ли был сбит фокус, то ли я не прочно установила фотоаппарат, но рядом со мной, сидящей у озера, читались лишь неясные очертания человека. Мне удалось разглядеть серую толстовку и синие джинсы, но лицо совсем растворилось в яркой вспышке. Странно, когда я, совсем рядом, получилась довольно четко. Стоило сделать несколько снимков, а вот теперь я осталась ни с чем. Дуреха.

Мне вспомнились его рассуждения и та агония, с которой он пытался мне объяснить свой смысл жизни. А я никогда не делала того, чего хочу сама. Пожалуй, жизнь прожита зря. Неожиданно яркая вспышка ненависти поразила меня как электрический разряд, пройдя сквозь все тело. Вот только мне никак не удавалось понять, на что она направлена — на сестру, удерживающую меня в плену, или на себя, жалкую девочку, не способную отстоять свои желания.

Комната стала невероятно маленькой для меня, воздух словно покинул ее. Я задыхалась. Мне нужно было уйти, просто оказаться на улице, шаг за шагом отдаляясь от этого кошмара.

Улицы были неспокойны, вряд ли даже в середине дня можно было встретить такое оживление. И почему только людей так привлекает ночь? Вампирам даже не стоит напрягаться, чтобы поужинать, невменяемых людей уже сейчас было полно возле многочисленных баров и небольших подпольных клубов. Только хищники почему-то не торопились за своими жертвами. Довольно показательно. А я все больше сомневалась в их существовании.

Щелчки камеры успокаивали, мне было даже все равно, куда я иду. Все улицы казались похожими друг на друга. Постепенно люди стали встречаться всё реже, но так было даже лучше. Меньше шума и ярких бликов. Чем дальше я уходила, тем темнее и спокойнее становилась ночь.

Телефон завибрировал, и мне пришлось взглянуть на экран. Звонила Ника. Палец замер над кнопкой «ответить», но в последний миг опустился на красную — «отклонить». Мне не хотелось сейчас что-то ей объяснять, я даже не была уверенна что собираюсь вернуться. Без денег, одежды и других жизненно необходимых вещей в незнакомо городе, совсем одна. Глупо. Но сейчас так хотелось побыть собой, той, что никогда не являлась — свободной и независимой.

Мне не понравился шорох за спиной. Походило на звук шагов, совсем близко. Я обернулась и увидела темную фигуру, застывшую неподалеку в тени заброшенной постройки, что, вероятно, раньше служила каким-то складом. Вначале мне показалось, что это Дэн, но незнакомец был ниже ростом, и даже издалека удавалось различить, как густые длинные волосы падают на его плечи. Глупо было бежать, Ника бы так не поступила. А я даже не захватила свой нож, Господи, газовый баллончик и тот остался в деревенском домике. Плохо, очень плохо.

Мы с минуту стояли без движения и смотрели другу на друга, никто не хотел начинать первым. Наконец я сделала шаг назад, парень двинулся на меня ровно на такое же расстояние.

— Что нужно? — Мой голос почти не дрожал, а приобрел необходимые металлические нотки.

— Эээ, закурить не найдется? — Незнакомец стал еще на шаг ближе.

— Нет.

— Ты похоже потерялась?

— Нет.

— А я думаю иначе. — Парень наконец выступил из тени на широкую улицу, щедро освещенную лунным светом. На вид ему было лет двадцать пять. Темные длинные волосы, рваная футболка с цепями, черные, скорее всего кожаные, брюки. Мне попался явно не самый примерный мальчик. Радовало только одно — никакого оружия в его руках не было, а значит, я пока была в плюсе, пусть мне и придется вновь уничтожить очередной фотоаппарат.

— Лучше иди своей дорогой.

— А иначе что? — самодовольно хмыкнул он, приближаясь крадущейся походкой, словно хищник.

— А иначе встретишься с ее сестрой. — Ника возникла за его спиной словно из ниоткуда. Секунда и она приставила к его горлу широкое лезвие. — И поверь, я очень и очень зла.

— Стой, — крикнула я, вскинув руки. — Не убивай, он же ничего не сделал.

— А ты что собираешься подождать, пока он перегрызет твое горло или превратит в безумную?

— Что?

— Это вампир, Вика. Ты что не видишь?

Я присмотрела внимательнее, но видела лишь мрачного парня, до ужаса напуганного появлением охотника. Вампиры были другими — лохмотья вместо одежды, сгорбленная фигура, почти прижатая к земле, дикое рычание, а не человеческая речь, острые зубы и адский блеск в глазах.

— С чего ты взяла? Ник, пойми, он обычный парень, решивший поразвлечься. Избей его, если хочешь, и оставь в покое. У тебя просто паранойя.

Сестра скривилась и одним резким движением перерезала ему горло. Я сдавленно вскрикнула, зажав рот ладонью, и отвернулась. Но в памяти так и застыло выражение лица незнакомца: глаза, закатившиеся так, что видны были лишь одни белки, открытый в ужасе рот, из которого вырвался один единственный всхлип, пока потоком не хлынула кровь. Она убила его.

— Зачем? Зачем? — как безумная повторяла я, боясь обернуться. — Ты спятила. Совсем помешалась на охоте.

— Повернись. — Голос сестры приказывал. — Сейчас же. Вика, повернись.

Я нервно сглотнула и выполнила ее приказ. Близняшка стояла прямо передо мной, загораживая тело, так, что были видно только ноги.

— Вика, он — вампир. Тебя не должна обманывать внешность. Это нечто новое, эволюционировавшее, но все также злое существо. Взгляни.

Я проследила взглядом за ее рукой. Меня чуть не стошнило от вида парня и его горла, залитого кровью, но потом в глаза бросился сам разрез — он заживал! Затягивался прямо на глазах! Невозможно.

Сестра не стала дожидаться финальной сцены этой трагедии, а подошла и, занеся лезвие, скорее напоминавшее саблю, в один удар отделила его голову от тела. Мне пришлось снова отвернуться.

— Помоги мне перетащить его с улицы в подворотню, чтобы он рассыпался в прах раньше, чем прохожие обнаружат тело.

— Нет, — отрезала я, вынужденная слушать шорохи, пока сестра заметала следы.

— Да что с тобой? — наконец спросила она, схватив меня за плечо и разворачивая к себе лицом. — Что на тебя нашло?

— Он ничего не сделал. — Голос дрожал, и мне с трудом удавалось сдерживать слезы. Я всегда боялась этого разговора, но когда-нибудь вся боль должна была прорваться наружу. — Ты просто убила его.