– Не торопитесь, господин Зотов, надо соблюсти маленькую формальность,– он подал листок бумаги с отпечатанным на принтере текстом, и следователь пробежал глазами:

“Я, следователь прокуратуры по особо важным делам Зотов Сергей Васильевич, обещаю вынести постановление о прекращении уголовного дела по факту трагической гибели Кременя Г.А. и других граждан”.

– Будьте любезны, распишитесь вот здесь, внизу,– блеснув бриллиантом, указал жирным пальцем Аскольд и подал ручку с золотым пером.

– Мы не договаривались, это насилие. Так цивилизованные люди не поступают, – попытался усовестить его Зотов. – Эта расписка может стать для меня приговором. Неужели вы полагаете, что я настолько глуп, чтобы дать вам в руки компромат против себя же? На сей счет вы слишком заблуждаетесь, ничего не выйдет.

– Ха-ха-ха!– утробно содрогаясь телом, рассмеялся Аскольд.– Я знал, с кем имею дело, и поэтому позаботился о видеозаписи нашей встречи. Интересное получилось кино, при случае твое начальство, сам Аракчеев, то бишь прокурор, его с удовольствием посмотрит, как ты Верку на коленях держишь, тискаешь и целуешься взасос. Забавная сцена, после которой вылетишь с работы, как пробка из бутылки шампанского. На телевидении и в прессе обнародуем. Скандал, позор гарантирован.

Запрокинул голову вверх и Сергей среди хрустальных подвесок люстры разглядел глазок скрытой микро-телекамеры.

– Все логично,– ответил он, нисколько не удивившись.– Было бы странно иное, ведь шантаж, компромат, подкуп – довольно острое и привычное оружие в вашем гнусном арсенале. В сауне меня с Верой тоже ждала телекамера?

– Возможно,– ухмыльнувшись, Аскольд откинулся на спинку стула.– Жаль, что вы сплоховали. Это были бы уникальные кадры. Вера в любви неистова и неутомима, гибкая, как пантера и дьявольски изобретательна. С ней бы познал и рай, и мед. Интересно, как бы среагировала ваша жена Ирина на такое порно-кино? Лишили себя такого удовольствия. Верно, говорят, что рожденный ползать, летать не может.

– Хватит глумиться над святым чувством,– оборвал его Зотов.

– Может, попробуете, теперь уж терять нечего, честь мундира запятнана контактом с криминалом? – не отступал Аскольд. – Я уж так и быть велю убрать из сауны телекамеру. Мне достаточно и тех записей, что есть. Где еще лафа подвалит, остаться наедине с восемнадцатилетней, настоящей жрицей любви? С женой, по себе знаю, все примитивно и обыденно, а секс, как искусство, требует совершенства. Соглашайтесь, Сергей Васильевич, один раз живем на этом грешном свете. Все равно не быть вам праведником. Верка не разочарует. Могу пригласить и Катюшу? С двумя совладаете? Я щедрый, от ревности не сгорю. Женщины созданы для наших прихотей, для наслаждений…

– Замолчите! – стукнул кулаком Зотов. Зазвенели фужеры, один, опрокинувшись, скатился со стола на паркет и разбился. У Сергея возникло острое желание запустить чем-то тяжелым в эту самодовольную рожу, но он сдержался.

– Здесь я командую парадом, веду хоровод! – вскричал Аскольд.– Потрудитесь расписаться!

– Ни при каких обстоятельствах.

– Тогда я вынужден задержать вас, – и, повернувшись к двери, крикнул. – Лютый!

В зал вихрем ворвался высокий мужчина, с готовностью взирая на Аскольда.

– Господин устал, хватил лишку, заночует у нас, проводи его наверх,– велел тот.– И глаз с него не спускай.

– Прошу вас пройти,– жестом указал тот Зотову.

– Господин бодр, он желает возвратиться в город,– твердо произнес Сергей. Охранник с недоумением поглядел на Аскольда.

– Господин устал, ему нужен массаж и покой, он изволит шутить. Помоги ему, Лютый, у тебя это здорово получается, не напрасно в медвытрезвителе работал, знаешь, как с алкашами управляться.

Парень подошел, норовя заломить Сергею руку, но тот крепко сжал его запястье и отчетливо сказал:

– Если я к полуночи не вернусь в город, то через полчаса здесь появится группа захвата из подразделений быстрого реагирования «Беркут» и «Сокол». Подумай хорошенько, Аскольд, и хозяину передай.

– Значит, успел сообщить по радиостанции, я так и думал,– с досадой вымолвил он.– У-у, Лютый, убить тебя мало, мина ему почудилась. Иди отсель прочь! Предупреди водителя– дрыхнет, наверное, без задних ног, чтобы двигатель прогрел. Господина в город отвезет. Планы поменялись.

Посрамленный Лютый быстро ретировался. Следователь взглянул на часы —20. 15 и направился к двери.

– С Верой не желаешь попрощаться? – заискивающе спросил Аскольд.– Красотка от тебя без ума, везет же людям.

– Ты вот что, ловелас,– остановился Сергей.– Знаю, что ты ни одной бабьей юбки не пропускаешь, но Леру пальцем не тронь, не ломай ей судьбу, отпусти, в городе она найдет себе работу.

– На панели она найдет себе работу, – ухмыльнулся Аскольд и тут же с подозрением впился глазами в следователя. – Погоди, погоди, почему ты ее вдруг назвал Лерой?

– Вера, Лера, очень похоже, оговорился, – поспешил исправить ситуацию Зотов. – Не ловчи, прокурор, как же оговорился он, – осклабился Аскольд. – Меня на мякине не проведешь, я стрелянный воробей. Просто Лера. Не выдержала, проболталась. Значит, втюрилась с первого взгляда. Еще бы, такого красавца, что под стать Алену Делону, не полюбить. А влюбленная женщина способна на непредсказуемые поступки и безрассудство. Прикажу Лютому и Сидору глаз с нее не спускать. Будет дергаться, затравим собаками.

– Угроза жизни человеку, уголовно наказуемое деяние, – предупредил Сергей.

– Она кроме секса ни на что неспособна. Хочешь, сторгуемся: мы тебе Леру, хоть любовницей ее сделай, всегда будет под рукой, а ты…

– Нет,– обрезал его Зотов.– И только посмейте ее хоть пальцем тронуть, будете дело иметь со мной. Закатаю каждого лет на десять за «колючку».

– О-о, начальник, ты и в нашем сленге силен! А не боишься, что мы тебе реглан заправим?

– Потрудись возвратить мне радиостанцию, она казенная, – вместо ответа потребовал следователь.

Аскольд подошел к закамуфлированному в мебельной стенке сейфу, набрал код и открыл тяжелую дверцу. Достал миниатюрную радиостанцию и взвесил ее на широкой ладони.

– Полезная вещица. Я ее покупаю,– и, секунду подумав, предложил.– За перстень с бриллиантом. Годится? По рукам, не прогадаешь?

– Нет, не годится, у тебя перстень, наверняка, из похищенных вещей, Надобно при случае проверить по ориентировкам и перечню драгоценностей, находящихся в розыске.

– Тогда придется радиостанцию, как это у вас называется, конфисковать.

Он явно испытывал нервы следователя, но Сергей подошел и резко сгреб с его ладони радиостанцию. Задумался, анализируя, что полезного дала эта встреча, кто из нее больше извлек выгоды: у них теперь есть на меня компромат. Это прискорбно, но факт, но и я получил немало ценный информации, которую еще предстоит закрепить доказательствами, поэтому чем-то пришлось пожертвовать. Аскольд был озадачен его молчанием и уверенностью и Сергей решил атаковать:

– Что с Антониной Савельевной Яриной?

– Что за баба, впервые слышу?

– Не темни, Аскольд. Я знаю, что ее похищение, твоих рук дело. Заметаешь следы, запугиваещь свидетелей.

– Она ни в чем не нуждается.

– В каком смысле? – насторожился следователь.– Она живая?

– Живая, мы же не живодеры, – обиделся Аскольд.– Ее жизнь зависит от вашего согласия. Не берите грех на душу.

– Я должен ее увидеть.

– Ее здесь нет. Даешь свою расписку и отпускаем ее на все четыре стороны.

– А как же Леонид Павлович? И ей такую же участь приготовили? За все ответите.

– Мы вынуждены защищаться, когда нам наступают на пятки,– парировал Аскольд. – Не следовало старику язык распускать. Выживает сильнейший, и вообще мы только в крайнем случае идем на мокрые дела, когда все варианты исчерпаны. Нам, как и вам, нужна стабильность, чтобы процветал бизнес, но конкуренты не дают покоя. А для мокрых дел всегда найдутся исполнители.

– Крокодиловы слезы. Кремень тоже был конкурентом? Аскольд плотно сжал челюсти, словно дуги капкана, вращал зрачками. Видимо, на фамилию Георгия было наложено табу и всякое напоминание вызывало устойчивый рефлекс.