Было двенадцать тридцать, когда Гаунт встал из-за стола, надел шляпу, вышел в приемную и сказал секретарше:

– Я собираюсь пойти позавтракать. Если позвонит Рикет и будет спрашивать, где я, скажите, что не знаете. Только сообщите, что я вернусь днем.

Во время ленча Гаунт вспомнил свой разговор с Джеральдиной. Ему было трудно понять замечание Ленела, услышанное от Дже-ральдины. Ленел сказал: «Давай выберемся отсюда». Это было несколько странное предложение в устах человека, услышавшего, что его хозяин мертв.

Его слова о том, что он не хотел быть замеченным и замешанным в это дело, были глупостью. Гаунт подумал, что для Ленела было бы естественным пойти и посмотреть на тело, даже из простого любопытства, а потом позвонить в полицию. Почему он этого не сделал?

Было уже три часа, когда Гаунт вернулся в контору. Он прошел в свой кабинет и позвонил Рикету. Когда тот взял трубку, Гаунт сказал:

– Привет, Рикет. Я звоню, чтобы кое-что сообщить. Есть несколько вещей, которые вам нужно знать.

– Что ты говоришь? – удивился тот. – У меня тоже есть кое-что, о чем бы я хотел поговорить.

– Что беспокоит тебя, Рикет?

– Я послал сержанта за Мирандой Грей, считая, что настало время везти ее сюда, чтобы поговорить. Она ответила, что поедет, но сначала ей нужно позвонить. Она прошла в спальню и закрыла дверь. Она не знала, что я отдал приказ прослушивать ее телефон еще вчера вечером. Я получил запись всех ее разговоров. Сначала она позвонила в Манчестер своему дружку Майклу Лоримеру и сказала ему, что Зона мертв, и она замешала в это дело. Потом она сказала, что ее ждет полицейский, чтобы доставить в Ярд. Он ответил, чтобы она не волновалась, потому что он знает, что она невиновна. Потом он добавил, что сразу же возвращается в Лондон, чтобы преподнести какой-то сюрприз. Это был ее первый телефонный разговор. Второй был в вашу контору и вы все знаете.

Наступила пауза и Гаунт сказал, все еще улыбаясь:

– Да, я все знаю, что было сказано. Ну и что?

– Немного позже мы еще вернемся к этому разговору, – ответил Рикет. – Примерно через двадцать минут после этого мне позвонил этот парень. Майкл Лоример из Манчестера. Он сказал, что звонит с вокзала, где ждет поезда, и что мне нет необходимости допрашивать Миранду Грей, потому что это он убил Зону. Я ответил, что это очень интересно, и спросил его, когда он это сделал и как попал в квартиру. На это он мне ответил, что поднялся по пожарной лестнице, вошел через открытое окно и застрелил Зону. Случилось это в пять часов.

Гаунт рассмеялся.

– Вот это да! Это же – первоклассное признание!

– Это – ерунда, а не признание, – ответил тот. – Прежде всего, мы знаем, что Лоример был в Манчестере и не мог быть здесь в пять часов. Во-вторых, известно, что Зона был жив после шести, так как он звонил из своей квартиры в клуб гардеробщице и отдал ей кое-какие распоряжения. Мы проверили время звонка. Было 6.56. Из этого следует, что Зона в это время был еще жив.

– А гардеробщица уверена, что с ней говорил именно Зона? – спросил Гаунт.

– Она клянется в этом.

– Понятно, – сказал он. – Это очень интересно, Рикет. И ты считаешь, что это признание – чепуха?

– Совершенная чушь и ты тоже это знаешь. Как и причину, по которой он «сознался».

– Я тоже? – невинно улыбнулся Гаунт. – Так почему он это делает?

– Потому что он хорошо знает, что Миранда Грей убила Зону, убила из пистолета, который он дал ей перед отъездом в Манчестер. Он, вероятно, не думал, что она сумеет им воспользоваться за такое короткое время. Теперь он сделает все, чтобы вытащить ее из этого дерьма. Он будет здесь в четыре часа, и я смогу с ним поговорить.

– Я понял, – сказал Гаунт, – что полиция абсолютно уверена, что Миранда убила Зону?

– Да, – ответил тот, – теперь я больше чем уверен.

Гаунт уловил в его ответе ударение на слове «теперь».

– Почему, Рикет? Что заставило тебя утвердиться в этом?

Немного помолчав, Рикет ответил:

– Слушай, Руфус, мы всегда были более или менее друзьями, и я хочу предостеречь тебя. Я скажу, почему теперь уверен, что Грей – убийца. Ты поймешь мое предостережение. Ты знаешь парня по имени Вольф Ленел?

– Как же, очень хороший парень. Он был секретарем Зоны.

– Ну так вот, этот Ленел был здесь. Он сказал, что ты заменил патроны на холостые в ее пистолете, и никто не сможет доказать, что именно она его убила. Поэтому-то я теперь уверен, что она – убийца.

Гаунт щелкнул языком и его лицо побледнело.

– Хорошенькие вещи ты обо мне рассказываешь, Рикет. Еще немного и ты обвинишь меня в соучастии в убийстве. Потом заявишь, что я был там в это время и поддерживал ее, пока она стреляла в Зону.

Рикет запротестовал:

– Ну, зачем же так. Мы просто хотим получить от тебя объяснение. Это же и для тебя будет самое лучшее.

– Всегда готов объясниться. Ты говоришь, что в четыре часа ждете Лоримера. Может быть, я тоже смогу подъехать? А где Миранда Грей? Что вы с ней сделали?

– Я отпустил ее домой, но она под следствием. Я не могу ее задерживать, пока не опровергну эту ерунду, которую несет Лоример. Я допросил ее. Она мне все рассказала, что произошло. Она сказала, что ты заглядывал в обойму и, что она не знает, были там патроны боевые или холостые. Она тебе поверила. Вернее, ей хотелось поверить.

– Прекрасно. Я подъеду к четырем часам, Рикет?

– Ладно.

Была половина пятого. Рикет сидел в своем кабинете и бесцеремонно разглядывал Майкла Лоримера и Гаунта. Гаунт со свисающей с его губ сигаретой тоже наблюдал за Лоримером. Молодой человек был весь уныние, его руки непроизвольно сжимали подлокотники кресла, и он переводил умоляющий взгляд с Рикета на Гаунта.

– Нехорошо, мистер Лоример, – увещевал его Рикет, – но я могу понять ваши чувства. Я даже симпатизирую вам, но вы все же должны понять, что в полиции сидят не дураки. Ваше так называемое признание – чушь. Оно не выдерживает никакой проверки. Вы говорите, что убили Зону в пять часов, а мы знаем, что он был жив даже после шести, точнее, в 6.56. Он звонил в клуб и говорил с гардеробщицей. Когда я спросил вас, где находился Зона, когда в него стреляли, вы сказали, что он стоял у стола. Когда же я спросил, куда вы попали, стреляя в него, то вы ответили, что в левую половину головы, но это опять-таки не так, потому что пуля поразила Зону в правую половину.

Рикет взял сигарету из коробки на столе и закурил. Он смотрел на Лоримера и улыбался.

– Так что если собрать все это вместе, то для человека, заявившего, что он – убийца, вы знаете не слишком много об этом деле, – продолжал Рикет. – И, наконец, самое главное, это то, что мы знаем, где вы были в это время. Вы были в Манчестере в «Клубе пиратов», пытаясь найти управляющего, который обещал дать вам работу. Единственная возможность попасть к пяти часам в Лондон – это самолет, но мы проверили и знаем, что вы им не воспользовались.

Рикет встал и обошел вокруг стола, потом положил руку на плечо Лоримера.

– Вот такие-то дела. Я не в восторге от вашей попытки выгородить другого. Мы знаем, кто убил Зону, и это – не вы. Вы можете возвращаться в Манчестер к своей работе и забыть обо всем и… о Миранде Грей. Думаю, она – совсем неподходящая девушка для такого парня, как вы.

Лоример встал. Встал и Гаунт. Они вместе двинулись к двери.

– Минутку, Гаунт. Я советую тебе забыть о том, что пистолет был заряжен холостыми патронами.

Гаунт усмехнулся.

– Может быть, я и приму твой совет, Рикет, а может, и нет. До свидания.

И он закрыл за собой дверь.

– Да, вот так-то, – сказал Гаунт. – Рикет сказал мне, что вы позвонили ему и сознались в убийстве. Но я сразу же понял, что он считает это ерундой, поскольку у него было свидетельство гардеробщицы. Вот если бы Зона не звонил в 6.56, а вы говорите, что застрелили Зону в пять часов, тогда бы вас обвинили в убийстве. И то, если бы Рикету не было точно известно, что вы в день убийства были в Манчестере. Ну ладно, пошли куда-нибудь выпьем, я хочу с вами поговорить.