Жэка побледнел:

— Мне на вторую ночь тоже какой-то дед снился. В первую то я дежурил. Все меня бил обгорелым посохом. Я проснулся, а у меня синяки там где он бил! Но днем они прошли!

Наталья продолжила разоблачения:

— Всем девчонкам снился этот дед нерусский. И мне тоже. Все чего-то угрожал и бить пытался. Под конец совсем обгорелый был.

Влад ее спросил:

— И чего? Что было-то потом, после угроз?

— Да его все нахрен послали, старого старпера, — ответила смутно знакомой фразой Наталья. — Да наш дом из танков расстреляли, а если бы штурмом взяли — нас бы до сих пор батальон зомби насиловал. Что нам до угроз какого-то старого пердуна? Имели мы его самого этим самым жезлом.

Влад ощутил прилив гордости от этих слов. Русские люди всегда найдут беду покруче, чтоб текущая беда казалась, так, перебедкой. А вот Жэка смотрел на свою возлюбленную с некоторой растерянностью. Таких обертонов, от светоча очей своих, он услышать не ожидал.

Привыкай Жэка! Женщина это не только источник радости и средство для утех. Женщина это тоже человек, причем часто коварный, вспыльчивый, капризный и очень-очень мстительный и злопамятный.

Влад, подмечая со злорадством чужое разочарование от развенчивания богини с пьедестала, как и все люди, не видел бревна в собственном глазу. Мало, очень мало людей, готовых радоваться чужому выигрышу, разделять удовольствие от обладания красивой, модной и стильной вещью или женщиной, если это конечно не ваш друг-сослуживец, спящий с вашей молодой моделью-женой. Все больше людей мелочных, мерзко завистливых в разной степени прогрессии этого чувства. И Влад совсем забыл про оставленную в лесной избушке Марго, забыл про светлые чувства, что начали пробуждаться в его душе. Но он вернется и все вспомнит.

Влад встрепенулся. Требовалось дать народу объяснение. Получается, он сжег деда-лесовика. Заживо. Надо было срочно отмазываться.

— Этот дух сотрудничал с эльфами. Наверняка по его наветам тоже казнили людей. Все эти Ваны заодно с Эльфами. Так что его постигла заслуженная кара. Око за око, зуб за зуб. И так будет с каждым подлым гадом!

Эта фраза решительно развернула штурвал истории всех девяти миров. В дальнейшем, исследователи дружно сходились в одном: один вредный старикашка, оседлавший место силы, подписал под молотки целую расу богов, пусть и временно опальных. Не сумев уйти достойно, мелко гадил, не давая выспаться, в принципе изначально нейтральным к нему людям. А ведь все могло быть иначе, если бы он не высокомерно истерил с высоты своей гордыни многомиллионнолетнего жизненного пути, а представился бы старичком-боровичком, несчастным погорельцем.

Тут конечно нагадил по-крупному и второй дух леса, у которого селяне вытоптали лес, потребовав столько жизней за обрубленный корень мэллорна. Но тут была не Земля. А со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Идут же люди к чиновнику со взяткой, а куда ты без взятки дернешься? Даже шоколадка секретарше, в папке с документами, как ни крути — а взятка. Вот он, неписанный никаким законом древний обычай! Так принято. Вот и здесь власть взяли "ушастые зеленые гринписовцы" и казнят по пятку за косяк. Красивый обычай лесной страны. А подобных красивых обычаев хватало и на Земле. Достигла какая-нибудь Айгуль тринадцати лет возрасту, шапкой кинули в нее, устояла на ногах — замуж ее, пока не подурнела и ослабла от старости. Плюнул в ауле в колодец — получи и пулю меж рогов на закусь. Примеров несть числа. Обычаи и понятия человек начинает менять, меняя детский садик на школу, и далее по экспоненте, по числу присутственных мест. Причем гибкая человеческая психика, пластично, органично и одновременно может следовать совершенно разным обычаям. Одна сторона коварной человеческой натуры, может лупить стекла во дворе соседского дома, потому что так требуется вести себя в ватаге, а в школе быть отличником не только по физре, потому что так требуется для самоутверждения в классе.

Влад с Жэкой и хакерши, в принципе, люди были не злые и отходчивые, с пониманием, я бы сказал — опытные. С ними можно было договориться. С человеческими жертвоприношениями пришлось бы, конечно, завязать, но это тоже не факт. Ибо древо средневековой монархии принято поливать кровью патриотов, желательно чужих. Но свои инсургенты тоже пойдут за милую душу под эти цели, а лесные границы надо охранять и иметь там свою прикормленную агентуру.

Итак, признав постфактум, казнь духа леса, справедливой и законной, Владу требовалось укрепить и прояснить свои позиции. Они в этом мире надолго. Это факт. Нужна легализация — это тоже факт. Сейчас они никто и по праву средневековых реалий были вообще никем. Ни родичей, ни побратимов. Юридически, их вообще не существовало. Никто не заплатит виру за их смерть. А вот загреметь в рабство с таких исходных позиций — проще простого.

Далее, наличие всех этих оживших мифов делало данный мир излишне неопределенным.

Такую картину мира надо было срочно упрощать. Серость неопределенности должна была распасться на светлые и темные оттенки, для приобретения ясной и четкой картинки. Вытанцовывалась простая и логичная вещь. Книги у эльфов и добром они их не отдадут. Духи Леса явно сотрудничают с эльфами. Одного духа они прикончили… Значит второго, местного духа, тоже надо кончать.

Тем более у местных, формально говоря, есть повод: на пустыре труп и еще пятеро очень скоро станут трупами. А речь шла только о пяти жертвах. В этой арифметике, в которой корешок мэллорна стоил пять жизней, явно не хватало одной жизни по кредиту. И недостачу, решил Влад, покроет этот гад-леший.

Осталось только вписаться.

Но вписавшись, надо будет делать ноги. И причем очень быстро. Или потопчут единорогами.

— Натали, а мы отсюда можем прыгнуть, как тогда, из подвала? Ты сможешь создать портал перехода? Мы можем направить энергию отката на место прыжка?

— Не знаю. — Натали была неуверена и явно тормозила. Объем поступившей информации сильно осложнил оценку новых вводных. Владу было хорошо — он командир, принял решение и попер по нему к поставленной цели. Все, его больше ничего не колышет. А каково бедным исполнителям, с неокрепшей девичьей психикой?

— А кто знает?! Давай, не тормози! Просыпайся, Наташа!

— Да что вы на меня давите! Не знаю я! — ушла в несознанку, почуявшая свободу хитрая хакерюга.

Влад взъярился.

— Жэка, бери старушку и идите обратно на пустырь. Быстро. Выясни, можем ли мы помочь парализованным. Давай, двигай.

Жэка сумрачно подхватил бабушку под руки и двинул. Со злобной ипостасью Влада он старался в открытую конфронтацию не вступать.

Наталья было двинулась следом, но была остановлена бессмертным:

— А вас, Наталья Андреевна, я попрошу остаться.

Затем Влад страшно начал на нее орать. Надо сказать, что в том цирке, в котором он заведовал, Наталья была самой гонористой цирковой лошадкой. Она могла отлично исполнять отдрессированые цирковые программы, но в самый последний момент и что-нибудь отчебучить. Хакеры вообще слабо поддаются дрессуре, это наиболее интеллектуальная и наиболее свободная в проявлениях своей воли часть населения. Поэтому, только ломая табуретки об хакера, и делая это с высокой периодичностью, можно рассчитывать, что этот хитрый и умный зверь, будет делать то что нужно руководителю, а не заниматься собственной фигней.

Дикий ор помогал не сильно, закаленная окуппацией воля Натальи таким методам поддавалась слабо, поэтому утвердительного ответа Влад дождался, только после нескольких синяков на ляжках и держа голову Натальи над ведром с помоями.