эмиграции. Любимый Париж, оккупированный немцами...

Уже давно Федор Федорович не строил самолетов и не помышлял о полетах. Как далекие

годы юности, когда он самозабвенно писал любящим маме, отцу, тете о своих первых

впечатлениях и уверял их, что летает «всего на двенадцати метрах над землей» и что

«опасности никакой нет»! Университет, ранняя женитьба на графине Елизавете

Кейзерлинг, старше его на пять лет, даме флегматичной — и все же не простившей

супружеской измены... Развод в шестнадцатом году — со скандалом, с епитимьей, с

выплатой компенсации оскорбленной жене...

Музыка — вот великий целитель души. Терещенко сделался специалистом по Шопену,

давал концерты, писал статьи.

Другим его увлечением стала астрология. В Париже имелось общество любителей, и

Терещенко сделался среди них завсегдатаем, даже выпустил книгу об астрологических

принципах медицины.

Жить оставалось недолго — в январе 1950 года Федор Федорович Терещенко скончается.

На Родине о нем ничего не знали. Но это его не беспокоило. Настанет время — и История

всех расставит по местам.

© А. Мартьянов. 12.10. 2012.

29. Эскадра: «Святогор» против «Ильи

Муромца»

20 июля 1914 года, Гатчина

Великий князь Александр Михайлович не скрывал раздражения.

— Вся эта затея с большими кораблями представляется весьма сомнительной.

Как полевой генерал-инспектор авиации и воздухоплавания, великий князь вынужден был

принимать решение касательно тяжелых самолетов Сикорского. И это его нервировало.

Конструктор Игорь Сикорский всегда считал, что настоящий успех возможен лишь при

коллективной работе. Отчасти поэтому он построил самолет «Илья Муромец» —

большой, тяжелый, с экипажем в несколько человек, с четырьмя моторами. И буквально

за три недели до начала войны совершил на нем долгий перелет — из Петербурга до

Киева.

— Мы доказали, что воздушный корабль, мощный, снабженный хорошими моторами,

способен преодолевать неблагоприятные условия воздушной стихии, при которых

обычные аэропланы лететь не в состоянии, — заметил Сикорский.

Великий князь поморщился:

— Опять вы со своим «Ильей Муромцем Киевским»! Это неповоротливая машина. Как ее

использовать на войне?

— Мы считаем, что «Илья Муромец» — отличный тяжелый бомбардировщик, — ответил

вместо Сикорского начальник Гатчинской авиашколы полковник Ульянин. — Для него

потребуются специальные авиабомбы и стрелковое вооружение. Главное артиллерийское

управление уже получило заказ.

— Но что он будет делать на фронте? — нахмурился великий князь.

— Разберемся на месте, — ответил Ульянин. — Штабы с командирами кораблей примут

решение согласно обстановке.

— Ладно, пока занимайтесь комплектованием отрядов, — сдался Александр Михайлович.

— Сейчас необходимо собрать все наши силы в кулак, чтобы дать отпор коварному врагу.

Ноябрь 1914 года, Барановичи, Ставка

Генерал-майор Шидловский нервничал. Ситуация с «Муромцами» — его любимым

детищем — складывалась самым неблагоприятным образом.

Сперва на фронт были отправлены два воздушных корабля. Их предоставили самим себе,

и действовали они без руководства и технической помощи. Ничего удивительного, что

тяжелый бомбардировщик, могущий нанести врагу значительный урон, выглядел сейчас

беспомощно и жалко.

А тут еще постоянные донесения штабс-капитана Руднева, командира одного из

воздушных кораблей. Руднев пользовался репутацией храброго офицера, поэтому ему

верили.

Штабс-капитан неустанно писал, что «Муромец» не в состоянии подняться на боевую

высоту, что аппарат ненадежен. Между тем экипажи Эскадры сидят без дела, и таким

образом лучшие летчики страны отвлекаются от фронта ради «сомнительного

изобретения» Сикорского.

Шидловский не мог спокойно смотреть, как погибают лучшие надежды на применение

такого мощного оружия, как «Муромцы». И написал лично Верховному

Главнокомандующему — великому князю Николаю Николаевичу.

Теперь его ждали в Ставке.

— Вам известна позиция великого князя Александра Михайловича, — такими словами

встретил его Верховный. — Он не доверяет новейшей технике, тем более — русской.

Аппараты Сикорского, по его мнению, — не более, чем раздутая авантюра.

— Это не так! — возразил Шидловский прямо. — И мы беремся доказать свое мнение.

— У вас уже найден способ? — прищурился Верховный Главнокомандующий.

— Мы предлагаем организовать Эскадру Воздушных Кораблей десятикорабельного

состава, — ответил Шидловский. — Поделить авиацию на тяжелую, подчиненную

Главному командованию, и легкую — подчиненную войсковым соединениям.

— Где предполагаете базирование? — заинтересовался великий князь Николай

Николаевич.

— Идеально подходит местечко Яблонна близ Варшавы. — У Шидловского на все был

готов ответ: он обдумывал этот разговор не один день. — Яблонна находится недалеко от

фронта. С севера защищена Ново-Георгиевской крепостью, с запада — позициями по реке

Бзуре, с юга — Варшавской оборонительной системой. Поблизости имеется поле, годное

под аэродром.

— Я просмотрю бумаги, — обещал великий князь Николай Николаевич. — Вам придется

обождать несколько дней.

Через несколько дней Шидловский был назначен начальником Эскадры.

21 января 1915 года, Яблонна

Прибытие великого князя Александра Михайловича стало для Эскадры неожиданностью.

Великий князь изъявил желание познакомиться с Эскадрой, и скоро на аэродроме

выстроился весь летный состав.

Шидловский с тяжелым сердцем принимал высокого гостя. Он знал, что мнение

Александра Михайловича о «Муромцах» не переменилось.

— Ну что ж, — проговорил великий князь, — как вижу, вы тут неплохо устроились.

Сначала забрали себе в подчинение Эскадру, отвлекли от боевой работы лучших пилотов

и многочисленный технический персонал. А сами сидите без дела.

Шидловский понимал: великий князь страшно недоволен тем, что Эскадру организовали

без его участия.

— Я советовался со специалистами, — продолжал Александр Михайлович, — и все они

держатся единого мнения: «Муромцы» разработки Сикорского совершенно непригодны.

Кто такой Сикорский? Недоучка, дилетант! Его аэропланы обладают серьезными

дефектами, которые ведут к неминуемой катастрофе.

— Можно ли просить вас привести пример? — осведомился Шидловский.

— Извольте! — отвечал великий князь, неплохо разбиравшийся в аэронавтике. — Корабль

и особенно шасси недостаточно прочны. Фюзеляж настолько длинен и тонок, что при

крутом вираже не выдержит крутящего момента, создающегося мощными рулями, и

гибель экипажа неизбежна. Расстояние между верхними и нижними планами слишком

мало — будут образовываться вихревые токи, а они породят вибрацию всего корпуса.

Корпус же, как уже говорилось, недостаточно прочен. Шасси, стойки и стяжки создают

сопротивление, уменьшающее высоту и скорость корабля. Плоский профиль крыла не

обладает необходимой подъемной силой — не лучше ли было поставить толстое крыло?

— Таково мнение вашего высочества? — тихо спросил Шидловский.

— Разумеется, я многократно советовался со специалистами! — был резкий ответ

великого князя. — Да если непонятны все эти научные доводы, приведу более простые:

высота полета «Муромца» будет недостаточно большой. А сам корабль — отличная

мишень. Вас будут расстреливать, как уток во время охоты. Такой довод недостаточен?