— Мой сын, Джеффри-младший... Ты, наверное, знаешь, что он занял мое место на посту

главного летчика-испытателя фирмы?

На лице сэра Уилфреда мелькнуло — «растут дети»... Сын сменил отца. А де Хэвиленды

действительно талантливая семья. Две знаменитые актрисы — Оливия де Хэвиленд и

Джоан Фонтейн — его кузины. Теперь вот еще и сын. Чтобы летать, нужен талант.

Особый талант, не всеми еще оцененный. Поэзия без слов, музыка без нот, картина без

холста — вычерчиваемая крыльями в воздухе.

И тут сентиментальные мысли сэра Уилфреда смыло, точно волной. До него наконец

дошел смысл произнесенного.

— Вы предполагаете выпустить невооруженный деревянный бомбардировщик, сэр

Джеффри? — переспросил он. — Вы... э... сэр?..

Он проглотил слова, о которых оба могли бы впоследствии сильно пожалеть.

Де Хэвиленд молчал. Мигала лампа.

Наконец сэр Уилфред произнес:

— А если немецкие машины окажутся еще более скоростными? Они будут догонять и

сбивать ваши деревянные самолетики пачками!

— Серийные истребители, насколько нам известно, развивают скорость не выше шестисот

километров в час, — ответил де Хэвиленд. — Мы же предполагаем построить самолет,

который сумеет летать быстрее. До шестисот сорока километров в час. Все просчитано.

Да я на Библии готов поклясться, что все обстоит именно так!

— На бумаге оно, может, и так! — взорвался Фримен. — А как будет в реальности?

Какие-то утопии!..

— Сэр, — вымолвил де Хэвиленд, — выслушайте наконец наши соображения. Письма,

которые фирма посылает в министерство, очевидно, не доходят до адресата. Поэтому я,

собственно, не поленился приехать лично.

— Слушаю вас, — также официальным тоном откликнулся Фримен.

— Сейчас уже невозможно отрицать, что война близка. Мы не называем противника

открыто, но даже самому недалекому мальчишке-газетчику понятно: это Германия. Мы не

знаем, какими средствами располагают немцы. Черт побери, сэр, нам неизвестно даже, как

далеко продвинулась их авиация. Из публикаций в газетах вообще ничего нельзя понять:

немцы напускают туману так, словно учились этому в Лондоне.

— Не могу с вами не согласиться, сэр, — кивнул сэр Уилфред.

— Не перебивайте, сэр, — строго остановил его де Хэвиленд. — Не стану отрицать: в

условиях мирного времени у нас нет ни малейшего шанса выйти на рынок военной

техники с нашим деревянным бомбардировщиком. Но во время войны в стране неизбежно

возникнет дефицит алюминия.

— Между прочим, бальза тоже не растет в Англии, — вставил сэр Уилфред Фримен. — За

ней придется ездить в колонии.

— Алюминий будет в дефиците, — с нажимом повторил сэр Джеффри. — А древесину

можно хорошо отполировать.

— Но невооруженный боевой самолет!.. Звучит абсурдно!

— Не так абсурдно, как вам кажется, сэр, — заметил де Хэвиленд. — Бортовые пулеметы

защищают самолет от истребителей только отчасти. А против зенитной артиллерии они

вообще бессильны. Если же мы изымем оборонительные стрелковые установки, то наш

бомбардировщик станет более высотным, более скоростным и маневренным. Он легко

сможет уклоняться от атак истребителей противника. Равно как и от зенитного огня.

Фримен тихо постукивал пальцами по столу. Слушал.

Голос де Хэвиленда окреп:

— Далее, мы предлагаем уменьшить экипаж до двух человек: пилот и навигатор-

бомбардир. Это сократит людские потери. А если будет сбит четырехмоторный

бомбардировщик, который так люб министерству, то Британия потеряет сразу семерых

своих сыновей. Согласитесь, в этом аспекте мое предложение гораздо менее абсурдно,

чем показалось вам на первый взгляд!

— А вам не кажется, что члены экипажа будут просто перегружены обязанностями? —

задал вопрос Фримен. — Господи, сэр Джеффри, их будет всего двое! Навигатору

придется держать связь с землей, наблюдать за воздушной обстановкой, сбрасывать

бомбы, а пилоту — вести машину несколько часов без отдыха! Способен ли на такое

человек?

— Англичанин способен на многое, — ответил сэр Джеффри. — К тому же, до Берлина на

крейсерской скорости наш самолет, по моим расчетам, будет лететь всего два часа.

Сэр Уилфред Фримен выдержал долгу паузу и наконец прервал молчание:

— Хочу только напомнить, что мы уже развернули производство четырех двухмоторных

— кстати, цельнометаллических, — бомбовозов: «Бленхейма», «Уитли», «Веллингтона» и

«Хемпдена», — сказал сэр Уилфред. — А вы предлагаете нам строить маленькие

деревянные игрушечные самолетики.

— Ваше встречное предложение неприемлемо, — холодным тоном заявил де Хэвиленд.

Он положил на стол толстый конверт, полученный из министерства авиации. —

Выступить в качестве субподрядчика? Производить крылья для самолетов чужих

конструкций? Вам не кажется, сэр, что это просто унизительно?

— Вам предоставлено право трудиться на благо Британии! — не выдержал Фримен. —

Что еще нужно? Вы же патриот!

Де Хэвиленд вскочил с кресла, нагнулся через стол к сэру Уилфреду.

— Да, — сказал сэр Джеффри. — Я патриот. И как патриот я говорю вам: фирма «Де

Хэвиленд» в состоянии послужить Империи гораздо лучше, чем ей предложено. Строить

для кого-то крылья? Пфе! Мы будем строить бомбардировщики.

— Хорошо, — сдался сэр Уилфред. — Черт побери, дружище, какой напор!.. Возможно,

ваша идея имеет здравое основание.

29 декабря 1939 года, поместье Салисбери Холл

— Письмо, сэр!

Бомбардировочное командование наконец ответило.

Пришел официальный заказ на постройку прототипа.

Еще в середине декабря фирма «Де Хэвиленд» отправила в министерство очередной,

доработанный проект.

Два варианта нового деревянного самолета (кое-где его уже успели иронически окрестить

«мечтой термита»): бомбардировщик и истребитель-разведчик.

Де Хэвиленд в конце концов согласился с необходимостью добавить третьего члена

экипажа бомбардировщика. Для радиста была спроектирована отдельная кабина позади

крыла. Бомбардировщик мог нести две бомбы по 227 килограммов (или четыре — по 113

килограммов).

Истребитель-разведчик — двухместный — получил четыре двадцатимиллиметровые

пушки в нижней части фюзеляжа и три фотоаппарата.

Бомбардировочное командование никак не могло смириться с идеей самолета без

оборонительных стрелковых точек. Но в конце концов Фримен, решительно занявший

сторону де Хэвиленда, сумел пробить в министерстве проект.

— Можно начинать работу, джентльмены, — сэр Джеффри сиял, обращаясь к своим

конструкторам. — Нас призвали на службу Англии — и не на подхвате, как

предполагалось изначально, а в передних рядах. Мы будем делать собственный самолет.

С октября конструкторский коллектив был переведен в это старинное поместье — в пяти

милях от завода в Хатфилде.

Налеты Люфтваффе неизбежны. Немцы непременно будут бомбить завод. На сей счет

никто не строил иллюзий. Вокруг предприятия уже выкопали траншеи, обложили

подстанцию и все важнейшие сооружения мешками с песком. Выдали противогазы

сотрудникам фирмы и всем жителям прилегающего района.

Маленький деревянный самолет, быстрый, как москит, поднимется в небо и защитит

Метрополию. День и ночь будут работать конструкторы, улучшая проект, а рабочие не

отойдут от станков.

Долгожданный пакет из министерства, давшего наконец «добро» на эти работы, лежал на

столе у главы фирмы. Предстояли долгие дни напряженного труда — ради того, чтобы в

небо взлетел один из самых знаменитых английских самолетов, «Москито».