Амелия шла по Лонг-Бич и невольно вспоминала другое Рождество, три года назад.

Прошло всего три года, а сколько всего изменилось! Отец бросил пить, они с мамой снова

вместе.

Никакого «белого» Рождества в жаркой Калифорнии нет и в помине. Пальмы, океан...

— Знаешь, Мели, — заговорил отец, — здесь, в Лонг-Бич, сейчас проходит

развлекательное воздушное шоу. Помнишь, когда ты была маленькая, мы ходили с тобой

на праздник и смотрели на самолет?

Она улыбнулась папе. Бедный папа. Конечно, она помнит. Может быть, это единственное

светлое воспоминание из их общего прошлого.

— Давай опять сходим вместе — как тогда? — предложил Эдвин.

Амелия согласилась.

И вот она идет — молодая, уверенная в себе женщина, — рядом со своим робеющим от ее

соседства, помятым, побитым жизнью отцом.

Они идут смотреть авиационное шоу.

— Смотри, самолеты!

«Непонятные штуки из досок и проволоки» взмывали в небо, выписывали удивительные

пируэты. Эдвин смеялся, губы его дрожали, краем глаза он следил за дочерью.

— Хочешь покататься?

За десять долларов она провела в воздухе десять минут.

Пилот Фрэнк Хоукс повел самолет сначала над городом, потом — над океаном. У

девушки перехватило дыхание...

Но вот чудо закончилось, самолет приземлился.

— Мистер Хоукс, — пролепетала Амелия, — я... я хочу летать сама!

Мистер Хоукс улыбнулся своей невероятно обаятельной улыбкой, глаза его засияли, и он

расхохотался во все горло.

— Летать, мисс? Да вы в своем уме?

Амелия покраснела, сжала губы.

— Летать! Летать сама! Юбкам, мисс, нечего делать в авиации!..

— Вы... горилла! — выпалила Амелия.

— Ха-ха-ха! — заливался Хоукс. — Посмотрите на эту красулю! Шляпка на аэроплане!

Амелия гневно отвернулась, взяла отца под руку.

— Идем отсюда, папа.

— Мели, но он... может быть, он прав? — робко спросил отец. — Для чего тебе самой

управлять самолетом? Все-таки это не женское занятие!

— Еще одно слово, папа, и я перестану с тобой разговаривать! — прошептала Амелия. —

Я найду летную школу, где согласятся учить женщину.

— Мели, это смешно. Для чего тебе самолеты?

Амелия ответила — не столько отцу, сколько самой себе:

— Самолеты — это свобода. Это — символ нового времени, независимости женщины,

господства человека над стихией воздуха, над пространством. Я хочу быть частью всего

этого.

30 декабря 1920 года, Лос-Анджелес, аэродром Киннер Филд

Две женщины, почти ровесницы — одной двадцать три, другой двадцать четыре, —

рассматривали друг друга.

Старшую звали Анета Снук. Высокая, худощавая, с копной светлых кудрявых волос.

Младшая представилась:

— Амелия Эрхарт.

Мягкие волосы волной обрамляли лицо, обманчиво-женственное. Однако Нета Снук

слишком хорошо знала, какой дьяволенок может прятаться в красивых, умело

подкрашенных женских глазах.

— Вы хотели бы покататься на самолете? — осведомилась Нета Снук — для друзей

«Снуки». — Прошу. Пятнадцать долларов четверть часа.

Она показала на свой самолет.

— «Дженни», не так ли? — заметила мисс Эрхарт к немалому удивлению Неты. Она мило

засмеялась: — Ничего особенного, я видела такие в Канаде... Скажите, мисс Снук... —

Она вдруг стала серьезной, покраснела, даже стиснула кулаки. — Вы научите меня

летать?

Несколько секунд Нета молча смотрела на эту пылкую молодую женщину. Что ею

двигало? Чего она искала в жизни, чего добивалась?

Амелия страстно и просто проговорила:

— Просто я... очень хочу научиться... летать.

— Уроки стоят недешево, — заметила Нета. — Простите, но я вынуждена напомнить об

этом.

— О, я понимаю! — Амелия махнула рукой. — Я нашла работу.

— Вот как?

— Да, — Амелия кивнула. — В одной газете согласились брать мои фотоснимки. А днем

я работаю секретаршей в юридической конторе моего отца.

— Ясно, — сказала Нета. — А ваши родные согласны? Или вы их не спрашивали?

— Мама молчит, сестра меня поддерживает, а папа... Папа надо мной смеется, —

призналась Амелия. — Он превратил меня в анекдот, которым развлекает своих друзей.

Но ничего, я заставлю их замолчать! — Она тряхнула волосами.

— Что ж, прекрасно, — кивнула Нета Снук. — Я поняла вас. Приходите через пару дней.

Я подготовлю самолет и буду вас ждать. Посмотрим, как вы чувствуете себя в кабине. А

то знаете... бывает, человеку хочется взлететь, а как поднимается в небо — так все, ужас и

паника.

— Не мой случай, — отрезала Амелия.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, и все. Уже летала. Правда, пассажиром.

Они пожали друг другу руки и расстались — всего на пару дней.

А потом уже не расставались больше года...

(продолжение следует)

© А. Мартьянов. 23.12. 2012.

41. Амелия: девушка с обложки

3 января 1921 года, аэродром Киннер Филд, Лос-Анжелес, Калифорния

— О боже, Амелия, для кого это вы так вырядились?

Нета Снук изумленно уставилась на свою новую ученицу.

Платье, длинный шарф, лайковые перчатки. Настоящая барышня. Бабушка Отис (о

существовании которой Нета Снук не догадывалась) пришла бы в восторг от столь

элегантного наряда.

— Мисс, мы ведь здесь собираемся летать, — напомнила Нета.

— Зовите меня Амелия, — попросила девушка.

В свою очередь она разглядывала инструктора. На аэродроме Нета таскала один и тот же

мешковатый комбинезон, покрытый масляными пятнами. Ей все равно, как она выглядит,

главное — удобство.

— Мисс Эрхарт... Гм... Амелия, — заговорила опять Нета Снук, — в прошлый раз я

упоминала, что уроки летного мастерства стоят недешево.

— Помню, — кивнула Амелия.

— Двенадцать часов учебы обойдутся вам в пятьсот долларов.

Нета давно усвоила: с клиентами следует разговаривать сухо и официально. Никакого

панибратства. А то некоторые воображают, будто из женщины запросто можно вить

веревки.

— Согласна, — ответила Амелия. — Только... Прямо сейчас у меня нет всей суммы. Я

заработаю и все отдам. У меня есть работа.

— Не сомневаюсь. — Нета вздохнула. — Ну что, попробуем?

24 июля 1922 года, Лос-Анджелес

— Нета, я купила ее!

Голос Амелии в телефонной трубке звенел.

Нета Снук вздохнула. Из всех ее учеников Амелия Эрхарт была единственной, кто стала

не просто ученицей, но другом.

И именно Мели доставляла ей больше всего хлопот. У Амелии напрочь отсутствовало

ощущение опасности. Она ровным счетом ничего не боялась.

— Амелия, это не достоинство, тут нечем гордиться, — увещевала пылкую Мели старшая

подруга. — Зачем ты пролетела под проводами? Что за безрассудство?

— Я хочу побить в воздухе все мужские рекорды! — объявила Амелия.

— В таком случае определись, подруга, с кем у тебя роман: со славой или с небом.

Однако упрямство Амелии ничем не прошибешь.

— Ты слушаешь, Нета? — твердила она в телефонный аппарат. — Бабушка и дедушка

Отис подарили мне на двадцатипятилетие две тысячи долларов, и я сразу купила ее, мою

мечту!

Нета знала, как выглядит мечта Амелии. Это был одномоторный биплан «Киннер

Аэростар», выкрашенный ярко-желтой краской.

— Разве не милая канареечка? — восхищалась Амелия.

И снова у Неты наготове был стакан холодной воды:

— Мели, не стоило брать эту машину. Самолетик ненадежный, двигатель так себе. Для

начинающих «Киннер» совершенно не подходит — у него плохо с управлением.

— Ничего не хочу слышать! — закричала и засмеялась Амелия. — Теперь-то я уж точно