— Мы как раз смотрели первый канал улья. В новостях твой отдел безопасности?

Я напряглась. Совершенно забыла, что мы попали на первый канал, и не подготовилась к этому осложнению.

— Это определенно был отряд Эмбер, — сказала мама. — Я узнала голос командира-тактика. Это Лукас.

— Я все же думаю, что ты ошиблась, — возразил папа. — Командир-тактик говорил гораздо более официально и уверенно, чем Лукас.

Мама раздраженно фыркнула.

— Естественно, на работе Лукас ведет себя формальнее, чем у нас в гостях.

— В новостях показывали наш отдел безопасности, — неохотно признала я. — И да, на работе Лукас говорит гораздо более официально.

— Эмбер, тогда почему приказы отдавал он, а не ты? — спросил папа.

Мама недовольно всплеснула руками.

— Эмбер, должно быть, отвечала в целом за преследование вражеского агента. Те безответственные подростки, попавшись на пути, вызвали множество осложнений. И у Эмбер не было времени самой им звонить.

Я скривилась.

— Подростки действительно доставили нам проблем.

— Им невероятно повезло, что их спасли, — сказал папа. — А кто командовал красной группой?

— Рофэн.

— Тот милый тихий мальчик? — Мама, кажется, поразилась. — Я думала, по веревкам спускался Форж.

— Форжа часто вызывают на сложные восхождения, — подтвердила я. — Но в ударной группе любой способен спуститься по веревке.

Родители обменялись взглядами, а затем мама с сомнением проговорила:

— Ты рассказывала нам, что преследуешь вражеских агентов, но кое-что в новостях нас встревожило.

Мой желудок пытался в панике завязаться в тугой узел.

— Что именно?

— Лукас говорил о работе с носачами, — ответил папа. — Ты никогда не упоминала, что сотрудничаешь с ними.

Я потерла лоб.

— Конечно, нам приходится пользоваться информацией от носачей, чтобы справляться с угрозами улью.

— Но ведь в твоем отделе не живут носачи? — настойчиво продолжила мама. — Когда мы приходили, я их не видела, но нас пускают только в жилую секцию и в парк. Ведь за закрытыми дверями не прячутся эти нечеловеческие создания?

Вот почему моя семья не должна узнать, что я телепат. И вот почему я никогда не решаюсь читать разумы родителей и брата. Требовалось убедить их, что носачи не живут в нашем отделе, иначе мама с папой больше не появились бы у меня в квартире.

— Носачи присылают нам массу информации, — поспешно ответила я. — Но вся она проходит через группу связи. Носачи не смогли бы жить у нас. Они должны селиться в своих отрядах, потому что… Ну, у них есть особые требования.

На лице папы появилась смесь ужаса и восхищения.

— Не думаю, что мне хочется слышать об особых требованиях носачей. Но уверен, что у твоего брата будет множество вопросов. Он уже звонил тебе по поводу репортажа в новостях?

Я представила, как мой брат, Грегас, жадно расспрашивает меня об образе жизни носачей, и вздрогнула.

— Грегас не звонил мне больше недели.

Теперь, после моих уверений, что носачей в нашем отряде нет, мама успокоилась.

— Я тоже не говорила с Грегасом несколько дней. Вчера пыталась ему дозвониться, но он не ответил — должно быть, вышел с друзьями.

— Мне стало легче на душе, когда у Грегаса появились друзья, — сказал папа. — Сперва ему тяжело пришлось на подростковом уровне в одиночестве, но сейчас он выглядит гораздо счастливее.

— Рада, что брат наконец освоился, — согласилась я. — На самом деле, я звоню из-за похода по магазинам. Мама, ты сможешь пойти со мной завтра утром?

— Завтра утром, — повторила мама. — Да, я не работаю, но ты не слишком занята с этим вражеским агентом?

— Как раз благодаря нему я могу заняться покупками. Сейчас, когда мы его поймали и передали соответствующим людям, наш отдел получил небольшой перерыв. Но гораздо легче будет пойти не в торговый район 500/5000, а в тот, что расположен в центре Оранжевой зоны. Он намного ближе к моему отделу.

— И там вы преследовали вражеского агента, — возбужденно ответила мама. — Наверное, ты хочешь что-то проверить.

Я посомневалась.

— Ну, если появятся осложнения…

— То ты сможешь заняться ими, не прерывая нашу прогулку. — Мама кивнула. — Где мы с тобой встретимся? Для нас не проблема добраться до твоей квартиры, поскольку можно воспользоваться специальным лифтом прямо до вашего отдела. Но если я сама зайду в торговый район первого уровня, у безопасников появятся ко мне вопросы.

Она была права. Гражданам улья не разрешалось разгуливать там, где они не живут и не работают. Когда я жила на подростковом уровне и навещала родителей, безопасники всегда проверяли, что я делаю на двадцать седьмом уровне и не свернула ли с прямой дороги в родительскую квартиру. Особенно строго они относились к нарушителям на более высоких уровнях, так что мамина более простая одежда немедленно привлечет внимание в роскошном торговом центре.

— Наверное, тебе легче всего доехать до торгового района 500/2500 на двадцать седьмом уровне, — предложила я. — Если подождешь у эскалатора, я позвоню, когда мы с Лукасом доберемся до места, и ты поднимешься к нам.

— Так Лукас тоже отправляется за покупками? — спросила мама.

— Да, — ответила я. — Ему нужно подобрать праздничный костюм, в пару моему.

— Правда? — Папа поднял бровь. — Мы с твоей мамой никогда не беспокоились о похожих костюмах на Новый год.

Мама толкнула его локтем под ребра.

— Вспомни, что Эмбер сейчас на первом уровне. Им с Лукасом нужна подходящая одежда на первый Новый год вместе.

Она еще немного с воодушевлением поговорила о прогулке, потом мы закончили, и их голограммы пропали.

Я потерла лицо руками. Хоть бы мама не стала расспрашивать о носачах во время нашей встречи. Все в отделе знали: с моими родителями надо говорить осторожно. Я верила, что никто не выдаст секрет по ошибке. И тревожилась, вдруг ошибусь сама.

Прозвучавший звонок поразил меня. Я поняла, что это входящий вызов, и решила, что мама перезванивает что-то уточнить.

— Книгарня, прими звонок, — устало велела я.

Появилась черная стена с единственным словом-вопросом:

— Одна?

Я моргнула. Этот вопрос ни с чем нельзя было спутать. Выйдя из лотереи, я с замешательством и разочарованием узнала, что улей не разрешает телепатам встречаться. И только недавно выяснила причину, стоящую за этим запретом. В нашем улье однажды возник конфликт между двумя телепатами, и при встрече он завершился смертоносной ментальной битвой.

После этого улей ввел за правило предотвращение встреч телепатов. Фактически, так пытались упредить все контакты между нами, но телепаты обладали преимуществом — они могли читать данные безопасности и коды в умах членов отряда. У нас есть тайный способ использования выделенной линии между подразделениями для общения друг с другом, и в прошлом я уже обменивалась звонками с Сапфир и Мортоном.

Последний звонок был как раз от Мортона. Он назвал причину, по которой телепаты не могут встречаться, затем предупредил, что секрет известен только ему и Сапфир, и им нельзя делиться ни с кем другим. Я решила, что и в этот раз звонит Мортон.

— Книгарня, ответь на сообщение. Текстовый режим. Да.

Через мгновение передо мной появилась голографическая фигура. Не Мортона, а улыбающейся темноволосой женщины где-то лет тридцати пяти в элегантно-небрежном платье.

— Здравствуй, Эмбер, — сказала она. — Меня зовут Мира.

Да, очевидно. На подростковом уровне у меня был сосед по коридору, который родился с генетическими особенностями, влиявшими на его способность к обучению. Я знала, что Мира родилась такой же, и в чертах ее лица заметила нечто, напоминавшее о Каспере.

Миру окружали всевозможные бутоны. Я вспомнила слова Гидеона, что ее отряд — это нежное место, полное цветов. Мира носила платье с ромашками и стояла возле стола с вазой, полной великолепных васильков. Стена за ее спиной также была расписана цветами.

Но не считая черт лица и страсти к растениям, Мира совсем не походила на составленный мной образ. Я представляла ее подобной Касперу. Тот был счастлив среди друзей, которым доверял, но нервничал, сталкиваясь с незнакомыми людьми и ситуациями. Если Каспер встречал чужого, то защищался и проявлял неуверенность. А вот Мира лучилась радостной уверенностью в себе.

Я неверяще уставилась на нее, а потом поняла, что никогда по-настоящему не думала о положении Миры. В нашем коридоре на подростковом уровне жил любитель травли Рис. Он задирал многих вокруг, включая меня, но с особым удовольствием издевался над Каспером и рассказывал, что лотерея сочтет того совершенно бесполезным.

Возможно, Мира на подростковом уровне тоже встречала хулиганов вроде Риса, грязными шутками подрывавших ее ощущение собственной значимости, но затем вступила в лотерею. И с тех пор, как процесс тестирования обнаружил врожденные телепатические способности, естественно, она взрослела в счастье и уверенности.

Дело не только в том, что улей отправил Миру на первый уровень и теперь купал ее в роскоши. Она, как и я, обнаружила, что чтение разумов облегчает обучение. Что еще важнее, Мира провела последние семнадцать лет в окружении отдела, полного людей, готовых буквально отдать жизни, чтобы ее защитить. Их мысли твердили, что она редкий и драгоценный телепат и выполняет неизмеримо важную работу по защите улья. Естественно, Мира излучала уверенность в себе.

Она терпеливо ждала, когда же я заговорю. Я до смешного растерялась при первом контакте с Сапфир, так же вела себя с Мортоном, а теперь и с ней.

— Здравствуй, — сказала я. — Прости, что лишилась дара речи. Я не ожидала, что ты мне позвонишь, но рада встрече.

Мира кивнула.

— Я собиралась еще подождать, прежде чем звонить тебе, но правила хороших манер говорят, что я должна извиниться.

— Извиниться? — нахмурилась я. ягзшуз — За что?

— Вчера я выходила в чрезвычайный рейд, — ответила Мира, — и моя ударная группа арестовала игровую группу «Синего подъема». Мы только что обнаружили, что один из них — твой брат.