действовали три эскадрильи — тридцать шесть машин. Так что ж тут удивительного, если

Черчилль назвал «Кондор» «бичом Атлантики»!

© А. Мартьянов. 29.01.2013.

65. «Бич Атлантики»

— Тут, кажется, говорят о Черчилле? — С небес плавно спустился Змей Горыныч.

Его широкие крылья были раскинуты, легкий огонек вился вокруг головы. Поднялся ветер

— это дракон приземлился и начал складывать крылья.

Собеседники терпеливо ждали, пока уляжется небольшая «буря», вызванная появлением

летучего змея.

— Черчилль — один из моих любимых персонажей, — сообщил Горыныч. — Я просто не

могу оставаться в стороне, когда слышу его имя.

— И почему же? — прищурился Хопкинс.

— Как объяснить словами иррациональную привязанность? — хмыкнул дракон. —

Помните, как мама подарила юному Уинстону маузер, отправляя его на англо-бурскую

войну?

— При чем тут маузер?.. — начал было Вольф, но дракон, не слушая, продолжал:

— Впрочем, возможно, дело в сигаре. Черчилль любил пыхать огнем, как и я. Это нас,

несомненно, роднит!

— Горыныч, я сильно сомневаюсь в том, что Черчилль подозревал о твоем

существовании, — напомнил Билл Хопкинс.

— Зато я знаю о нем немало! — парировал дракон. — И для платонической любви этого

достаточно... Ну так что вы тут говорили о Черчилле?

— Собственно, мы обсуждали самолет «Кондор», который твой любезный Черчилль

именовал «бичом Атлантики», — сообщил штаб-сержант.

— Ах, это. — Горыныч улегся, обвил лапы хвостом, как огромный кот. — Ну да, называл.

Для каждого значимого явления он находил меткое словечко, понятное широким

народным массам. Это было тоже очень умно. А что, разве «Кондоры» не докучали

англичанам достаточно сильно, во всяком случае, в начале войны?

— Ну да, — кивнул Герман Вольф. — Мы к этому, собственно, и подходили.

— А тут и «подходить» нечего, — заявил дракон. — Англичане быстро признали

проблему «Кондоров» первоочередной. Они реорганизовали береговую авиацию, срочно

построили новые аэродромы. Ждали гидросамолеты «Каталина», которые должны были

прибыть из Америки в апреле сорок первого.

— Много «Каталин»? — спросил Хопкинс.

— Ты должен знать, — фыркнул Горыныч. — Пятьдесят семь. Словом, Черчилль наметил

серию конкретных действий, направленных на борьбу с Fw.200. Ведь «Кондоры», как вы,

несомненно, помните, действовали не в одиночку, а с «волчьими стаями» — с

подводными лодками. Вот на эту «связку» врагов и было обращено основное внимание.

Черчилль требовал, чтобы подводные лодки преследовались на море и бомбились на

судоверфях, а «Фокке-Вульфы» атаковались везде, где только можно.

— Прекрасный план! — не без иронии молвила Брунгильда Шнапс.

— А что в нем не так? — осведомился дракон.

— Отсутствие конкретности, — ответила фройляйн лейтенант.

— Конкретностью был наполнен каждый отдельно взятый случай, — отозвался Горыныч.

— Корабли изменили маршруты — раз. Дальше: англичане стали устанавливать на

торговые суда скорострельные зенитные автоматы и катапультные истребители. А

команды комплектовали из военных моряков. В общем, довольно скоро «Фокке-Вульфы»

из хищников превратились в добычу.

— И что, велики были потери среди «Кондоров»? — спросил Герман Вольф.

— Напряги память, вахмистр, и вспомнишь леденящие душу подробности, — объявил

дракон. — Как только английские транспорты вооружились, начались черные дни для

«Кондоров». Сравним: в марте сорок первого знакомая нам Сороковая эскадра «Фокке-

Вульфов» выполнила пятьдесят пять боевых вылетов и потеряла один самолет. В апреле

та же группа, совершив семьдесят четыре вылета, потеряла уже четыре самолета. В мае —

еще одна гибель, в июне — две. Причем погибали геройские герои, до сих пор

действительно оправдывавшие репутацию «бича Атлантики». Например, 18 июля 1941

года не вернулся «Кондор» гауптмана Флигеля. А на личном счету Флигеля числились

семь потопленных и шесть поврежденных кораблей. Словом, его гибель воспринималась

как ощутимая потеря. И это только один, а было их сравнительно много. Знаете ли,

«Кондор» — не массовая машина, каждая была по-своему индивидуальна.

— Любой самолет индивидуален, — возразил вахмистр Вольф.

— Какой-то больше, какой-то меньше, — не сдавался дракон. — «Кондор» — больше...

— Если уж на то пошло, то на «Кондоров» охотились и ВВС США, — вступил в разговор

Билл Хопкинс. — 11 декабря 1941 года, как только США вступили в войну, лейтенант

Шафер на своей «Аэрокобре» сбил разведчик «Фокке-Вульф». А 14 августа 1942 года

американские самолеты уничтожили свой второй «Кондор» над северным морем: один

подбил «Фокке-Вульф», а второй просто взорвал его в воздухе.

— Прекрасные, хотя и единичные эпизоды, — похвалил дракон.

— Не ты ли только что утверждал, что «Кондор» — машина индивидуальная? —

напомнил Билл Хопкинс. — Естественно, каждый уничтоженный «Кондор» — это

отдельная история.

— Так или иначе, а с сорок второго года «Кондоры» стали тщательно избегать встреч с

«Бофайтерами» и «Москито», — подытожил дракон. — Береговая авиация

Великобритании знала свое дело, вот так-то. — Он победоносно обвел своих слушателей

взглядом.

— И все же «Кондоры» не покидали театр военных действий! — с пафосом подхватила

Брунгильда Шнапс. — С конца сорок третьего они занялись другим: перехватывали

конвои союзников из Гибралтара. Обычно им сообщали немецкие агенты из Испании: так

и так, очередной конвой, вылетайте, ребята. Самолеты взлетали четверками и

отправлялись на цель — на малой высоте, в сомкнутом строю.

Ее глаза мечтательно затуманились: она представляла себе эти большие красивые

самолеты, летящие четверками над морем.

— Затем они расходились и шли параллельными курсами, — продолжала Брунгильда. —

Радиолокатор «Хохентвиль» им в помощь. Когда один из экипажей четверки обнаруживал

конвой, то сообщал об этом другим. Тогда они набирали высоту — с трехсот метров

поднимались на два с половиной километра — для атаки. В те времена они вылетали из

Тронхейма в Норвегии.

— А как они реагировали на события на Восточном фронте? — прищурился Билл

Хопкинс.

— Хорошо, что ты спросил, — дракон снова перехватил инициативу разговора. —

Разумеется, «Кондоры» не оставались в стороне.

— Почему «разумеется»? — не понял Хопкинс.

— Потому что это был многоцелевой самолет, — ответил дракон. — И несмотря на его

недостатки — лично я бы предпочел называть их «особенностями», — он обладал

огромными возможностями. «Кондоры» были направлены на Волгу — к Сталинграду.

Нельзя сказать, что много из них уцелело.

— Погоди, — остановил дракона Билл Хопкинс. — Мы знаем, как стремительно

устаревала техника в те годы, особенно когда шла война. А «Кондор»? Он ведь постоянно

модифицировался?

— К сорок четвертому от «бича Атлантики» осталось одно воспоминание, — сказал

Горыныч. — «Фокке-Вульф» сделался легкой жертвой для патрульных истребителей и

даже для самолетов морской разведки. Много их погибло к моменту высадки союзников:

отступая из Франции, Сороковая эскадра уничтожила почти все свои самолеты, чтобы они

не попали к врагу вместе с аэдродромами. Из того, что осталось, сформировали две

эскадрильи: одну в Тронхейме, другую в Германии. Но летали они теперь только как

транспортники.

— Ты все время говоришь о Сороковой эскадре, — заметил Герман Вольф.

— Потому что она была фактически единственной частью, которая использовала FW.200