— Где разместили-то, на фирме «Кюсю»? — уточнил дракон.

— Да. Отсюда и буква «W» в названии самолета — J7W, потому что фирма «Кюсю» до сорок третьего года называлась «Кайгун Коку Ватанабе Теккосе», то есть «Ватанабе», если кратко.

— Хитро, — сказал дракон. — Давай про самолет. В жизни не припомню, чтобы принципиально новый самолет построили вот так, с нуля, и довели до ума за несколько месяцев.

— За несколько месяцев, естественно, не получилось, — кивнул Вася. — В середине сорок четвертого «Кюсю» только начали работу над проектом. Здесь важно отметить вот что: «Синден» разрабатывался под одну-единственную, совершенно определенную и конкретную задачу: отражать нападения «Суперфортресс» Б-29. В это время авиационные налеты союзников на острова стали уже массовыми. Причем какое-то время старые японские  перехватчики еще ухитрялись их сдерживать. У японских пилотов хватало мастерства, хотя машины, на которых они летали, уже сильно уступали современным. Но количество «Сверхкрепостей» росло, а число опытных японских пилотов уменьшалось. В общем, «Синден» в идеале должен был свести потери личного состава флотской авиации к минимуму и при этом эффективно противодействовать налетам американцев. И на этом — всё.

— То есть, строили самолет под конкретную тактику? — прищурился дракон.

— Да. Японцы пришли к выводу, что самое незащищенное место у Б-29 — артиллерийская башня. Поэтому атаковать решили именно из верхней передней полусферы. Чтобы избежать столкновения при атаке на встречных курсах, — нападали немного под углом сверху и сбоку. По сигналу о приближении американских бомбардировщиков перехватчик поднимается на высоту в 12 тысяч метров в точку предполагаемого перехвата, заходит на атаку под небольшим углом из верхней передней полусферы, как уже было сказано, делает залп из своих 30-миллиметровых пушек и уходит в вираж с набором высоты. Потом можно атаковать вторично.

— Изящно, — дракон облизнулся.

— Да не то слово! — разволновался Вася. — Поэтому самолетик должен был обладать очень высокой скоростью. Очень высокой скороподъемностью. Очень мощным вооружением. На остальное, в общем, плевать, включая дальность полета, она не была нужна. Ну как?

— Впечатляет, — признал дракон. — Пушек-то сколько?

— Четыре.

— Как же они взлетали и не кувыркались?

— Сначала кувыркнулись, при первом испытании, — сказал Вася. — Как раз Цуруно и впилился носом, погнул винт. Внесли кое-какие изменения в конструкцию... В частности, стойки шасси сделали очень длинными. Да я о чем! «Синден» обладал самым мощным вооружением среди одномоторных истребителей Второй Мировой. А?

— Ты чего ждешь? — осведомился дракон. — Чтобы я начал мурлыкать?

Вася махнул рукой:

— Ты хладнокровный, тебя такие вещи не заводят. А как тебе революционная мысль японцев по части двигателя?

— Что ты имеешь в виду под «революционным»?

— То, что никто этого раньше не делал. Они поставили на самолет очень мощный поршневой двигатель. Соответственно, двигатель был здоровенный и тяжеленный. Вопрос: как его охлаждать, если он находится в задней части фюзеляжа? Обычно двигатель устанавливали в носовой части, так он охлаждался набегающим встречным потоком воздуха.

— «Аэрокобра», «Дорнье» Do.335, SAAB J-21 — тоже заднее расположение двигателя, — напомнил дракон.

Вася поднял палец:

— Жидкостное охлаждение. А тут — воздушное.

— Ладно, заинтриговал, — нехотя сказал дракон.

— Охлаждающий воздух поступал в двигатель через два узких воздухозаборника. Они располагались вдоль боковых поверхностей фюзеляжа, — выпалил Вася.

— Ага, удивил. Так потом многие делали.

— Потом. А японцы сделали это первыми.

— И сильно им это помогло? — осведомился дракон.

— Вообще не помогло. Собственно, мы начали разговор с того, что этот самолет опоздал. Если бы у японцев был «Синден» не в середине сорок пятого, а хотя бы в начале сорок четвертого...

— Сам же говорил — «если бы» не существует, — напомнил дракон.

— Где-то не существует, а у нас — запросто, — отмахнулся Вася. — Вот мы и решили с Хиратой проверить. Что было бы, если бы.

— И как?

— Сбил я Хирату влегкую, — сказал Вася.

— И что, подружились вы с ним после этого?

Вася пожал плечами:

— Во всяком случае, он мне потом очень вежливо поклонился. Говорит: «Я так и знал, что «Синден» — отличный самолет. Большое спасибо за оказанную честь».

— Может, он нарочно подыграл? — хмыкнул дракон. — Чтобы японский самолет победил.

— Нет, — Вася покачал головой, — у капитана Хираты с проблемой честности все в порядке. Кроме того, какая ему радость, если «Синден» победит из-за мошенничества? Мы с ним в следующий раз поменяемся машинами и посмотрим, как получится.

— Я бы посмотрел, — сказал дракон. И облизнулся еще раз.

© А. Мартьянов. 14.09. 2012.

32. Слишком лёгкий

— Знаете, Ларош, я вообще не понимаю, на что вы рассчитывали, — с такими словами Герман Вольф обратился к французскому летчику.

Тот снял шлем, протер лицо белоснежным носовым платком, который тотчас же сделался серым.

— Если вы меня сбили, то это еще ровным счетом ничего не доказывает, — сказал, наконец, Франсуа.

— Это как посмотреть, — возразил Вольф.

— Кто кого сбил? — к беседующим подошел веселый Билл Хопкинс.

Франсуа пожал плечами:

— Этот пижон считает, что сбив меня он что-то сумел доказать.

— Пижон? — Хопкинс с нескрываемым любопытством оглядел Вольфа с головы до ног. Тот был, как всегда, одет с немецкой аккуратностью, по форме, — но и только. — А что в нем пижонистого?

— Манеры, — отрезал Франсуа.

— Он француз, ему виднее, как выглядят пижоны, — примирительным тоном произнес Вольф.

— Вообще-то это слово означает «голубь», — заметил Франсуа. — Так, на будущее.

— Так вы по голубям стреляете, мсье Ларош? — усмехнулся Хопкинс. — Поздравляю. Но вообще-то говоря, господин вахмистр, Ларош прав: если ты кого-то сбил, это еще ничего не доказывает. Такое здесь случается сплошь и рядом.

— Просто я сбил его восемь раз подряд, — скромно опустил глаза Вольф. — Полагаю, этого достаточно для веской аргументации.

— А что ты пытался доказать? — прищурился Хопкинс.

— Что лёгкие истребители себя действительно не оправдывают, — ответил Вольф.

— Во Франции идея лёгких истребителей была чертовски популярной, особенно перед войной, — вздохнул Франсуа. — Правительство вкладывало большие суммы в их разработку. А военные полагали, что лёгкие машины можно использовать в качестве скоростных перехватчиков.

— Ну, просчитались, с кем не бывает, — миролюбивым тоном вставил Герман Вольф.

Франсуа тихо зашипел сквозь зубы.

— Погоди ты, дай человеку помечтать, — остановил Вольфа Хопкинс.

— Ладно, — великодушно согласился Вольф. — В конце концов, мечтать не вредно. Мечта дает человеку крылья!

— И самолету тоже, — прибавил Хопкинс и покосился на Франсуа.

Тот откликнулся:

— И напрасно смеетесь, потому что так оно и есть. Перед войной французские ВВС полагали, что лёгкие истребители будут дешевы в производстве, просты в эксплуатации и удобны, практически универсальны в бою. Вышло-то не совсем так.

— И доказать обратное сегодня опять не удалось, — не удержался Вольф.

— VG мог бы стать неплохой машиной, — вздохнул Франсуа.

— Кстати, все хотел узнать, откуда взялась эта аббревиатура, — сказал Вольф.

— А ты не знаешь? — Хопкинс прищурился.

— Поверь мне, Билл, даже я не могу знать все, — проникновенным тоном произнес Вольф.

— Пусть Ларош расскажет, — Билл кивнул на француза. — Он же на нем летал.

— Аббревиатура — это как раз просто, — заговорил Франсуа Ларош. — В тридцать шестом во Франции был утвержден план национализации авиационной промышленности. Большинство крупных фирм объединили в концерны. В процессе однако выделилось несколько менее крупных фирм и в их числе «Арсенал» — Arsenal l'Aeronautique, если уж говорить точно. Руководил «Арсеналом» Мишель Вернисс, главным инженером компании был Жак Гатье. Вот вам и ВГ — VG. «Арсенал» занял один из старых заводов, который раньше принадлежал знаменитой фирме «Бреге».