— Слушаю — и звучит музыкой, — вздохнул Хопкинс.

— Кстати, Франсуа, на «Бреге» полетать не хотите? — осведомился Вольф. — Я на Bf.109, а вы — Breguet, патриотично так. Попытайтесь доказать мне, что «Бреге» тянет против «Мессера». Что скажете?

— Тебе скажу я, — перебил Хопкинс. — Не мешай рассказывать. А ядовитые замечания оставь на потом. Если хочешь, я сам тебя на «Бреге» собью. По личной просьбе трудящихся, как говорит комсомолец Вася.

Франсуа махнул рукой:

— Заклевали вы меня совсем... Самолетик VG-30, лёгкий истребитель, начали проектировать в конце того же тридцать шестого. Причем Вернисс и Гатье работали, так сказать, в частном порядке, инициативно. Заказа от правительства не было. Им хотелось сделать лёгкий одноместный истребитель, более скоростной, чем тот, который был принят на вооружение, — то есть MS.405C.1, о котором сейчас распространяться не будем.

— Они рисковали, как считаете? — спросил Хопкинс.

— Думаю, не очень, — покачал головой Франсуа. — Они действовали в русле общей конструкторской мысли и имели все шансы на успех. Макет самолета выставлялся на Парижском Авиационном Салоне и понравился специалистам. Так что спустя пару месяцев «Арсенал» уже получил заказик от ВВС. В принципе, что мы здесь имеем? Мы имеем адаптацию гоночных самолетов под военные нужды. В таком направлении работало сразу несколько фирм.

— Типично французское лёгкомыслие, — заметил Вольф.

— Возможно. — Франсуа глубоко вздохнул. — В тридцать восьмом построили первый образец VG-30. Деревянный. Но вообще Жак Гатье был хорошим конструктором, так что никто не сомневался: его самолетик вполне сможет соперничать с наиболее популярными моделями.

— А что с мотором? — поинтересовался Билл Хопкинс. — «Потез», конечно же?

— Только на прототипе, — ответил Франсуа. — Для постройки выбрали «Испано-Суизу» на 690 лошадиных сил. Она все-таки получше. В проекте также были двадцатимиллиметровая мотор-пушка и четыре крыльевых пулемета. Неплохая, быстрая, стреляющая машинка.

— А что конкуренты? — спросил Вольф. — Он, небось, не дремали?

— Да уж не дремали, — согласился Франсуа. — Понятное дело, что лёгкими истребителями занималось сразу несколько фирм. Caudron старательно продвигали свой истребитель — С.714. Но число недостатков у С.714 существенно превышало число достоинств, поэтому в конце концов обратились к VG-30. Первый испытательный полет произвели в октябре тридцать восьмого.

— О чем они думали!.. — Вольф покачал головой. — Уже Испания показала, что страна, не способная обороняться в воздухе, проигрывает войну. Уже Германия откровенно топталась на пороге. А они все в самолетики игрались!

— Ну, не совсем же так, — остановил приятеля Хопкинс.

Франсуа вздохнул:

— По существу Вольф, конечно, прав... Но с VG-30 действительно затянули. Хотя вряд ли он мог существенно повлиять на ход войны. Испытания закончили в июле тридцать девятого. Самолет прекрасно себя показал. На пикировании развил скорость восемьсот пять километров — по тем временем очень неплохо. В общем, всем понравилось, но в серию не запустили.

— А почему? — спросил Вольф.

— Фирма проектировала новый истребитель — VG-31. Сосредоточилась на нем. Поставили более мощный двигатель и уменьшили площадь крыла. Вместо четырех пулеметов поставили два. Хотели сделать еще более быстрый самолет.

— Удалось? — прищурился Хопкинс.

— Вы же знаете, Билл, что нет, — ответил Франсуа. — Нарочно сыплете соль на раны?

— Да ладно, дело прошлое, — примирительно отозвался Хопкинс.

— Ага, прошлое, а кто его восемь раз подряд сбил? — напомнил Вольф.

Франсуа пропустил эту реплику мимо ушей и продолжил рассказ:

— Продувки в аэродинамической трубе показали, что ужатое крыло VG-31 обладает худшими несущими свойствами, а управлять самолетом становится трудно. В общем, летать на такой штуке просто опасно. Так что VG-31 разобрали: крыло использовалось для испытаний, а фюзеляж и двигатель послужили основой при строительстве третьего опытного образца, VG-33.03. Этот тоже никогда не летал. Потом было еще несколько, что с ними случилось и куда они подевались, — неизвестно. Война как языком их слизнула.

— Теряли время, — сказал Хопкинс.

— Причем безнадежно, — вынужден был согласиться Франсуа. — Наконец, уже в марте сорокового, штаб ВВС запустил начало серийного производства лёгкого истребителя Arsenal VG-33C.1 с американскими моторами «Алисон». Но и тут конструкторы не остановились. Появилась свежая идея довести самолет до состояния полноценного истребителя. Американский двигатель не позволял монтировать мотор пушку в развале цилиндров. Поэтому в крыле разместили две обычные двадцатимиллиметровые пушки и два пулемета. Носовую часть фюзеляжа удлинили на полметра. Опять задержки — первый полет намечался на июнь сорокового.

— Я так понимаю, самолетик дождался прихода немцев, — вставил Вольф.

— Правильно понимаете... Фирма получила заказ не то на двести двадцать, не то на двести истребителей. Сырье заказывали в Англии, Канаде, даже в Румынии. Торопились, опаздывали, даже подсунули комиссии опытный образец как серийный. Наконец из первых семи истребителей сформировали экспериментальную эскадрилью.

— И что? — спросил Хопкинс. — Что-то я не слышал о такой эскадрилье.

— Потому что боевая ценность VG оценивалась очень низко. Два самолета отправили обратно на завод — как образцы для последующего производства, а остальные передали другой группе.

— Но вообще эти самолеты хоть как-то себя проявили? — спросил Вольф. — Не считая, конечно, сегодняшних баталий.

Франсуа кивнул.

— Совершили несколько боевых вылетов, поднимаясь с аэродромов в Вилликубле, где размещалась фирма «Арсенал». Потом их перебросили в Бордо.

— И что? — спросил Вольф.

— Особенного — ничего. Интересно, впрочем, что на VG сражались во Франции польские летчики, несколько человек. Храбрые люди, мечтавшие об одном: бить фашистов. Кавалеристы в душе.

— Между прочим, многие первые авиаторы были именно кавалеристами, — заступился Хопкинс.

— Что ты можешь понимать, ковбой, — фыркнул Вольф.

— 15 июня 1940 года, — заговорил Франсуа, — группа польских офицеров прибыла на аэродром Этамп для получения новой техники. Французы решили всучить им VG-33. Поляки готовы были драться на любом самолете, так что они согласились.

— И что? — жадно спросил Вольф.

— Тридцать шесть боевых вылетов. 17 июля сорокового года — последнее упоминание о VG-33С1, на которых летали поляки.

— А с самими летчиками что стало? — поинтересовался Хопкинс.

— Честно говоря, не нашел никаких сведений. Война все перемешала и перепутала. «Арсенал» пытался продолжать выпуск своих истребителей и частично собрал еще девятнадцать штук. Но они были некомплектными. Пять самолетов попали в руки немцев. Еще пять простояли без дела на незанятой территории — до полной оккупации в ноябре 1942 года.

— Слушайте, друзья мои, но ведь это же полный провал самолета! — подытожил Хопкинс. — Когда все факты вот так собраны вместе, никаких вопросов больше не остается.

— Но попытаться-то стоило, — возразил Франсуа.

— Восемь поражений, — напомнил Вольф. — Я бы остановился на пятом. А ты, Хопкинс?

— Я бы вообще за штурвал такого самолета не сел, — ответил Хопкинс.

— А еще ковбой! — упрекнул его Вольф.

© А. Мартьянов. 22.09. 2012.

33. Самолёт-солдат

— А скажите, Ларош, почему вы испытываете отвращение к МиГу-15? — поинтересовался Вася.

Франсуа Ларош слегка пожал плечами:

— Никто не говорит об отвращении. Откуда информация, шер ами Вася?

— От Зиночки, — пояснил младший лейтенант. — Я тут с ней болтал о том, о сем, и она пожаловалась: мол, я к нашему французу со всей душой, предлагаю полетать на МиГе-15, а он, видите ли, не желает. Вот мне и любопытно, по какой такой причине.