Она направилась в финотдел базы, к Зиночке.

Мужчины проводили ее глазами.

— Экая валькирия! — молвил Франсуа Ларош. — Ну что же мы, герр вахмистр? Уступим даме или попробуем утереть ей нос?

— Вы на «японце»? — спросил Герман Вольф.

Ларош кивнул.

— А я, пожалуй, возьму какого-нибудь «американца», — проговорил Вольф. — Спрошу у Зиночки, что в наличии.

— Господа! — раздался громкий голос «Карлсона», и внушительная фигура майора Штюльпнагеля предстала перед собеседниками. — Вы здесь чем занимаетесь? Языками чешете? А летать кто будет? Ураганы с кометами?

— Пожалуй, что так, — пробормотал Вольф.

Он отсалютовал майору и отправился в контору. За спиной он слышал рев «Карлсона»:

— А вам, мсье Ларош, особое приглашение требуется?!

© А. Мартьянов. 29.10. 2012.

42. Сломанные крылья урагана

Горыныч изящно приземлился на аэродроме сразу вслед за капитаном Хиратой.

Японец снял шлем, протер лицо платком и лишь тогда увидел перед собой дракона. Несмотря на все свое самообладание, Хирата вздрогнул и сделал странное движение — как будто собирался бежать. Но усилием воли заставил себя остаться на месте.

— Давно собирался поболтать с вами о том, о сем, по-дружески, — заговорил Горыныч вполне дружелюбно.

Японец огляделся по сторонам, словно в поисках избавления.

— Что-то не так? — осведомился Горыныч. — Я нарушил какие-то китайские церемонии?

Хирата вежливо поклонился.

— Японские, с вашего позволения, — поправил он. — Нет, все в порядке. Просто... У нас дракон — это такое существо...

— У нас это тоже вполне себе существо, — благодушно произнес Горыныч. — Крылатое такое существо, с лапами, когтями, хвостом. Практически — самолет. Ну то есть летаю сам.

— Нас воспитывают в убеждении, что увидеть дракона — настолько сверхъестественно, что вряд ли возможно после этого сохранить здравый рассудок, — объяснил Хирата.

— Сложная у вас культура, — хмыкнул Горыныч. — На сервере, друг мой, все гораздо проще. Увидел дракона — ну, увидел... Ну, дракона... Сражайся или убегай! А если ты умник, вроде штаб-сержанта Хопкинса, можешь с ним и поспорить.

— В Японии, между прочим, драконы бывают мужские и женские, — немного расслабившись, сказал Хирата. — Можете себе это представить?

— Могу ли я себе представить самку дракона? — уточнил Горыныч.

— Нет, это совсем разные особи, — объяснил капитан. — Женский дракон маленький и свернут в колечко. А мужской дракон — огромный, выпрямленный в полете и обычно скрытый за облаками. Виден только глаз или там коготь.

— Сильно, — одобрил Горыныч. — В последнем описании я определенно узнаю себя. Грозный, древний, прекрасный. И мудрый.

Хирата поклонился, признавая правоту древнего чудовища.

— Приятный вы собеседник, капитан, — продолжал дракон. И прищурил желтый глаз. — А на чем это вы тут изволили геройствовать?

Он подобрался поближе к самолету японца.

— О, «Реппу»! — обрадовался Горыныч. — Нечасто такое увидишь. Мне всегда было обидно, что такие интересные разработки японских авиаконструкторов толком не могли заявить о себе из-за нехватки времени.

— Благодарю за добрый отзыв, — опять слегка поклонился капитан Хирата.

— Нет, правда, — наседал дракон. — Я давно уже размышляю над этим феноменом. Ведь время, вроде бы, для всех одно и то же: и для Советского Союза, и для Германии, и для Японии. Но в Советском Союзе успевали довести до ума и выпустить в бой самые разные самолеты, а в Японии опаздывали. Все вроде бы хорошо, но времени категорически не хватало.

— Япония — маленькая страна, — произнес Хирата. — Возможно, у нас не хватало не только времени, но и всего остального: конструкторов, летчиков... и в первую очередь — моторов.

— С «Реппу» ведь это и случилось? — напомнил дракон. — Мотор. В этом все дело.

— Кстати, начинали работу над ним задолго до окончания войны, — заговорил Хирата. Теперь он посматривал на свой самолет с нескрываемым удовольствием: «Реппу» оправдал надежды своих создателей. Пусть не в сороковые годы, а сейчас, на тестовом сервере Мира Боевых Самолетов.

— У вас же был этот чудесный А6М — «Рейзен», — напомнил дракон и облизнулся. — Один из моих любимых. И эстетически, и как лакомство.

Капитан Хирата решил не уточнять, что скрывается за последним словом. Он лишь пожал плечами:

— Флот понимал, что палубный истребитель «Рейзен», при всех его достоинствах, обязательно устареет. Поэтому замену ему начали искать уже в 1940 году.

— Из-за чего вы задержались с разработкой? — спросил дракон.

Непонятно было, экзаменует он собеседника или действительно не помнит каких-то деталей.

— Нехватка конструкторов, — кратко сказал капитан Хирата. — В результате новый самолет делать не стали, сосредоточились на модернизации уже выпускающихся типов машин.

— И долго такое тянулось?

— До апреля сорок второго, — ответил Хирата. — Тогда была выдана спецификация 17-Си: требуемая скорость — свыше шестисот километров в част на высоте шесть километров, время набора высоты менее шести минут, продолжительность полета два с половиной часа, скорость пикирования восемьсот двадцать километров в час. Вооружение — две двадцатимиллиметровые пушки и два пулемета.

— Звучит просто божественно, по тем временам — так особенно, — поддакнул дракон.

— Проект получил обозначение М50 «Реппу», то есть «Ураган», — продолжал капитан Хирата.

— Ох уж эти поэтические названия! — воскликнул Горыныч. — В истории японской авиации меня несказанно радует сочетание поэзии и бюрократии: бесконечные цифровые и буквенные обозначения рядом с личными именами. Возможно, именно благодаря бюрократии поэтичность воспринимается так обостренно.

Хирата решил не углубляться в эту тему.

— В вопросах поэзии я не силен, — признал он. — Хотя мне по статусу положено разбираться в стихах и даже сочинять их. У нас так полагается. Перед битвой, например, особенно перед опасной.

— Чтобы оставить потомкам? — прищурился дракон.

— Скорее, чтобы собраться, настроиться на нужный лад, — вздохнул капитан Хирата. — Но иногда достаточно просто личного имени самолета. «Ураган». Поступление нового истребителя на вооружение ожидалось года через три. Как будто у Японии были эти три года! Главный конструктор Дзиро Хорикоси предложил использовать для самолета новый восемнадцатицилиндровый двигатель воздушного охлаждения — А-20. Фирма «Мицубиси» только-только разрабатывала его. Пока «Мицубиси» доведет до ума двигатель, конструкторы доведут до ума свой самолет.

— Логично, — согласился дракон.

— Но ничего не вышло, — сказал японец. — Дзиро Хорикоси настаивал на А-20, однако двигатель не был готов. Пока «Мицубиси» работали над новым двигателем, на самолет поставили «Хомаре» NK9K, а он был менее мощным. Отсюда многие бедствия.

— Про бедствия, пожалуйста, подробнее, — попросил дракон.

— Вам, я думаю, лучше моего известны многие детали, — вежливо отозвался Хирата. — Ваша исключительная древность и невыразимая человеческими словами мудрость...

— Это была лесть? — изумился Горыныч.

— Нет, констатация факта.

— Давайте лучше о других фактах. Когда был готов «Реппу»?

— Апрель сорок четвертого, — печально произнес капитан Хирата. — Опять пресловутая нехватка времени. Конструкторы «Мицубиси» были заняты приоритетными работами.

— Модернизация «Рейзена»? — кивнул Горыныч.

— Именно. А7М «Реппу» — на самом деле А7М1, первая модель, — имел размах крыла в четырнадцать метров, площадь крыла — почти тридцать один квадратный метр. Консоли крыла для размещения в ангарах авианосца складывались гидравлически. Двигатель — «Хомаре»-22.