В нескольких метрах позади вовсю полыхал КВ-220. Перепачканный сажей командир

«Розетки» матерился на чем свет стоит, а общий смысл его речений можно было уложить

в одну простую фразу — «Что это было?».

— Пойдем посмотрим, — вздохнул комиссар. — У нас по пехоте не стреляют, из боя мы

считай выбыли...

Зашагали вверх по леднику, ориентируясь на успевшего удрать В1. Добрались до границы

круга, осмотрелись. Все встало на свои места — никаких чудес, всего лишь грамотно

выстроенная «ленивая» оборона.

И действительно, зачем на этой карте куда-то ездить? Въездов на респ два, один со

стороны ледника, один от мостика и ущелья.

Два тяжелых танка перекрывают ледник, третий в паре с ПТ-САУ смотрят на мостик и

ждут гостей. При первой же подсветке вступают в бой троица укрывшихся масксетью СУ-

26 и СУ-5, которые в противовес глупой традиции арт не полезли на горку, а остались

внизу, чтобы иметь возможность лупить прямой наводкой по подъезжающим машинам

неприятеля.

— Во взрослых боях такой номер не прокатит, — со знанием дела покивал Парамон

Нилыч. — Уничтожить сверхтяжелый танк наподобие «Тапка» или ИС-4 требуется время,

успеют прорваться и как минимум вырезать артиллерию. А в полупесочнице — вполне

оправданная тактика... Молодцы, что сказать.

— Вы, извиняйте, сами подставились! — на башне-скворечнике КВ откинулся люк.

Командир высунулся по плечи и помахал рукой товарищу комиссару. — Клюнули на

приманку в виде В1, разведку вперед не отправили... Вот и получили сюрприз из шести

стволов одновременно! Аккуратнее надо быть! Оборона, это, знаете ли, серьезная наука.

— Мы заметили, — согласился Парамон Нилыч. — Ладно, желаем удачи. А мы обратно в

ангар — чиниться. Хорошо хоть премиумы в бой взяли, не в убыток съездили. Иначе

опять на ковер в бухгалтерию вызовут, а гражданку с собачьим прозвищем я боюсь

почище взвода Е-100...

53. Подарок

— Слышите? Опять начинается, — Ганс Шмульке поднял палец к небу. — Интересно, кто

сегодня в роли безвинной жертвы?

Со стороны домика в котором располагались диспетчерская и бухгалтерия доносился

низкий грудной бас, несомненно принадлежащей женщине. Ну а поскольку единственной

дамой на базе являлась мадам Ротвейлер, сомнений не оставалось: кто-то из командиров

опять попал под горячую руку грозной финансистки.

Следует отдельно заметить, что настоящее имя и национальность Ротвейлерши не знал

никто. Русские экипажи в один голос твердили, что она безусловно немка и перевели этот

божий страх сюда на погибель танкистам из какого-нибудь концлагеря. Германцы

наоборот, были уверены, что железная леди раньше трудилась в лучшем случае в НКВД,

на что комиссар Котятко справедливо возражал — игр про НКВД во вселенной Жесткого

Диска нет и быть не может, следовательно эти грязные инсинуации не имеют под собой

никаких оснований. Французы и американцы относительно природы мадам Ротвейлер

твердых выводов так и не сделали, хотя однозначно признавали, что без дьявольских

козней в данном случае не обошлось…

— С такими результатам мы скоро по миру пойдем! — грохотало в бухгалтерии. — Сорок

четыре тысячи серебра чистого убытка за один бой! Будете на паперти церкви в

Химмельсдорфе подаяние вымаливать, олухи!

Далее последовал неостановимый поток причитаний — золото кончилось, новую технику

покупать не на что, цены на модули заломлены несусветные, расходников на складе

осталось всего-ничего, а экипажи тяжелых танков ведут нас к разорению, нищете и

прозябанию! Еще немного и мы услышим горький плач голодных детей!..

— Только не это, — зажмурился Ганс Шмульке. — Неужели у нее есть дети!?.

— Думаю, это просто художественное преувеличение, — отозвался Вася с Т-44, так же

оказавшийся свидетелем бушевавшего скандала. — Но если очаровательные крошки

действительно существуют, то я даже знаю их имена — Ктулху, Ньярлатхотеп и Йог-

Сотот.

На крыльцо выбрался красный как вареный рак командир «Мауса», фельдфебель Хале.

Сплюнул. Подошел к Гансу Шмульке, попросил сигарету. Вздохнул:

— Мы-то в чем виноваты? Между прочим, за «Маусами» охотятся в первую очередь —

каждому хочется красивую медальку «Гроза Мышей»! Почему-то за десять убитых ИС-7

или АМХ-50В наград не дают, одни мы страдаем! А если еще команда — олени,

оставляющие «Мауса» без прикрытия, танк уничтожают практически сразу! Супертяжи

отроду серьезного дохода не приносили!

— Неприятности? — со стороны штабного домика показался Парамон Нилыч Котятко.

Покивал сочувственно. — Серьезная женщина, основательная. В одиночестве на Гитлера

выпускай — никакого Второго Белорусского фронта не понадобится, уделает...

Комиссар повернулся к Васе:

— Василий, почему бездельничаешь? Шагом марш в политотдел, стенгазету к 8 марта

готовить!

— Восьмое? — ахнул Вася, сообразив. — Мамочки, это же получается, что... Ой.

— Именно, — криво усмехнулся товарищ Котятко. — Хочешь не хочешь, а придется

поздравлять. Она у нас единственная и неповторимая.

— Позвольте, — вежливо перебил Парамона Нилыча любознательный унтер-офицер. — А

в чем собственно дело?

— Стыдно не знать, гражданин Шмульке, — покачал головой комиссар. — Между

прочим, международный день солидарности женщин в борьбе за равноправие именно в

Германии изобрели. Товарищи Клара Цеткин и Роза Люксембург. Я бы на вашем месте

подумал, что подарить уважаемой... гм... начальнице финансового отдела.

— Кассовый аппарат или антикварные счеты? — хихикнул Василий.

— Свинью-копилку, — мстительно сказал фельдфебель Хале.

— Щенка ротвейлера? — ухмыльнувшись, предположил Шмульке, но перехватив

грозный взгляд комиссара осекся. — Да, понимаю, с собаками на базе проблемы издавна...

— Да я сам в замешательстве, — признался Парамон Нилыч. — Допустим, поправить

бюджет мы вполне в состоянии, достаточно полный день выезжать на премиумах.

Товарищам с КВ-220Т и КВ-5 я уже отдал соответствующие распоряжения, а вы,

Шмульке, передайте аналогичную просьбу экипажу «Löwe» — пускай не ленятся... Но

подарки?

— Можно у немцев выменять голдовые шоколадки, — предположил Вася.

— И получить от фигурантки выговор с занесением, — развел руками комиссар. — За

растрату и нецелевое использование расходников.

— Стоп, стоп! — Ганс Шмульке вдруг просиял. — Кажется, придумал! Только мне

обязательно потребуется общая помощь! Хале, подойдите ближе! А теперь слушайте

очень внимательно...

Четверть часа спустя Парамон Нилыч Котятко и Вася едва не бегом кинулись к штабу.

Комиссар лишь разводил руками и ворчал под нос: «Ну, не знаю... По-моему, это уже

слишком! Это, все-таки перебор...»

* * *

— Так-так, проверим по ведомости, — мадам Ротвейлер с трудом разместилась в

командирском кресле «Мауса» и раскрыла папку с документацией. — Досылатель

крупного калибра, одна штука, стоимость пятьсот тысяч в серебре, инвентарный номер...

Заманить бухгалтершу в танк стоило неимоверных трудов, но Ганс Шмульке,

фельдфебель Хале и Вася вместе с комиссаром проявили чудеса коварства и

изворотливости. Почему выезды на супертяжах убыточны? Давайте проверим оснащение

машин современной техникой — вот взгляните, тот же «Löwe» обвешан гаджетами как

новогодняя елка, потому и прибыль колоссальная! Сами посмотрите, своим глазами!

Как человек с полностью отсутствующим чувством юмора, мадам Ротвейлер подвоха не