шестидесяти градусов.

Машину показали генералу Фердинанду Фошу. Старик был в восторге.

16 апреля 1917 года, местечко Бери-о-Бак

— Новое масштабное наступление приведет нас к верной победе! — заявил недавно

назначенный на должность главнокомандующего генерал Нивель.

Немцы знали об этих планах и подготовили сильные укрепления.

Французы готовились применить танки.

Бригадный генерал (теперь уже генерал!) Этьен мечтал о том, чтобы его соотечественники

были первыми, кто применят танки в бою. Увы, этой мечте сбыться не было суждено:

только в наступлении апреля семнадцатого «Шнейдеры» оказались на передовой.

Двести восемь машин. Из них лишь сто тридцать две были готовы принять участие в

битве.

— Майор Боссю! — обратился командующий к командиру группы танков. — Вы и майор

Шобэ вводитесь в сражение. Вам поручено атаковать противника в направлении

междуречья Ла Мьет и Лэн с целью прорыва второй линии немецкой обороны. Майор

Шобэ, вы наступаете с запада от Ла Мьет в направлении Жюверкура.

Взревели моторы, танки двинулись. Они шли медленно. Продвижение затруднялось тем,

что дорога оказалась забита обозами и пехотой.

Группа Шобэ, состоявшая из пятидесяти танков, остановилась перед рвом. Ширина

препятствия оказалась непреодолимой — до пяти метров.

Группа Боссю дошла до реки Ла Мьет и задержалась там. Переправа была возможна лишь

в одном месте — по мосту.

— Огонь!

Тяжелая немецкая артиллерия обстреляла французские танки, и несколько машин

загорелись.

Боссю сам занимал место водителя в своем танке: командир вел машину. Согласно

штатному расписанию, экипаж танка состоял из четырех человек — офицера, унтер-

офицера и четырех солдат. Водитель, он же командир танка располагался между пушкой и

двигателем. Его заместитель находился сзади него и являлся наводчиком орудия. Стрелок

левого пулемета был еще и механиком, обслуживающим двигатель.

Хоть обзор и был затруднен, Боссю видел, как дымятся танки. Два... нет, три.

— Продолжаем движение!

Чтобы избежать дальнейших потерь от артобстрела противника, танки рассредоточились

по полю боя. Они двигались медленно, неостановимо и около одиннадцати утра оказались

у второй линии немецкой обороны.

— Проклятье! — Рвы оказались слишком широкими. — Выйти из машины!

Один стрелок остался возле пулемета, другой — возле пушки. Остальные с лопатами

выскочили наружу. Необходимо было что-то делать с препятствиями. Пятиметровые рвы

«Шнейдерам» не преодолеть.

— Огонь! Огонь!

Вспыхнул танк майора Боссю... Снаряд попал в топливный бак.

— Где пехота? — кричал рядом чей-то осипший голос.

Пехота была рассеяна непрерывным огнем противника. Оставшиеся «Шнейдеры»

возобновили движение.

Еще четыре танка подбиты. Еще шесть охвачены огнем — один за другим.

— Скорей! — Из горящего танка выскакивают экипажи, падают на землю, бросаются в

траншеи. Кругом взлетает земля, грохочут взрывы, все затягивает пороховым дымом.

Танки — черные громадины, окутанные яростным пламенем, — громоздятся посреди

изрытого поля.

Наконец приходит приказ отступать.

Потери огромны: из восьмидесяти двух «Шнейдеров» группы Боссю уничтожены сорок

четыре. Группа Шобэ застряла у первой линии обороны и несла потери там — от

обстрелов.

— И все же это удача, — подводил итоги генерал Нивель. — Да, господа, я считаю

операцию удачной! Наши штурмовые трактора, машины поддержки пехоты, показали

себя наилучшим образом.

— Операция провалилась, — подал голос Этьен. Он физически страдал за свои танки.

— Нет, господа, мы не можем этого утверждать! — самоуверенно возразил Нивель. —

«Шнейдеры» продемонстрировали

противнику нашу мощь. Да, без сопровождения пехоты, — что было ошибкой; да, при

крайне слабой поддержке артиллерии, — но все же они прорвали германские позиции на

всю глубину. А там, где наступление происходило без танков, мы продвинулись только-

только через передний край обороны немцев. Вопросы?

— Необходимо доработать танки, — сказал Этьен. — И мой вопрос: где и когда?

— Когда — немедленно, — отозвался Нивель. — Где? На ваше усмотрение.

— Полевые мастерские лагеря Шамплие, около Компьена, — тотчас сказал Этьен.

— Действуйте.

* * *

...В последний раз танки «Шнейдер» вступили в бой при обороне Мадрида от войск

генерала Франко. Их было всего четыре. Старые вояки дали последний залп и ушли на

покой.

Единственный сохранившийся экземпляр «Шнейдера» сейчас находится в музее

бронетехники в Сомюре. Танк на ходу и участвует в показательных выступлениях.

29. Патриоты Испании: подвиг эвакуатора

15 октября 1936 года, Авила, 60 км. от Мадрида

Каудильо заложил руки за спину. Небольшого роста, с тщательно подстриженными

усиками, он был похож на опереточного злодея и, разумеется, знал об этом.

— Я намерен взять Мадрид 7 ноября, — объявил Франко. — Хочу омрачить этот

марксистский праздник.

Генеральное наступление франкистов на испанскую столицу началось. За несколько дней

они продвинулись на тридцать километров. Республиканцы, гордые кастильцы, «не

привыкшие зарываться в землю», погибали под огнем или бежали от итальянских

танкеток «Ансальдо», напрочь забыв свою гордость.

«Ансальдо» поставил испанским мятежникам Бенито Муссолини. Верткие и быстрые, эти

танкетки были рассчитаны на бои в горах и легко преодолевали склоны и спуски. При

виде их у многих республиканцев развилась настоящая танкобоязнь.

Кроме того, Третий рейх прислал националистам бронетанковый корпус,

укомплектованный Pz.1 (примерно полсотни машин) и наладил обучение испанских

танкистов. Командовал германскими бронечастями в Испании полковник Вильгельм фон

Тома. Сами танкисты — в отличие от пилотов Люфтваффе — в боях не участвовали. Они

только передавали опыт.

Зато русские...

Да. Это была неприятная неожиданность. Ожидаемая, конечно же, но все-таки...

неожиданность.

Русские отреагировали на события в Испании, скажем так, нервно.

Международный совет по невмешательству в испанские дела не мог существенно

повлиять на правительства Гитлера и Муссолини, а равно и на руководство СССР.

Поэтому Германия, Италия и Советский Союз — сначала тайно, а потом уже и в

открытую — начали поддерживать противоборствующие стороны.

Ситуация под Мадридом менялась на глазах.

Новый 1937 год, Гвадаррама, к северу от Мадрида

Под вековыми деревьями старого парка укрылась от фашистских самолетов-разведчиков

недавно прибывшая из Советского Союза танковая бригада. Стояла сквернейшая зимняя

погода. «Как сражаться в таком тумане?» — думали танкисты.

— По машинам!..

Все лишние мысли отлетели. Комбат Михаил Петров повел свои «Т-26» в первый бой.

Лейтенант Георгий Склезнев помчался прямо на вражескую батарею, сбил ее,

продвинулся дальше... И на резком развороте танк вдруг остановился: слетела гусеница.

По такой мишени и никудышный стрелок не промахнется. Сразу несколько «Т-26»

понеслись на выручку лейтенанту. Еще одна противотанковая пушка раздавлена

гусеницами, ее расчет разбегается. В спешке, под обстрелом, ведется ремонт. Склезнев

успевал и работу делать, и боевыми действиями взвода командовать, — все разом.

Обошлось... «На четверку сработали, новички», — подытожил комбат Петров. Как будто в