– Да, отец Табб. Мы сможем. С вашей и божьей помощью мы освободим Магдалену.

* * *

Путники взобрались на вершину холма. Оказалось, что здесь не один, а много камней – больших и величественных. Люди у подножия этих гигантов казались гномами. Некоторые из этих клинообразных, словно зубы, гладких глыб стояли, некоторые лежали, поваленные временем и ветрами. Они образовывали круг правильной формы, в центре которого находился самый большой камень – он-то и был виден издалека. Вся поверхность глыбы была исцарапана загадочными знаками: по всей видимости, именно это место часто использовалось предками для жертвоприношений.

Ледяной ветер, завывающий меж камней, только усиливал жуткое впечатление. Магдалена едва стояла на ногах. Она дрожала от холода, прислонившись к повозке. Последние несколько десятков метров лошадь идти отказывалась: она фыркала, вставала на дыбы, чувствуя опасность. Старуха распрягла ее и отпустила на волю, животное тут же убежало назад. Могучий Ричард сам втащил повозку на гору и теперь стоял перед своей матерью, смиренно, по-рабски склонив голову. Его судьба полностью зависела от старухи.

Сама же ведьма не обращала внимания на окружающих и, казалось, ничего не чувствовала: ни ветра, ни пронизывающего холода. Медленно подошла она к самому высокому камню, который, словно магнит, тянул ее к себе, подняла кверху руки и опустилась на колени.

Она выкрикивала какие-то непонятные формулы и заклинания, то и дело делая поклоны. Потом она достала из кармана маленький красный сверкающий камень, что-то прошептала и положила его перед собой. Руками она чертила в воздухе таинственные фигуры, а затем поклонилась до самой земли, упершись лбом в плиту, и замерла в такой позе на несколько минут, после чего быстрым движением схватила алый камешек и бросила его что есть силы в высоту.

Небо резко потемнело, а завывающий ветер в секунду превратился в настоящий ураган, Магдалена схватилась за колесо повозки, чтобы ее не унесло. Ричард стоял как скала, – никакой ветер ему был нипочем. Зачарованно он смотрел, как мать выводит руками магические пассы и бормочет заклинания.

Сверкнула молния, загрохотал гром, затем еще один разряд рассек небо и ударил прямо в каменную глыбу – казалось, что от такого удара она расколется на несколько частей. Камень задрожал так, что по всей его поверхности пошли трещины, каждая из них светилась красным светом.

Земля дрожала под ногами, искры летели во все стороны от попавшей в камень молнии. «Это не кончится никогда», – только и успела подумать Магдалена, как внезапно наступила мертвая тишина.

Небо немного посветлело, и девушка не поверила своим глазам: огромная глыба сдвинулась в сторону, открыв под собой подземный ход. В глубине светился слабый огонек, словно показывая путникам правильное направление.

Старуха все стояла на коленях. Она выглядела истощенной и вымотанной, и если бы не опиралась двумя руками о землю, то упала бы. Она, видимо, и сама не ожидала такого эффекта, поскольку смотрела на происходящее глазами, полными восхищения и благоговейного трепета. Подошедший к матери Ричард тоже опустился на колени. Она взяла его за руку, стала что-то нашептывать. Со стороны выглядело все так, будто старуха передает всю свою магию сыну.

После молитв, или правильнее сказать: заклинаний, миссис Стоппард подошла к Магдалене, схватила ее обеими руками и пристально посмотрела прямо в глаза. Девушка попыталась отвернуться, но не смогла даже отвести взгляд – ее голову словно сжали тисками, а глазам приказали неотрывно смотреть в глаза старухе. Ведьма кивнула в сторону открывшегося прохода, и девушка, как зомбированная, пошла за ней.

* * *

Магдалена очнулась от прикосновений: кто-то легонько, будто ноготками, трогал ее грудь и живот. Она открыла глаза, но ничего не увидела – тьма кромешная. Рукой девушка потрогала свое тело и нащупала пушистый комочек – крыса!

Прямо на ее груди сидело мерзкое животное, которое нагло смотрело на девушку. Она отбросила крысу в сторону. Та, глухо ударившись то ли о пол, то ли о стену, пискнула и убежала.

Лена попыталась сообразить, что произошло: она помнила, как шла за старухой в подземелье, а потом, судя по всему, потеряла сознание. В пещере было сыро и холодно, а воздух – разреженный, будто в горах.

Она лежала на тюке соломы, на спине. Правой рукой она нащупала гладкий каменный пол и такую же стену рядом. Слева тоже, видимо, была стена. Девушка подняла руку, чтобы удостовериться в этом, и услышала, как звякнула цепь. Ее левое запястье было схвачено железным кольцом, от которого к стене тянулись металлические звенья.

Но двигаться она все же могла. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела сводчатый потолок, стены с трех сторон, а с четвертой – просторный зал, в котором было немного светлее.

Сверху в зале слева и справа были ниши, похожие на театральные ложи. Судя по всему, в одной из таких ниш она и лежит, прикованная цепью. В передней части зала был алтарь, у которого стояла гигантская статуя странного существа: две ноги, огромное туловище человека и голова козла. Пасть с острыми клыками была открыта, а зеленые светящиеся глаза злобно, жутко смотрели из впалых глазниц прямо на девушку. Хотя нет, глаза смотрели сразу во всех направлениях, отметила про себя Магдалена, ничто и никто не ускользнет от этого дьявольского взора. Не выдержав ужасныого взгляда, она отползла и вжалась в холодную стену.

На полу зала, выложенном большими каменными плитами, были написаны какие-то формулы и начерчены магические знаки. Перед статуей с головой козла стояли пять квадратных каменных плит, сдвинутых друг к другу. Перед ними горел огонь. Больше ничего Магдалена не увидела, ни старухи, ни ее сына в зале не было.

Она переползла на свой соломенный тюк – а что ей еще оставалось делать? Но ее мысли были далеко от этого жуткого места. Магдалена думала об Эрике. Где он сейчас? Она все еще жива только потому, что знает, что они обязательно встретятся и будут вместе. Лишь благодаря этой уверенности она еще может дышать и выносить все мучения, которые выпали на ее долю…

* * *

Пастор Табб аж подпрыгнул на стуле:

– Я нашел его! Мистер Фишер, подойдите-ка сюда.

Эрик увидел на столе большой фолиант, в котором на всю страницу была размещена фотография того же самого камня, с почтовой открытки.

– Он называется Стоун Хилл. Это на севере Англии.

Он дал возможность юноше как следует рассмотреть фотографию и начал читать:

– Этой языческой статуе больше полутора тысяч лет. Точный возраст не установлен. Неизвестно также и то, кто установил эти камни в виде круга и что сей круг означает. В центре стоит самый большой камень, который использовался предками, видимо, для жертвоприношений, – пастор поднял голову. – В общем, ничего существенного. Для нас важно то, что мы знаем, куда ехать. Правда, здесь нет точных координат, но язык, как говорят в народе, до цели доведет!

Эрик был вне себя от радости. Не столько потому, что теперь он знает, куда ехать, сколько из-за того, что пастор, поначалу настроенный скептически, тоже, кажется, заинтересовался этим делом.

– Вы даже не представляете, насколько я счастлив, отец Табб, – смущенно сказал юноша. – С моей стороны это было, наверное, не очень тактично, впутывать вас в эти поиски, тем более что они основаны исключительно на моих предположениях, но уверенность у меня твердая! У нас все получится!

– Сын мой, – ответил пастор, – не волнуйся об этом. Я взялся тебе помогать не из жалости. У меня тоже есть ощущение, что мы правы. К тому же церковь борется с язычеством и идолопоклонничеством, а я служитель церкви. Я думаю, вам лучше выспаться перед дорогой, а я посижу над книгами, чтобы собрать побольше информации об этом культе. Думаю, ночи мне хватит.

На этом они и разошлись: Эрик отправился спать, а священник остался в библиотеке наедине с книгами. Уснуть в эту ночь не удалось ни одному, ни другому.