– Оглядись вокруг, детка, – старуха обвела рукой пространство. – Это центр мира Темного Властелина. Отсюда Темный Властелин вскоре начнет завоевание мира. Вы, люди – ничтожества, мелкие, слабые твари! Только темные силы скоро будут иметь власть! Только он, Темный Властелин!

Эхо многократно повторило слова ведьмы, и Магдалена, уже в который раз бессильно рухнула на пол. Слезы лились градом по ее щекам, их невозможно было остановить.

Громкий крик отчаяния сорвался с ее губ:

– Эрик! Помоги же мне! Помоги!

Она даже вспотела, хотя сейчас ей было как никогда холодно. Холодно и страшно.

– Не надо орать и гневить его! – испуганно вскрикнула старуха, кинув украдкой взгляд на чудовище с козлиной головой.

Она грубо схватила Магдалену за руку и силой вынудила ее встать на колени:

– На колени! Ты должна стоять на коленях перед Темным Властелином!

Старуха резко заломила руки девушки за спину и туго связала их. Боль пронзила все тело, Магдалена закричала, но ведьма лишь туже затянула узел и силой наклонила голову девушки к каменному полу. Сама старуха тоже опустилась на пол и снова затянула свою монотонную песню на непонятном языке.

От этих песнопений и противной козлиной рожи в голове Магдалены помутнело. Закачавшись, она уткнулась лбом в холодный камень. Все поплыло перед глазами и теперь было, как в молочно-белом тумане.

* * *

– Отец Табб, просыпайтесь! – барабанил в дверь священнику Эрик. – Отец Табб!

– Что случилось, – раздался из-за двери сонный голос. – Сколько времени?

– Половина третьего ночи. Но мы должны ехать! Немедленно! – объяснил парень пастору, когда тот открыл. – Это Магдалена. Она звала на помощь. Только что.

Эрик стоял уже одетый, всем своим видом показывая, что в случае сомнений пастора отправится в дальнейший путь один. Священник заметил возбужденное состояние парня и попытался его успокоить:

– Лучше сначала спокойно мне расскажите, почему вдруг посреди ночи вы решили ехать? Что случилось?

– Я вам уже говорил, святой отец, что у меня было видение, назовем это так, благодаря которому мы с вами и отправились на поиски Магдалены. Я был уверен, что она жива. А сегодня, точнее, только что, она мне явилась во сне снова! Я услышал ее голос так отчетливо, будто она стояла передо мной. «Эрик! Помоги мне! Помоги!» Ее голос был полон отчаяния и страха…

Ему стоило больших усилий побороть подкатившие к глазам слезы. Пастор, видимо, это заметил. Он положил на плечо Эрика руку и сказал:

– Вы правы, сын мой. Сейчас же отправляемся. Пока что ваша интуиция нас не подводила, доверимся ей и в этот раз.

Пастор посмотрел на часы и, чтобы немного помочь расслабиться молодому человеку, сказал:

– Для завтрака рановато, конечно. Посмотрите в столовой, может быть, что-то осталось после ужина? Хотя бы хлеб. Мы могли бы взять его с собой в дорогу. И подождите меня внизу. Я оденусь, соберу вещи и через десять минут спущусь.

Эрик облегченно выдохнул: как хорошо, что священник его понял. Через четверть часа они снова взяли курс на север. Судя по карте, еще до полудня они должны быть у цели.

* * *

От судьбы не убежишь. Магдалена больше не сопротивлялась и перестала рыдать. Неужели темные силы взяли верх? Означало ли это, что она смирилась и была готова принять то, что ей предписано Темным Властелином?

Старуха поднялась с колен, подошла к алтарю и положила перед ним большую охапку хвороста. Затем принесла из предбанника черную коробку, в которой что-то позвякивало. Она осторожно поставила ящик перед алтарем и открыла замок.

Один за другим она достала из коробки шесть одинаковых семирожковых канделябров, на которых уже стояли длинные белые свечи, и расставила их полукругом около сына. Тот все так же лежал на полу. В коробке оказалась еще колба с серым порошком. Ведьма откупорила ее и рассыпала содержимое тонкой линией на каменных плитах пола. На них тут же проступили четыре символа, напоминающие старинные руны.

Это был явно какой-то ритуал черной магии. Старуха выполняла все действия медленно, но четко, словно хорошо заученный урок. Взглянув на творение своих рук, она опустилась на колени перед статуей, сложила ладони вместе и, закрыв глаза, стала что-то шептать.

Для старухи этот истукан был всем: властью, силой, богом… Он был воплощением самого темного и злого на Земле, и только он мог помочь ей вернуть сына. Это возвращение было лишь частью плана по захвату мира.

Она долго стояла перед статуей с распростертыми руками – дьявольский истукан придавал ей сил. После молитв она поднялась, подошла к Магдалене и, взяв ту за подбородок, рывком подняла голову девушки. Магдалена была словно в трансе: глаза закатились, рот безвольно раскрыт, сознание замутнено. Старуха, удовлетворенно кивнув, опустила голову девушки: ее жертва была готова.

С необычайной легкостью старуха приподняла тело Лены и положила его рядом с Ричардом на пол в полукруг из подсвечников. Тщательно, даже педантично она привела в порядок волосы сына и поправила одежду на нем и на девушке. Затем повернула их головы друг к другу и вложила руку Магдалены в руку Ричарда.

Вдруг пол задрожал, как будто при землетрясении, – не очень сильно, но достаточно, чтобы повалить несколько подсвечников. Старуха напряглась – это в ее планы не входило. Она взглянула наверх, посмотрела по сторонам – еще чего не хватало!

Она так долго готовилась к этому дню, осталось буквально немного, чтобы закончить ритуал, и тут все может быть испорчено из-за какого-то землетрясения! Оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего подозрительного, старуха выругалась, поставила подсвечники на место и зажгла одну за другой свечи. Затем подожгла большой факел и провела им по символам, что появились на полу незадолго до этого.

Жуткое шипение пронеслось по залу, во всех направлениях разлетелись искры, а вокруг непонятных знаков запахло серой. Миссис Стоппард снова затянула глубоким, гортанным голосом свою ритуальную песню. Широкими шагами она ходила с факелом вокруг лежащих тел. Вдруг снова земля задрожала, на этот раз сильнее прежнего.

Тело Ричарда странно задергалось, будто его било электрическим током. Его рот открылся, руки приподнялись и затряслись, как при судорогах. Это продолжалось несколько секунд, а затем он снова мешком повалился на пол и замер.

Стены и колонны осветились неприятным желто-зеленым светом. Сверху мерцали два изумрудно-зеленых глаза чудовища, пронзавшие взглядом троих: старуху, которая продолжала ходить кругами, и два лежащих на полу тела.

С Ричардом ничего не происходило. Ведьма начала терять терпение: по ее подсчетам, черная магия уже должна была подействовать.

Старуха нервно поставила факел у ног статуи и высыпала на огонь остатки серого порошка из колбы. Огненный столб моментально поднялся из факела, он был настолько огромен, что достал до головы изваяния. Пол под ногами в третий раз задрожал, на этот раз так сильно, что, казалось, не устоит на своем пьедестале даже каменный истукан.

Мэри Стоппард простерла руки кверху и громко, торжественно, будто давала клятву, произнесла:

– Приди и помоги мне, Темный Властелин! Дай мне силы закончить ритуал! Тебе не придется ни о чем жалеть – я твоя верная рабыня! И он тоже твой послушный раб. Это мой сын, а значит, и твой сын тоже, о, Властелин! С твоей помощью мы заставим всех жалких людишек подчиниться! Они будут служить только тебе! Только тебе!

Старуха старалась не обращать внимания на дрожащий пол, хотя было видно, что это для нее было сюрпризом. Внезапно ведьму осенила догадка: это же знак свыше! Это Темный Властелин показывает, что ее действия верны! Она опустилась на колени и в благодарность поцеловала стопы истукана.

Но, повернувшись к лежащим телам, она не обнаружила почти никаких изменений: Ричард и Магдалена по-прежнему неподвижно лежали. Однако между ними в каменном полу появилась большая трещина. Канделябры попадали, большая часть свечей погасла. Пораженная старуха стояла как вкопанная. Ее надежда оживить сына с каждой минутой угасала.