Ок-Линвер тем временем собирал по лесам разбежавшихся солдат и охотился на мародеров. Он не считал нужным отправлять донесение в столицу, выжидал. Старик отлично понимал, что если в столице станут известны подробности, его объявят виновником, а это плохо отразится на репутации. Капитан решил держаться между неприятельской армией и столицей - ну и пытаться исправить положение, насколько это будет в его силах. Однако он ошибся, полагая, что сумеет собрать под свое знамя достаточно бойцов, чтобы его отряд снова стал реальной силой. Сэр Роккорт не учел ужаса, внушаемого некромантом и его изобретением. Обычно после поражения некоторое количество воинов можно снова собрать, однако не в этот раз - теперь страх гнал вояк все дальше и дальше, они не останавливались.

На третий день под рукой капитана оказалось около восьми десятков людей. Большую часть составляли гвардейские солдаты, к ним присоединились и крестьянские парни из разоренных гевцами деревень. Эти горели жаждой мести и желали драться. Ок-Линвер невысоко ценил боевые качества простолюдинов, однако полагал, что если меч сломан - не грех воспользоваться и дубиной.

Армия некорманта не двигалась в глубь ванетской территории. Ок-Линвера это удивило: как же это, не воспользоваться плодами победы? Но удивление не мешало капитану действовать, и он действовал решительно. Ему удалось разогнать и перебить четыре банды грабителей, причем лишь в трех оказались гевцы - те самые псы, которых Кевгар, по выражению принцессы, спустил с цепи. Один отряд мародеров состоял из местных - эти сочли, что война - удачное время для того, чтобы обделать делишки и наловить рыбки в мутной воде.

Эрегарт Изумруд сумел взять себя в руки и пару раз неплохо показал себя в бою. Ок-Линвер - при том, что не любил чародейской братии - проникся к мальчишке самыми добрыми чувствами, старика растрогала самоотверженность, с которой сопляк разыскал его, лежащего среди мертвецов на бранном поле, разыскал и помог спастись. Сам сэр Роккорт, чего греха таить, вряд ли поступил бы так же великодушно... тем больше оказалась его благодарность. Он всячески оберегал юнца и заботился о чародее. Удалось отыскать еще пару Изумрудиков - сопливых пацанов, в ужасе сбежавших от врага и заплутавших среди болот. Когда на них наткнулся отряд ок-Линвера, мальчишки разрыдались - они уже по десять раз успели проститься с жизнью, их переполнял ужас. Этим мальцам, привыкшим к комфорту в покоях Валлахала, особенно тяжко пришлось в походе и сражении. В более спокойные времена им бы лет по пять-шесть еще учиться ремеслу... Лишь военная нужда заставила клан выставить этаких сопляков для боя. Возможности рода Изумрудов были исчерпаны, так же как и возможности империи.

Но, как бы там ни было, теперь отряд сэра Роккорта имел в своем составе и некоторое число магов. Вместе с гвардейцами и обозленным мужичьем - вышла какая-никакая боевая единица. И ок-Линвер вел их короткими переходами, выискивая сведения о мародерах. Едва удавалось вызнать о новой банде - сэр Роккорт преследовал грабителей и вступал с ними в бой. Это было все, на что капитан оказался способен с наличными силами. Он выжидал, смотрел, как обернется дело, и боялся, что враг выступит на Ванетинию.

Несколько раз проносился слух, что некроманты приближаются, но всякий раз выяснялось, что причина паники - разбойничья банда или вовсе никакой причины нет, бывало и такое...

Дни шли, а достоверных известий о нашествии так и не случилось.

Кормили на "Тумане" вполне сносно. Мальчишка, Верехов родич, принес ужин пассажирам в каюту. Отдавая миски, паренек долго озирался и ушел неохотно.

- Недобрый глаз у пацана, - заметил Никлис. - Так и зыркает, чего бы стащить. Ни дать, ни взять, я в молодости.

Ингви только пожал плечами - ему любопытство парнишки показалось вполне естественным. Не каждый день "Туман" перевозит столь колоритных пассажиров.

После ужина Никлис снова отправился поболтать с моряками - он считал, что после жратвы все становятся добрее. Пока судно двигалось прочь от берега, обсуждать маршрут было рано. В любом случае, общее направление в течение нескольких дней определено заранее. Подробности можно будет оговорить позднее. Тем не менее, Ингви попросил Никлиса, чтобы тот выведал маршрут предстоящего плавания хотя бы в общих чертах. Ведь пассажиры объявились совсем недавно, это случайное совпадение, а "Туман" готовился к походу загодя. Нужно полагать, Верех ждал лишь орочье железо, чтобы загрузиться и отчаливать. Стало быть, некий план у него имеется. Никлис пообещал, что расспросит об обычных путях, какими ходят контрабандисты, но предупредил:

- Я, слышь-ка, мыслю, никто мне лишнего не скажет. Эти прощелыги свои делишки предпочитают хранить в тайне. Мы-то - что? нынче на борту, а завтра Гилфинг ведает, кому станем трепаться о "Тумане". Верно же?

- Ты прав, - кивнул Ингви, - пожалуй, если матросы станут с нами чересчур откровенны, это окажется дурным знаком: если не хранят свои тайны от нас, то знают, что мы не сможем никому их разболтать. Ну, ступай.

Никлис ушел. Помолчали. Ннаонне стало скучно, и девушка попыталась разговорить Ингви. Но демон погрузился в раздумья, говорил коротко и неохотно. Тогда вампиресса отправилась на палубу. Вскоре возвратилась с известием: судно меняет курс. Видимо, Верех удалился от берега достаточно, и теперь направляется на юг.

Стало темнеть, возвратился Никлис.

- Молчат, слышь-ка, твое демонское. Как рыбы молчат.

- Ну и славно, - решил король. - Значит, Верех велел им не трепаться.

- Тогда нам ничего не грозит, - разочарованно протянула Ннаонна. - А я уж понадеялась...

- Ничего, у тебя еще есть шанс. Возможно, моряки молчат совсем по другой причине... и потом, эти бородачи вообще молчаливые. Помнишь гребцов, которые нас на "Туман" доставили? Ладно, завтра попробую поболтать с Верехом. Заодно попрошу, чтобы нам больше воды давали, мне нужно за деревом ухаживать.

Утром Ингви отправился переговорить со шкипером. Верех оказался не намного разговорчивей команды. Ингви пытался так и этак выспросить, куда идет "Туман".

- На юг, - коротко отвечал Верех.

В конце концов по незначительным намекам и оговоркам собеседника, Ингви решил, что у Вереха назначена встреча с партнером у южной оконечности Мокрых Камней. Во всяком случае, шкипер согласился отпускать пассажирам больше воды. Стало быть, намерен пополнить запас, не приближаясь к материку - это было заранее оговорено. Верех опасался энмарских моряков. Никлис уже высмотрел, сколько воды запасено на судне - по его оценке, маловато. Вряд ли хватит до Архипелага. Выходит, впереди остров с пресной водой.

Наконец демон решил, что вытянул из бородача все, что можно, и отправился на бак. Распахнулась дверь каюты, и вылетел юнга, споткнулся, рухнул на колени. Потом поднялся и поднял кулак, чтобы погрозить темному дверному проему, но заметил приближающегося Ингви и торопливо потрусил прочь - так, чтоб проскочить мимо пассажира по другую сторону мачты, не встречаясь лицом к лицу. На бегу он одной рукой потирал ушибленное колено, другой держался за зад.

В каюте обнаружилась Нноанна, Никлис по-прежнему пытался завести дружбу с моряками.

- Чем ты без меня развлекалась? - весело спросил Ингви. - Воспитывала местную молодежь?

- Угу, - буркнула девушка. - Я вышла полюбоваться океаном, а этот наглец тем временем залез в наши сумы. Хотела уши надрать ему, но сбежал, сморчок.

- Но под зад успела дать? - уточнил демон. - Вот и утешься. А впредь поклажу не будем оставлять без присмотра.

Второй день плавания оказался точной копией первого, третий - копией второго, и так далее. Малец, родич Вереха, больше не пытался влезть в каюту, да ему и шансов не выпадало, теперь пассажиры не оставляли свое барахло, в каюте всегда оставался кто-то из них. Зато теперь юнга повадился подслушивать под дверью, когда трое путешественников собирались у себя. Но подслушивать - вроде бы, небольшой грех. Ннаонна пару раз пыталась поймать пацана за этим занятием, но тот был настороже и успевал сбежать. Тогда девушка, едва заслышав сопение парня за переборкой, принималась медленно и со вкусом бранить юного шпиона. Тщательно, не упуская подробностей, описывала его неказистую внешность, особое внимание уделяя бородавке над левой бровью. Когда вампирессе удавалось задеть парня за живое, сопение делалось громче - иных успехов Ннаонна не достигла.