Исповедуя ее во время болезни, падре Дамасо открыл ей тайну: Тьяго вовсе не отец ей — она дочь самого Дамасо. Как отец, он не потерпит, чтобы она вышла замуж за «презренного индио». Для нее готов другой жених, недавно приехавший на Филиппины молодой испанец Ликарес. Если же Мария Клара будет упорствовать, Дамасо разоблачит позорящую имя матери тайну ее происхождения. Желая сохранить честь покойной матери и из благодарности к воспитавшему ее названному отцу, Кларита соглашается на брак с испанцем, но сердце ее разбито. Между тем «дело» о восстании и его вдохновителе Ибарро передано уже в Мадрид. Государственная машина заработала. Чиновники и попы потирают руки в чаянии будущих наград, которые посыпятся на них за подавление опасного мятежа. «Главу восстания» — Ибарро — жандармы успели арестовать в его доме в тот момент, когда он собирался бежать. Отечество спасено.

Открыв случайно, кто был виновником гибели его семьи, Элиас бежал, полный желания мести. Но Ибарро спас ему жизнь, и долг обязывает его отплатить тем же. Кроме того, он видит в Ибарро единственного человека, который может повести филиппинский народ на борьбу с ненавистными испанцами. Элиас возвращается к дому Ибарро как раз вовремя: уже слышны на улице шаги местного городничего, «гобернадорсильо», в сопровождении стражников спешащего произвести обыск в опустошенном доме. Но Элиас успевает поджечь разбросанные по полу документы и убегает, захватив сумку с драгоценностями и портрет Марии Клары.

На утро арестованных отправляют в Манилу. Жены и матери провожают их с плачем и рыданиями, осыпая проклятиями и градом камней Ибарро, которого считают виновником своего несчастья. Его не вышел проводить никто из друзей. Ибарро видит дымящиеся развалины отцовского дома и не в силах сдержать слезы. Народ, которому он всей душой стремился помочь, проклинает его, никто его не жалеет. Нет у него ни родины, ни дома, ни друзей, ни будущего!

В доме капитана Тьяго, между тем, готовятся к свадьбе. Сам капитан счастлив и доволен. Его не посадили в тюрьму, даже не заподозрили в сочувствии «революции», ему не пришлось отведать ни одиночного заключения, ни допросов с пристрастием, ни продолжительных «ножных ванн» в подземных карцерах. Он поспешил отречься от всех, кто мог быть хоть на секунду заподозрен в «мятежных» замыслах. Постепенно все арестованные «бунтовщики» возвратились в родной Сан-Диего, просидев по нескольку дней в тюрьме. Сам генерал-губернатор повелел выпроводить их немедленно из Манилы. Его милость не распространилась только на Ибарро: темные силы сумели отстоять свою жертву.

И снова появляется благородный страдалец Элиас. С его помощью Ибарро удается бежать из тюрьмы. Переживания последних дней не прошли для него даром. У него открылись глаза на истинное положение вещей, все иллюзии рассеялись. Не постройкой школ и больниц, не благотворительностью надо спасать народ; нечего надеяться и на благодетельные реформы свыше. Нет, только огнем и мечом можно завоевать народное освобождение! Но повести народ к свободе надо сильной рукой, ловко и осторожно, момент для открытого восстания еще не наступил. Временно он должен покинуть Филиппины.

Но нельзя уехать, не простившись с Марией Кларой. И он плывет с Элиасом на лодке к загородному дому Тьяго. Там, на веранде, в серебряном свете луны, Ибарро узнает грустную повесть Марии Клары: она не изменила ему, только честь матери заставляет ее отдать свою руку нелюбимому испанцу Линаресу. В подтверждение своих слов девушка показывает письмо ее матери к Дамасо. Она вынуждена пожертвовать собою, но никогда не будет принадлежать нелюбимому человеку. Горячим прощальным поцелуем она скрепляет их любовь.

Беглецы плывут дальше по реке Пасигу, обсуждая все ту же тему: в чем же спасение Филиппин. Они уже достигли озера, спасение близко, но их настигает лодка карабинеров. Чтобы отвлечь внимание преследователей, Элиас бросается в воду, где его и настигает пуля. Он умирает для спасения будущего вождя народа, не дождавшись зари свободы. Солдаты уверены, что ими убит Ибарро, и делают соответствующее донесение начальству.

Ибарро спасен, он достигает берега и укрывается в лесу. Здесь он находит несчастную помешанную Сису, встретившую, наконец, своего старшего, оставшегося в живых сына Базилио. Сиса умирает. Ибарро помогает мальчику похоронить ее и покидает Филиппины, где ему пришлось перенести столько горя, увидеть столько народных несчастий.

…Весной 1887 года Ризаль — в Берлине и напряженно работает над окончанием своего романа. Его угнетают трудности издания книги. В Европе он не рассчитывает найти человека, который согласился бы взять на себя риск дорогостоящего издания объемистой рукописи о далеких и малоизвестных Филиппинах. Ведь в конце XIX века, даже в Америке, империалистические круги которой стремились захватить обещающую богатые прибыли испанскую колонию, большинство населения, по словам одного государственного деятеля, не знало, что такое Филиппины — «страна или консервы».

У Ризаля не было средств, чтобы издать книгу за свой счет. Он по-прежнему получал регулярную помощь от родных с Филиппин. Этих денег с трудом хватало для его странствий по университетским городам и научных изысканий. В Берлине Ризаль поселяется в дешевой комнатке, всячески ограничивает свои потребности, питается одним хлебом и кофе, даже работает наборщиком, как утверждают некоторые, в небольшой соседней типографии, где печаталась его книга. Он всячески старается скопить нужную для издания сумму.

Из материальных затруднений Риваля вывел один из его филиппинских друзей, приехавший из Мадрида навестить Хосе. Максимо Виоло, представитель богатой манильской семьи, приехал в Берлин, чтобы соблазнить Ризаля совместным пешим путешествием по Германии и Швейцарии. Как ни привлекало Ризаля, страстно любившего путешествия, непосредственное знакомство с сельским бытом этих стран, он вынужден был отказаться от дружеского предложения.

Виола быстро сумел выпытать причину отказа. Впрочем, о них ему уже достаточно убедительно говорила та убогая, почти нищенская обстановка, в которой он застал Ризаля в Берлине. Вспоминая впоследствии свою берлинскую жизнь, Ризаль рассказывал своему другу Фернандо Канон: «Я думал, что «Не касайся меня» никогда не будет напечатан. Когда я дописывал его в Берлине, у меня было очень тяжело на душе, я очень ослабел от голода и лишений… Мне казалось, что мой труд проклят, ни на что не годен, и я чуть не бросил рукопись в огонь». Узнав, что Ризаль копит деньги на издание книги о Филиппинах, и познакомившись с романом, Виола пришел в восторг. Он предложил свою помощь, и через неделю толстый том в красивой обложке, нарисованной автором, был выставлен с витринах берлинских книжных магазинов.

Но как переправить книгу на родину, сделать ее достоянием филиппинского читателя? Для Ризаля было ясно, что колониальные власти никогда не разрешат распространения его романа на Филиппинах. Однако и здесь на помощь Ризалю пришли друзья по Мадриду — Фернандо Канон, Мариано Понсе, Рамон Батле и другие. Ризаль переправил в Мадрид несколько ящиков книг, и, замаскированный под невинный коммерческий груз, роман был доставлен на острова. Богатым и вполне респектабельным представителям филиппинской буржуазии — Рамону Эгуаррос и Александру Рохос удалось обмануть бдительность таможенных чиновников и полиции, и они провезли нелегальный роман в качестве личного багажа и товаров для магазина Рохоса.

Пока Ризаль бродил по проселочным дорогам Германии и горным тропинкам Швейцарии, его книга на Филиппинах уже передавалась тайно из рук в руки и делала свое дело.

Виола застал Ризаля в мрачном настроении. Виной этому были не только трудности с изданием книги. Вероятно, к этому времени относится крушение надежд Ризаля на счастье с оставленной в Маниле невестой.

По словам друзей, Ризаль и в Европе неизменно оставался верен своему чувству. Еще в дневнике 1884 года имя Леоноры упоминается очень часто. Ризаль грезит о своей невесте, с нетерпением ждет ее писем, но уже тогда его мучает мысль о возможной потере любимой девушки. «Сегодня ночью мне снился тяжелый сон. Я возвращаюсь на Филиппины, но, увы, какой ужасный прием! Леонора изменила мне, изменила непростительно и безвозвратно».