– Теперь мне все понятно. Том, тебе сколько лет?

– Двадцать один, – буркнул парень. – У меня недавно потенциал открылся, поэтому поздно поступил.

– Значит, полгода назад ты был уже совершеннолетний, – подытожила я, – и твоя мачеха стала тебя домогаться. Да?

– Откуда ты…

– Не сложно догадаться. Ты отказал, и она тебя прокляла.

Мэтр Фэридан в ужасе схватился за голову и запричитал:

– Что же ты сразу не пришел? Какая гадость разгуливает теперь на свободе!

– Линария, ты же разрушаешь магию, – вскрикнул Освальд, вскакивая с места. – Попробуй, может, получится и проклятие разрушить?

Ребята загомонили, поддерживая предложение Оськи, вся группа с надеждой уставилась на меня. Я посмотрела на ректора, он отрицательно покачал головой, горестно поджав губы и зная заранее, что ничего не получится, но тоже смотрел с надеждой. На его лице было такое выражение тоски и злости, что если бы ему сейчас попала та ведьма, придушил бы голыми руками.

– Линария, пожалуйста, – пролепетал Том.

– Ничего не обещаю, ты только не расстраивайся, если не получится.

Я вскочила с места, обошла стол и встала напротив бедной жертвы. Парни притихли, ректор приложил руки к груди.

– Мэтр, я не срываю вам урок? – поинтересовалась на всякий случай.

– Давай-давай, действуй, – нетерпеливо прикрикнул Фэридан. – Очень интересно, вдруг и правда…

Я протянула руки к лицу парня и приложила ладони к его щекам. Под ладонями синева исчезла. Мальчишки ахнули, а Оська стал командовать:

– Нос потрогай, нос. О, да у него красивый нос! А теперь губы, надо же и рот нормальный. Да он симпатичный парень!

Студенты заразились азартом и с интересом, постоянно ахая, следили за метаморфозами, происходящими со страшным лицом. Это я не видела, как крючковатый нос становился ровным и красивым, а остальные находились в шоке, наблюдая за изменениями. Не смотрели они наших фильмов. Выполняя указания друга, я поочередно пощупала все части лица, как художник, извлекая из синей кляксы нормальные части тела, и убрала руки. Синева вернулась. Парни разочарованно застонали.

– Так я и думал, – обреченно сказал ректор, и устало опустился на стул.

– Нет, погодите-погодите, мэтр, на прошлом уроке вы говорили, что эмоции в магических пассах играют большую роль, – я не собиралась быстро сдаваться, во мне кипела злость. Неужели какая-то ведьма будет торжествовать? Ректор заинтересованно кивнул. – Так вот я зла! Я очень зла! Немыслимо зла! Знаете, я вспомнила одну сказку из моего мира. Там злая ведьма предрекла смерть принцессе, когда та вырастет и уколет палец.

– Смертельное проклятие! – ахнул Орис и кровожадно взмахнул кулаками. – Ее нужно было схватить на месте и предать суду.

Я удивленно приподняла бровь, но продолжила:

– А добрая ведьма, сказала, что может изменить проклятие и принцесса не умрет, а просто уснет.

– Перебила контр-заклинанием! – вскрикнул Кир. – Если сразу, то это срабатывает. Еще нужно условие поставить, надеюсь, она поставила?

Я тяжело вздохнула и опустила плечи.

– Какие вы зануды, студенты академии! Я же вам просто сказку рассказываю.

– И что дальше случилось? – тронул за руку Джес.

– Принцесса уснула, а через сто лет ее нашел принц и разбудил своим поцелуем.

– Да-да, так может быть, – согласно закивал головой ректор, – очень правдоподобная история. В поцелуе больше всего эмоций, даже передача энергии в случае необходимости легче всего происходит при касании губами.

Группа опять затихла, соображая, о чем сказал мэтр и к чему веду я.

– А ты бы могла… – робко поинтересовался, нет, не Том – Джес. Хороший у парня друг.

– Поцеловать Тома? – задорно улыбнулась, уперев кулачки в бока. – Я так ненавижу эту ведьму, что готова поцеловать саблезубого крокодила, а не то что парня!

Мне действительно хотелось помочь. Что же я только амулеты ломать горазда и не справлюсь с проклятием какой-то бешеной озабоченной ведьмы? Тогда гнать меня надо из магической академии, толку от меня ноль без палочки. А я люблю справедливость, хочу приносить пользу и поэтому попытаюсь помочь парнишке. Не только Тому, но и его отцу получается. Подумаешь, поцелуй! Ничего криминального. Зато ведьма получит по заслугам. Ишь моду взяли невинных мужиков обижать! Бабушка, конечно, не одобрила бы, но я не бабушка, своими мозгами живу. Чтобы не растерять пыл заодно с азартом, я подошла к мальчишке, посмотрела внимательно на кляксу, подумала и спросила ни к кому не обращаясь конкретно:

– Как вы там говорили? Контр-заклинание? Сейчас я придумаю свое контр-проклятие и пусть только попробует не получиться. В общем, это просто попытка, конечно, ты не расстраивайся, если ничего не выйдет, но я очень-очень хочу тебе помочь, – предупредила парня на всякий случай. Сама расстроюсь больше всех, если не справлюсь.

Я приложила ладошку к нижней части лица Тома, чтобы видеть, куда целовать и сказала в синюю кляксу, вложив во фразу всю злость и ненависть:

– Я разрушитель! Меня боится добрая магия, значит должна бояться и злая! Я приказываю проклятию вернуться к его создателю! Вернись к тому, кто тебя создал! На веки вечные! Да будет так! – и соединила наши губы.

Понятное дело, что это должен был быть настоящий поцелуй, а не просто «чмок». Я, продолжая мысленно приказывать проклятию уматывать куда подальше, прижимала свои губы к губам Тома, а этот гаденыш мелкий, воспользовался моментом и стал мне отвечать! Или тоже подумал, что чем глубже поцелуй, тем больше у него шансов стать прежним? Ладно, потом дам по шее, эксперимент есть эксперимент. Выждав еще секунд пять, я услышала удивленные вскрики ребят и отлепилась от подопытного кролика.

Отошла на шаг в сторону и стыдливо посмотрела на однокурсников. На секунду показалось, что мальчишки начнут смеяться и улюлюкать, как это обычно бывает у подростков, но парни молчали и смотрели не на нас, а почему-то в открытое окно. Я тоже посмотрела, но ничего интересного не увидела.

– Получилось? – раздался рядом дрожащий голос, я повернулась и увидела незнакомого парня.

– А ты кто такой? – спросила раздраженно, ходят тут всякие, мешают.

– Том! Том! Томасидан! – запрыгал вокруг незнакомца Джес. – Ты стал такой как прежде! Том! Том! Линария, получилось! Спасибо!

Парни подбежали ближе, сгрудились возле недавнего уродца и стали так же восхищенно орать. Ректор мигом вскочил со стула, пробился сквозь толпу, ощупал лицо парня и радостно приказал Киру, хотя во все глаза смотрел на Тома:

– Староста, сидеть в аудитории тихо. А я пойду, сообщу в третий удел магам, чтобы поспешили к твоей мачехе, Томасидан. Если все получилось и проклятие вернулось к ней, то на нем должны остаться отпечатки твоей ауры, это неоспоримое доказательство ее вины. Не волнуйся за отца, с ним все будет хорошо. Ведьма уже завтра окажется на рудниках.

Мэтр Фэридан еще раз потрогал лицо парня и со всех ног припустил к выходу. Том, растерянно моргая, посмотрел на ребят. Джес радостно подтолкнул парня к незаметной двери, за которой располагалась мойка.

– Иди, там зеркало есть.

Парнишка моментально подчинился, и через секунду мы услышали радостные крики. Конечно, полгода уродом проходить, когда на самом деле очень симпатичный. Волосы светло-каштановые, глаза нежно-зеленые, черты лица правильные и приятные. Отец, скорей всего тоже красавиц, но избалованная ведьма решила и сыном полакомиться, тварь. Вот пусть теперь на рудниках с жабьей мордой ходит, не жалко нисколько. Это не мои рассуждения, это ребята вовсю смаковали чудесное превращение чудовища в красавца.

Я толкнула локтем Оську и серьезно поинтересовалась, вдруг обеспокоившись своей внешностью:

– Со мной все в порядке? Нос не вырос? Не крючком?

– Нет, что ты! Все в порядке, конечно, тебя не зацепило, – рассмеявшись, заверил друг и стал объяснять, то, что для меня осталось за кадром: – Мы все видели, простым зрением было видно, как во время поцелуя уродливое лицо Тома стало оплывать и вытягиваться кверху. Потом от него словно что-то отделилось, и над головой у него завис черный шар размером с кулак.