Глава восьмая

Буря

Сорча расхаживала у двери кухни. Она два дня обдумывала слова Маки, сочиняла, что скажет, и представляла, как он отреагирует. Она не знала. Камень был непредсказуем. Сначала он был ужасен, потом добр, а потом даже не взглянул на нее.

Ей не хотелось вернуться к его решению выбросить ее из замка, с которого они начали. Он мог быть джентльменом. Ей нужно было воспользоваться этим.

Она решила нарядиться. Надела зеленое бархатное платье и закружилась перед Боггарт, спрашивая, как она выглядит. На теле Боггарта появились коричневые участки, она потерла руку и захлопала.

Но это было неправильно. Сорча не пыталась впечатлить его своей красотой. Ей нужно было, чтобы он воспринимал ее всерьез. Кровавые жуки были страшным недугом, и ему нужно было понять, насколько плачевны обстоятельства.

Она переоделась в платье, в котором работала повитухой. Пятна были на белом фартуке, края обтрепались. Это подходило разговору.

Боггарту не понравилось.

Маленькая фейри нашла идеальное платье, судя по ее щебету. Это было платье мамы Сорчи. Бледно-желтое, с маленькими ромашками, вышитыми от руки по краю. Оно облегало ее талию, но свободно ниспадало до земли. Сорча редко надевала это платье, боясь испортить тонкую ткань.

Но она примерила его. Потертый хлопок покачивался вокруг ее бедер, изящное кружево задевало ее ступни. Квадратный вырез позволял ветру задевать ее кожу, узкие рукава подчеркивали ее сильные руки.

Сорча не сомневалась в выборе, пока не пришла к кухне. А теперь расхаживала, пытаясь понять, какой у нее план. Она думала, что он скажет да из-за желтого платья?

Конечно, нет. Он звал себя господином. Крестьянка в милом платье не заставит его так быстро передумать.

Голос буркнул:

— Ты идешь или нет, девчонка?

— Я думаю.

— О чем можно думать, чтобы приходилось топтать мою брюкву?

— Тихо, Циан.

Его челюсти щелкнули, и она вздрогнула. Стоило подумать, прежде чем использовать имя фейри.

Сорча скривилась.

— Прости, Циан. Я отменяю приказ.

Его рот раскрылся так быстро, что она думала, что его челюсть отвалится.

— Как ты посмела! Потому людям нельзя знать наши имена!

— Да, — перебила она ворчание. — Не стоило так его использовать, я сглупила.

Циан заворчал, но пошел прочь к грядке салата, появившейся за ночь. Он был чудом в саду. Сорче хотелось, чтобы он жил рядом с ее сестрами, чтобы они не тратили столько денег на рынке.

Она расправила плечи и прошла на шумную кухню.

Многие фейри оставались в мороке рядом с ней. Боялись ее реакции на их облики или переживали, что испугают ее. Как бы там ни было, Сорчу это раздражало. Она уже кипела, когда пошла среди волн жара и пара к Пикси. Старушка была из тех фейри, что оставались в мороке.

Это Сорче не нравилось.

— Пикси! — позвала она.

Все замерли на миг. Сорча знала, о чем они думали. Тут человек. Осторожнее. Хоть она им нравилась, хоть она и спасла одного из них, появилось напряжение.

Пикси поспешила к ней, вытирая руки о полотенце.

— Чем могу помочь, милая?

— Где твой господин?

В тронном зале, полагаю.

Сорча зарычала.

— Почему он всегда там, когда нужен?

— Он ждет компанию.

— Компанию? — Сорча удивленно огляделась. — Вы готовите пир?

— Да. У нас редко бывают гости.

— Кто придет?

— Вряд ли я могу говорить, — Пикси оглянулась через плечо, брауни безумно готовили. — Стоило остаться дома этой ночью. Так безопаснее.

— Кто придет? — повторила Сорча.

Пикси молчала. Она развернулась и поспешила к столу, где готовила мелкие угощения.

Сорча злилась, сжала кулаки. Ей не нравилось оставаться в неведении. Кто придет? Это был проклятый остров, который было видно раз в семь лет. Кто его нашел?

Вопросов было много, а отвечать никто не хотел. Никто в этой комнате.

Еще одна причина побеспокоить хозяина острова.

Решимость опустилась на ее плечи, как поношенный плащ. Она не испугается гостей. Она встретила жуткую Маку, женщину, кто в бою разрезала мужчин надвое. Редкие могут быть хуже этого.

Ее шаги разносились эхом, пока она шла к тронному залу. Она смутно помнила, где он был, хоть и поворачивала по пути в пустые комнаты.

В одной были разбитые каменные статуи. Ее нога задела голову, пустые глаза смотрели на нее, вырезанные так реалистично, что она ожидала, что они моргнут. Сорча в тревоге попятилась из комнаты, будто статуи могли позвать на помощь.

Обойдя паутину в углу, она увидела вход. В этот раз она замерла разглядеть его.

Белый мрамор выгибался аркой над двойными дверями. Цветочки, плющ, даже жуки поднимались от пола к потолку. Это был не жуткий вход, а произведение искусства.

Двойные зеленые двери были открыты, золотые узоры обрамляли их. Только это в замке не разваливалось на куски.

Она задела ладонью старое дерево, проходя мимо. Оно было чистым, и это потрясло ее. Все в большом бальном зале сияло, как солнце.

Хоть трещины покрывали пол, место теперь было красивым. Люстры с изумрудами и рубинами, свет сверкал на кристаллах, бросая на пол цветные тени.

Сорча охнула. Она не знала, что стены покрывала краска. Дикая охота была по краям от нее. Фейри в упряжках, в броне и пугающие, преследовали людей и зверей. Казалось, они двигались, пока она смотрела.

Все тянулось к трону, что оставался в тени. Новые шторы свисали с потолка, кроваво-красные и шелковые. Лестница к нему была из золота.

— Ты рано, — его ворчание пробежало дрожью по ее спине.

— Я не думала, что меня ждали.

— Это ты?

Он встал. Его рост тут же поразил ее, хоть она все еще была далеко от него.

Сорча поняла, как просто выглядит. Стоило выбрать изумрудное платье, тогда она смотрелась бы уместно. Платье ее матери казалось полевым цветком в фарфоровой вазе.

От его шагов она краснела все сильнее. Чем она думала? Конечно, он примет гостей не так, как жил сам! Она была глупой.

Смущение не шло ей. Сорча напомнила себе, что была повитухой, а не принцессой. Это было ее лучшее платье, пока Пикси не нарядила ее. Нечего стыдиться.

Она подняла взгляд, во рту пересохло.

Воин стоял перед ней. Главарь, лорд. Она хрипло вдохнула, а он шагал по мрамору.

Он был в эльфийской броне. Каждая темная серебряная пластина идеально подходила его рукам. Символ оленя был на кожаном нагруднике. Кольчуга покачивалась на бедрах, высокие сапоги до колен ударяли решительно по полу.

Металлические нити были вплетены в его длинную косу с золотой заколкой. Меч, что так ей нравился, висел на его боку.

— Ты не должна быть здесь, — прорычал он.

— Теперь вижу.

— Я жду гостей.

— Да, похоже на то, — язык не слушался Сорчу.

Он был таким красивым, другим, и она не могла отыскать свои мысли. Она повернулась уходить, но замерла, когда он сжал ее руку. Кристаллы впились в тонкую ткань.

— Все хорошо?

Она поежилась.

— Зависит от вашего понимания хорошего.

— Как я могу помочь?

— Нужно вернуться на материк со мной, — прошептала она, глядя на дверь. — Я не могу тут задерживаться.

— Ты знаешь мой ответ.

— Тогда мне придется тебя заставить! — Сорча развернулась, зеленые глаза гневно сверкали. — Ты не сказал, что время тут идет по-другому! Моя семья может умереть за пару дней. Но какое тебе дело?

— Кто тебе сказал?

Ее сердце замерло. Его слова гремели в ее голове. Горло Сорчи сжалось, она спросила:

— Почему ты не сказал?

— Не было возможности.

— Стоило сразу же сказать, когда я только прошла в этот зал и рассказала о свой цели, что шансы ограничены. Я не могу сдаться! Я нужна семье.

— Семья — те, кого ты выбираешь, а не кровь.

Сорча вырвалась из его хватки.

— Тогда я выбрала их! И я тысячу раз выберу их!

— Тебе дали тут хороший дом! Со временем я пущу тебя в замок…

— Со временем? — она прижала ладонь ко рту, пятясь к двери. — Как в награду за хорошее поведение?

— Я должен был убедиться, что тебе можно доверять…

— Доверять? У тебя есть посвящение для людей, которое нужно пройти, чтобы ты соизволил зваться их другом?

— Все не так.

— Тогда как, господин? Что мне сделать, чтобы вы посчитали мою семью достойной вашего внимания?

Она была наравне с ним, поднявшись на четыре ступени. Он поднял ногу и опустил на ступень, замешкавшись от ее гнева.

— Я не могу покинуть остров. Я не могу помочь твоей семье, даже если бы хотел…

С ее губ сорвался сдавленный звук.

— Даже если бы хотел?

— Я не это хотел сказать…

— Я прекрасно вас поняла. Спасибо, что все прояснили.

— Погоди…

Она повернулась и выбежала из тронного зала. Сорча бросилась за угол, за комнаты, а потом поняла, где была. Она должна была избегать жутких гостей, которых он собирался развлекать. Она не хотела знать, что за чудища приходили к такому ужасному мужчине.

Ему было плевать на ее семью. А если так, то он не переживал и за нее.

Это не должно было так ранить. Она едва его знала, хоть он часто бывал в ее мыслях. Она даже дала ему имя.

Глупо. По-детски. Дружба с ним была лишь фантазией.

Она спешила вниз по лестнице, миновала кухни, не замирая. Пикси крикнула вслед. Но если Сорча остановилась бы, гнева стало бы больше. Она не могла так больше.

Туча была на краю острова. Она двигалась к Сорче, будто та бежала к ней. Буря не беспокоила Сорчу, она знала, что укрытие близко.

Сладкий запах торфа заполнил ее легкие. Блеющие овцы разбегались, она неслась сквозь их стадо. Ветер сорвал с ее волос повязку, и они рассыпались по ее спине, развевались красным знаменем.

Ее легкие болели, но она не замедлялась. Она не остановится, пока не хлопнет дверью хижины за собой. Это остановит бурление мыслей.

Слеза покатилась по ее щеке. Как посмела? Сорча стерла ее злым шлепком, оставив красный след на веснушчатом лице. Покатилась и другая, в этот раз стукнула по ее лицу так сильно, что Сорча поняла, что это были не слезы.

Это был дождь.

Тучи обрушили свою ярость. Дождь лил на землю, звенел в ее ушах. Гром ворчал вдали. Молния сверкала в океане, пронзая небо до воды.

Сорча щурилась и бежала. Платье матери будет испорчено, и это тоже из-за него. Он лишил ее еще одной любимой вещи.